Александр Рогозин - Трассирующие строки

— Краснофлотцам, товарищ политрук.

— Да, конечно.

— А можно еще? — подал голос лейтенант Отелепко и, как школьник, поднял руку, аккуратно поставив локоть на стол.

— Пожалуйста.

Яшин начинал раздражаться. Такое впечатление, что он кому-то сдает экзамен. Но показывать это было нельзя. Яшин повернул улыбку в сторону лейтенанта.

— Когда идешь на корабле, на боевом катере, — лейтенант не принял улыбку, говорил серьезно, — на палубе делать нечего. Тем более, когда начинается обстрел. Матросы все по местам, в укрытиях. А у вас адмирал ни с того ни с сего под пули и осколки выходит. Он что… Другое дело — погрузка-выгрузка. Там, действительно, надо…

Повисло молчание. Всем было неловко. В другом случае офицеры, может быть, и не заметили бы ничего в стихах — складно, геройски, ну и хорошо. А здесь, как ни крути, эти нестыковки цепляли, если не оскорбляли, память их командира. Адмиралы гибнут не каждый день, утрата еще была свежа.

— Вы, наверное, правы, я учту это в своей дальнейшей работе, — натянуто сказал Яшин. Ему было и неловко и обидно — добротное, крепко сколоченное стихотворение моряки в пять минут разложили по строчкам. И вдвойне было обидно оттого, что они правы. Действительно, подумал он, надо работать, вникать в корабельную службу, познавать быт краснофлотцев.

Встреча на базе тральщиков была первой из серии встреч с личным составом флотилии. Неприятный осадок, оставшийся после вечернего разговора с комсоставом базы траления, исчез. Все-таки моряки видели в Яшине поэта, писателя и главное было не в фактических олшбках. Простились тепло. Четверо политработников — Яшин, Петров, Шилин и Гамбарг на РТЩ отправились во вторую бригаду кораблей.

Яшин старался быть внимательней и подмечал особенности военных судов.

Старший политрук Шилин руководил группой политработников, когда они искали в займище дислокацию политотдела. Он имел награды, немного важничал и тщательно брился. Шилин был кадровым флотским офицером — пуговицы на кителе умудрялся надраить за несколько секунд — и было видно, что он хочет взять своего рода шефство над Яшиным. Но стесняется. Или побаивается.

РТЩ неторопко бежал от устья куропаткинской воложки в направлении Светлого Яра. Шилин, стараясь быть неназойливым, рассказывал о кораблях.

Основу или главную ударную силу флотилии составляют канонерские лодки. Слово «лодка» смущать не должно, называем же мы грозный подводный боевой корабль — «подводная лодка», и ничего.

Канонерки представляют собой речные колесные буксиры — до войны они исправно водили караваны барж. Осенью сорок первого они попали под мобилизацию. На судоремонтных заводах на палубы установили морские орудия и крупнокалиберные пулеметы, надстройки и ходовую рубку одели в броню.

Бронекатера строились сразу для военных целей. Их главные преимущества — скорость и малая осадка. Это позволяет внезапно появляться в самом неожиданном месте и также внезапно исчезать. Недостатки — капризный двигатель, работающий на авиационном бензине. Вооружение — семидесятимиллиметровая пушка в башне танка Т-34 плюс два крупнокалиберных пулемета. Предназначены для прямого соприкосновения с противником.

Тральщики — это самые разнотипные катера, мобилизованные у волжских пароходств и камских леспромхозов. В основном — речные трамвайчики и баркасы для формирования плотов. Вооружение — пулемет.

КТЩ, на котором шли политработники, представлял собой сорокасильный газоход. На корме у него аккуратно были сложены поленницы дров. Дрова закладывались в хитроумное устройство, в котором, при медленном сгорании, получался горючий газ. И этот газ питал двигатель.

Тральщики, помимо основного назначения, во флотилии широко использовались как служебно-разъездные и транспортные суда.

КТЩ ошвартовался у борта канонерской лодки «Федосеенко». Здесь держал свой флаг командующий бригады кораблей контр-адмирал Новиков. Однако прибывших политотдельцев повели к комиссару дивизиона канонерных лодок Тараканову. Надо было познакомиться с обстановкой.

Канонерки, сосредоточенные ниже Сталинграда, вступили в дело 25 августа. «Руднев», «Громов» и «Щорс» ударили из главного калибра по Дубовому оврагу. «Руднев» накрыл артиллерийскую батарею — восемь орудий. «Громов» рассеял поднявшуюся в атаку пехоту. Наступление немцев у Чапурников было сорвано. Но в то же время канонерки истратили почти весь боезапас.

Немцы были в степи, в двадцати километрах от дислокации дивизиона. Ясно, что рвутся в Сталинград, сегодня-завтра начнут наступление. А тыловые базы флотилии разбиты. Во время налета все сгорело…

У «Федосеенко» угля на сутки хода. В целях экономии на стоянке котел топят дровами. Моряки бродят по берегу и собирают сухие ветки. Главная опасность — самолеты. Зенитные автоматические пушки — штука хорошая, 180 выстрелов в минуту. Однако запас — на 2 минуты боя. Корабли ждут баржу с боеприпасами и углем из Владимировки.

Моряки оборудовали временную береговую базу и выставили посты. Часовые увидели группу неизвестных, сыграли тревогу. Неизвестные оказались милиционерами, драпанувшими во время бомбежки из города. У них отобрали 13 наганов и несколько винтовок.

Во время налета на одном из пароходов началась паника. Капитан причалил к невысокому левобережному яру, люди выскочили на берег и разбежались кто куда. Бомбы в пароход не попали, немцы улетели, а команда не возвращалась. Краснофлотцы взяли его под охрану. Вернувшегося через несколько часов капитана на судно не пустили. Капитан пешим ходом отправился в Краснослободск, куда временно перенесли управление пароходства.

Рассказывали, что двенадцать речников, среди которых было несколько капитанов, повели расстреливать за трусость. Но залп дали поверх голов и разжаловали в матросы. Кадров не хватало, и через недельку-другую эти матросы вновь становились капитанами. Причем очень смелыми.

Не все благополучно с личным составом было и у моряков. На канлодке «Руднев» — она стояла у правого берега — тридцать первого августа три краснофлотца готовились перейти к немцам. Причем — с шифрами и диспозиционными планами. Один из них был радист, и по халатности шифровальщиков выкрал документы.

Их взяли накануне 30 августа. При проверке выяснилось, что все трое были с территории, недавно занятой немцами. Расстреляли без суда. Прямо перед кораблем поставили на колени и в каждого выпустили по обойме.

Военком бригады полковой комиссар Величко приказал комиссарам и командирам еще раз внимательно изучить списки краснофлотцев. Подозрительных списать с кораблей.

Все, кто до войны жил в оккупированных районах, почувствовали себя неуютно. А таковых было немало и среди командного состава: многие лейтенанты были направлены в Волжскую флотилию после окончания Севастопольского высшего военно-морского училища.