Михаил Сарин - Так говорил Егор Гайдар

На президентских же выборах, намеченных на 1996 год, были опасения, что ни Б. Ельцин, ни В. Черномырдин без объединенной поддержки демократов не смогут победить Г. Зюганова. Но на совместную поддержку Б. Ельцина, Г. Явлинский не согласен . И значит, будет Г. Зюганов. Единственный шанс – добиться объединения «Яблока» и Демвыбора. Поддержать Г. Явлинского – необходимая цена. Придётся ее заплатить. Да, Г. Явлинский честолюбец, но ведь интеллигентный человек, не любит ни коммунистов, ни националистов, противник войны, сторонник частной собственности. Договариваемся встретиться на телевидении с тем, чтобы подготовить избирателей к возможности нашего сотрудничества. [140] – Там же стр.341 Передачу «Итоги» смотрит вся политическая элита страны. Из нее очевидно – мы с Г. Явлинским принципиально договорились о единстве демократов! [141] – Там же стр.342 Но через день Г. Явлинский по телевидению заявляет, что никакой коалиции между «Яблоком» и ДВР ни при каких обстоятельствах быть не может. Именно в тот момент было предопределено поражение демократов на парламентских выборах 1995 года. [142] – ДП стр.343

Потерпела поражение и правящая партия «Наш дом Россия». Контроль над думой получили коммунисты. Перед президентскими выборами выяснилось, что кроме трех общественных сил – «партии власти», коммунистов и демократов, в стране появилась еще одна сила – крупный капитал, «олигархи». Власть заключила тактический союз с «олигархами», который обеспечил Б. Ельцину победу, не допустив к власти коммунистов. После этого часть «олигархов» решила, что крупный бизнес должен управлять политикой . [143] – РИ стр.89 Противостояние между «олигархами» и правительством ярко проявилось в вышеописанном эпизоде приватизации «Связьинвеста». Правительство победило. Это была одна из первых успешных попыток изменения характера российского капитализма, отделения власти от собственности. [144] – Там же стр.91 В дальнейшем отношения, между властью и собственностью в России, складывались по-разному…

На подходе к третьему тысячелетию Советская Империя пережила колоссальные изменения. На ее месте появились десятки самостоятельных государств. На смену авторитаризму пришла демократия. И, главное, вместо социалистической экономики возникла (а где-то была восстановлена) рыночная. Экономико-политические преобразования, которые произошли на рубеже 1980 – 1990-х годов, по существу представляли собой полномасштабную социальную революцию . [145] – ДВ стр.365 В центре этих изменений была Россия. И здесь, в отличие от революций прошлого, был существенно меньший уровень применения нас илия. [146] – АР стр.185 Но, как и любая революция, она привела к крушению прежних институтов. Институты – правила, устанавливающие отношения между людьми, государством, организациями. [147] – СИ стр.7 Это не только пис аные законы, которые можно принять достаточно быстро. Нужно, чтобы новые правила были приняты гражданами, как справедливые и обязательные. Во время революций старые правила рушатся, а новые не создаются в один момент. Поэтому после революции наступает период дезорганизации во власти, в обществе и в экономике.

Многие экономисты считают, что переход от авторитаризма к демократии возможен только, если при этом не меняются экономические отношения. Но в России процесс перехода к демократии и кардинальную реформу экономики разделить было нельзя. Командная экономика не могла работать, если исчезла командная система в обществе. Тем глубже были перемены, тем сильнее пострадала экономика, которая и так к началу перемен была в плачевном состоянии. Однако анализ ситуации в остальных странах Восточной Европы и в бывших республиках СССР показал, что сходные процессы происходили во всех этих странах. Эти процессы представляют собой постсоциалистический переход. В нем можно выделить две последовательные фазы – трансформационная рецессия и восстановительный рост. За этими сложными названиями стоят вполне понятные явления. После революции, в том числе после революции начала 90-х в России, происходит падение ВВП.

Это падение (рецессия) происходит не потому, что какие-то предприятия разрушились, или погибли люди, способные на них работать, или земля перестала приносить урожай из-за засухи. Ничего этого не произошло. Падение происходит из-за того, что нарушились существовавшие до этого связи между объектами экономики. Старые уже не действуют. А новые только начинают действовать, т. е. происходит их трансформация. Это объективный процесс. Но насколько падение будет глубоким, и как долго оно будет продолжаться, зависит, во-первых, от «начальных условий», а во-вторых, от того, какую экономическую политику будут проводить люди, пришедшие к власти в результате революции. Начальные условия у России были хуже, чем у восточноевропейских стран. Финансовая система была уже разрушена, структура экономики была сильно «перекошена» в сторону ВПК, которому предстояли серьезные преобразования. Да и сам показатель ВВП не вполне соответствовал своей сути. В рыночной экономике считается, что если товар или услуга куплены либо частным потребителем, либо государством, значит, они были кому-то нужны и принесли пользу. Эти расходы общества и включаются в ВВП в денежном выражении.

Но в СССР колоссальные расходы на мелиорацию, на «поворот рек», на осушение торфяников, которые потом пришлось затоплять, не приносили никакой пользы, но тоже включались в ВВП. И такой ВВП действительно, сильно уменьшился. Длительность предшествовавшего социалистического периода тоже была не в пользу России по сравнению со странами Восточной Европы или Балтии. В них жили миллионы людей, для которых рыночные реалии … считались частью нормальной человеческой жизни, на их глазах исковерканной социализмом. [148] – ДВ стр.378 На территории Советского Союза … единственно доступным общественным опытом оставался социалистический опыт. [149] – ДВ стр.379

Что же касается действий властей, то тут во всех постсоциалистических странах боролись две тенденции, «шоковая» и «эволюционная». Польские реформаторы сделали ставку на одномоментную либерализацию цен, открытие экономики, остановку инфляции, … приватизацию. Все это получило распространенное название «шоковая терапия» . [150] – ДВ стр.380 Эта стратегия, с учетом хороших начальных условий, принесла плоды. Падение ВВП на душу населения в Польше составило не более 16 %, цены в первый момент выросли всего на 70 %, рост экономики возобновился уже через три года. К 2002 году душевой ВВП Польши был на 38 % выше, чем до начала реформ. Результаты остальных стран, даже таких, как Венгрия и Чехия были хуже. Еще хуже были результаты постсоветских республик. Особенно у тех, которые пытались провести реформы «мягко», постепенно. Душевой ВВП Украины уменьшался вплоть до 1998 года, когда он составил 44 % от исходного. Рост тоже происходил медленно. К 2002 году этот показатель составлял только 55 % от уровня 1990 года.