Джули Кавана - Рудольф Нуреев. Жизнь [litres]

Однако в основном найдя его «немного невоспитанным, совсем не утонченным», Йентели решили не общаться с Рудольфом без Эрика. Однажды, когда он все же пришел к ним ужинать, он попросил Марит пригласить нескольких танцовщиков, которые привлекли его внимание. Услышав ее нерешительное «Ну, я не слишком хорошо знаю тех, кто вам нравится», Рудольф перебил ее: «Не волнуйтесь, соль и перец я принесу с собой». Он пришел к ним в тот вечер «с двумя мальчиками». Помимо всего, Марит поразила «неблагодарность» Рудольфа по отношению к Ли Радзивилл, которая сопровождала Аштона в Стокгольм, – ей не терпелось увидеть и Рудольфа, и декорации Монджардино [117] Невозможно понять, почему Аштон не хотел, чтобы Монджардино создавал декорации для лондонской постановки, и представить, на что они были похожи. Нико Георгиадис, которому заказали декорации в Лондоне вместо Монджардино, был занят новой постановкой «Аиды», поэтому лондонская премьера «Щелкунчика», запланированная на Рождество, была отложена до конца февраля 1968 г. . Однако Ли постепенно училась принимать Рудольфа таким, какой он есть. «Это просто экономило время – в силу его образа жизни… Кое-кто может сказать, что это не настоящая дружба, но он способен и многое отдавать. Все ради тебя».

Они по-семейному отпраздновали Рождество в загородном доме Радзивиллов, идиллическом даже зимой, с каминами и ароматными цветами в каждой комнате, праздничной едой при свечах, тургеневской столовой. Рудольфу нравились атмосфера и ритм Тервилл-Грейндж, который послужил образцом для его собственного английского дома – большого, в деревенском стиле, спрятанном среди леса и парка, но в часе езды от центра Лондона.

В ноябре Рудольф купил дом номер 6 по Файф-Роуд за 45 тысяч фунтов. Он выбрал его по фотографии, которую прислала ему Джоан Тринг, пока он был на гастролях. Файф-Роуд, которая упирается в один из входов в Ричмонд-парк, – самая необычная улица в Ист-Шине, богатом пригороде на юго-западе Лондона. Когда Гослинги приехали, чтобы осмотреть его покупку, им показалось, что дом слишком далеко от центра. «Но Рудольфу там нравилось, потому что он был диким и красивым», – сказала Мод. Бывший фермерский дом стоял посреди мощеного двора, окаймленного деревьями. На разных уровнях в доме располагались шесть спален и четыре больших зала для приемов; над гаражом находились комнаты для слуг. Огромные окна в кабинете и главной спальне выходили на парк и лесистый общинный луг. Самым старым помещением в доме была кухня с низким деревянным потолком. Кроме того, в доме имелась маленькая уютная библиотека, где Рудольф хранил свои альбомы классической музыки. Пластинки были сложены стопками вдоль стен. Стремясь поскорее начать отделку в стиле Монджардино, Рудольф как-то столкнулся в ночном клубе с помощником Георгиадиса, Мартином Крамером, и сказал нечто вроде: «У меня есть кордебалет; хочу, чтобы вы его прибили». Озадаченный Крамер не сразу понял, что речь идет о кордовской коже. «Он хотел, чтобы я придумал, как обить ею стены».

Однако, едва переехав, Рудольф решил, что совершил огромную ошибку. Он привык к городской жизни, а Файф-Роуд, на которой в основном жили биржевые брокеры, была местом уединенным, где невозможно поймать такси, до ближайшего магазина нужно добираться на машине, а поездки в час пик в студию или театр сильно удлинялись, что действовало ему на нервы. Однажды в ноябре Джоан Тринг позвонила его молодым друзьям-кокни, Тони и Нелли. «Тринг сказала: «Слушайте, Рудольфу там не нравится. Срочно приезжайте и похвалите дом». В тот день пригласили и Кита Бакстера; когда он сказал, что уже договорился поехать в гости к друзьям-актерам, Джоан велела захватить с собой и их. «Ей так хотелось, чтобы он был там счастлив, она стремилась наполнить дом людьми». В конце концов на воскресный обед приехали всего трое друзей; как только они прибыли, Рудольф повел их на экскурсию по дому. «Целью нашего приезда было убедить его полюбить дом, поэтому мы бродили по этому огромному пространству и восклицали: «Невероятно! Настоящее чудо!» Конечно, на самом деле так и было».

Ближе к вечеру Рудольф и Кит отправились вдвоем на долгую прогулку в Ричмонд-парк. Необычайное огромное пространство, где бродят олени и попадаются широкие поляны, поросшие папоротником, когда-то занимали королевские охотничьи угодья, а в охотничьем домике XVIII в., построенном для Георга II, теперь расположилась школа «Королевского балета». Садик дома номер 6 выходит прямо на игровые площадки; чтобы добраться до Болотных ворот, прохода, хорошо известного местным жителям, нужно десять минут идти по Шин-Коммон, району, поросшему густым лесом. Рудольф всегда говорил, что это место напоминает ему Россию. Но то, что в один день кажется залитой солнцем березовой рощей, где поют дрозды, в другое время становится местом страшноватым – снизу доносятся какие-то шорохи, а тропинки неожиданно обрываются в темных, с проломами, кустах. «Пока мы гуляли, Рудольф все время озирался по сторонам, – вспоминает Кит. – Он по-прежнему боялся, что за ним следят».

Весь последний год Кит снимался в сериале «Соперники» и встречался «не только с Рудольфом». Услышав, что они с Марго будут вместе выступать в Гранд-опера, Кит обмолвился, что он никогда не видел «Жизель». «Ты должен прийти и посмотреть, – настаивал Рудольф. – Это мой балет!» Они остановились в любимом отеле Марго, «Тремуай», где провели три-четыре дня, тогда они в последний раз проводили время вместе как любовники.

Однажды ночью Кит и Рудольф отправились в смешанный клуб, куда приходили и геи, и натуралы – «крайняя степень свободы», – после воскресного ужина у Пьера Берже и Ива Сен-Лорана в их квартире на площади Вобан. Пылкий молодой актер очаровал всех, особенно Ива: в то время как раз вышел фильм «Полуночные колокола», имевший большой успех. В другой раз они в том же составе сидели в ресторане «Максим» и получили записку от Аристотеля Онассиса, который приглашал их присоединиться к нему и Марии Каллас. Кит вспоминает, что Каллас весь вечер не сводила взгляда с Онассиса. «Она нисколько не интересовалась другими гостями за столом – ни Ивом, ни Марго, ни Рудольфом». В обоих случаях с ними была Клара Сент; после того как Марго познакомила ее с Берже и Сен-Лораном, она стала их добрым другом и коллегой [118] Потратив почти все наследство и поняв, что ей придется искать работу, она предложила Берже – «Я и подумать не мог, чтобы Клара работала», – что она займется освещением в прессе готовящейся к выходу коллекции готовой одежды «Рив Гош». . Кроме того, она очень сблизилась с самой Марго, которая часто останавливалась в комнате для гостей в ее большой квартире на улице Риволи. Зато привязанность Клары к Рудольфу к тому времени значительно ослабела: «Наши отношения с Рудольфом были короткими. Бурными, но короткими. У него было столько денег, а он ни разу даже кофе меня не угостил. Если мы ужинали вместе, он рассчитывал, что я заплачу за него. Мне стало не так приятно встречаться с ним; гораздо приятнее было видеть его на сцене».