Джули Кавана - Рудольф Нуреев. Жизнь [litres]

Александер Грант был у Аштона, когда Рудольф пришел к нему, чтобы спросить, можно ли ему поставить «Тщетную предосторожность». Фредди ничего не ответил, и Рудольф принял его молчание за знак согласия. Он объявил об этом в прессе, Фредди узнал и страшно разозлился. Он запретил Рудольфу ставить «Тщетную предосторожность», и Рудольфу пришлось взять другую версию (Джозефа Ладзини).

2 Рудольф должен был танцевать партию Будды в «Игре теней», но, видимо, из-за дурных предчувствий Тюдора замысел не осуществился. «Бог знает, что они собираются сделать с «Игрой теней» и безмятежным спокойствием Будды, если его будет исполнять Рудольф со своим искаженным лицом, – сказал хореограф Мод. – И вот, раз во Франции мной всегда пренебрегали, намного хуже уже не будет».

Старый мошенник (фр.).

В апреле 1986 г. Роза согласилась принять французское гражданство – это было первым шагом к согласию на развод.

Через три месяца на сцене Метрополитен-оперы в Нью-Йорке Рудольф торжественно объявил, что повышает Легри в звезды. Однако Эрик Вю-Ан, которого так и не повысили из вторых солистов, решил уйти.

В числе других замечаний, какие он выдвигает в письме в свою защиту, Рудольф пишет: «Ролан Пети притворяется, что забрал свои балеты из репертуара Оперы, потому что «я его оскорбил». На самом деле Пети изъял свои балеты после ссоры с Бернаром Лефортом в 1981 или 1982 г. – меня тогда там еще не было… [И] как можно верить, что я «ненавижу» танцовщика Эрика Вю-Ана, когда я сам повысил его, послав его в Венскую оперу танцевать «Дон К.»?»

Исключением был «Хрустальный дворец», шедевр в четырех элементах на музыку Бизе («Симфония до мажор» – теперь балет называется именно так), который Баланчин создал для Парижской оперы в июле 1947 г. Включив его в программу нью-йоркских гастролей, Рудольф добился оваций публики.

Позже в интервью он отвечал не так уклончиво: «По-моему, не только России, но и всему миру повезло в том, что лидером этой страны стал Горбачев. По-моему, он заслуживает Нобелевской премии или чего-нибудь в этом роде» (Интервью нидерландскому телевидению). А Линн Барбер Рудольф сказал: «К сожалению, он [Горбачев] не всегда был последовательным, но это была большая веха. Русские не готовы, они совершенно не образованны, они не умеют думать сами».

И не только для Рудольфа. Ростропович, которому Луиджи сказал, что Рудольф едет в Уфу, не мог в это поверить. «Не может быть! – повторял он. – Нет, нет! Не может быть!» (Диана Солуэй. Нуреев).

Теперь там балетное училище имени Рудольфа Нуреева.

Властям понадобилось 18 дней для того, чтобы признать аварию на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г., и даже после признания размер аварии значительно преуменьшался.

Желая покончить с прошлыми обидами, Рудольф с порога спросил Кирстейна: «За что вы так меня ненавидели?» «Прошло столько лет, но Рудольфу казалось, что ему нужно об этом узнать», – говорит Роберт Трейси, который помнит, как Кирстейн, не ответив, вдруг встал и ушел. Больше они с Рудольфом никогда не виделись.

«Золотой петушок» и другие сказки» А. С. Пушкина с иллюстрациями Бориса Зворыкина (Нью-Йорк, Doubleday, 1989).

Программа, которую вел Джеймс Ливайн, включала новый балет Уильяма Форсайта In the middle somewhat elevated и «Песни странствующего подмастерья», где партию сопрано исполняла Джесси Норман.

Евдокимова стала любимой партнершей Рудольфа на поздних стадиях его карьеры. Заслужившая его высокую оценку благодаря своей гибкости (ее многосторонняя подготовка сочетала в себе стили «Королевского балета», Бурнонвиля и Вагановой), Евдокимова, как и Нуреев, умела приспособиться к требованиям многочисленных трупп и самому разному репертуару, от Петипа до Глена Тетли.

Выбрав ее своей партнершей в «Жизели» – на спектакле в январе 1988 г. в честь его 50-летия.

На самом деле «старая туфля».

Приглашенная во Флоренцию французскими друзьями из дипломатических кругов, Алла впервые за двадцать восемь лет встретилась с Рудольфом. Они часто виделись, и перед отъездом Рудольф попросил ее поехать с ним в Париж. Балерина, которая давно сошла со сцены, переживала трудные времена (билет в Европу стал подарком от Макаровой), и Рудольф решил помочь, предложив ей работу в Опере. «Мы можем отпраздновать годовщину 16 июня и твой день рождения одновременно. Хочешь?» – «Именно так он и сказал, как будто это пустяк. Простая, чистая человеческая благожелательность». Алла пробыла в Париже недолго – она заранее предупреждала Рудольфа, что она «никуда не годный педагог» – но, не желая отказываться от нее, он попросил Марику взять ее на летний сезон в академию в Монте-Карло. «Этот опыт оказался одной из самых интересных глав в моей жизни. А Рудик ни разу не намекнул, что за всем стоит он».

«В городе говорят всякое, – сказала Тамара. – Нуреев купил дворец Людовика XVI и поселился там со своими любовниками, устроил гарем; у него есть личный оператор, который снимает все его романы» (Радик Кудояров, «Легенда о Рудольфе», документальный фильм).

Предыдущие десять лет Жаннет владела и руководила «Тоской», легендарным баром по адресу Коламбус, 242, где музыкальный автомат по сей день исполняет арии из опер. Рудольф всегда советовал ей купить его, и в 1980 г., когда прежний владелец отошел от дел, Жаннет убедила его продать ей бар, обещав сохранить все как было. Когда-то любимое заведение поэтов-битников и, выражаясь словами Жаннет, «людей, которые приходили, переливаясь, из оперы», «Тоска», с красными кожаными банкетками и пропитанными никотином стенами, сохранила уникальную атмосферу и колорит, хотя, наверное, при ней там чаще, чем раньше, собирались киношники: среди завсегдатаев можно назвать Джорджа Лукаса, Фрэнсиса Форда Копполу и Шона Пенна, которые стали и друзьями Жаннет.

Рудольф, страдавший аэрофобией, едва ли мог выбрать более мучительное для себя место, чем взлетная полоса острова, стиснутая с трех сторон горами и морем – с четвертой. Добравшись до острова, двадцатиместный самолет ныряет вниз, вниз, вниз к воде, выравнивается, а затем совершает головокружительную посадку, пролетая над машинами на горной дороге и со скрипом останавливаясь в нескольких шагах от загорающих на белом песке.

С Тадзио у его ног Ашенбах Рудольфа умирает на сцене – исполнение его собственного желания и увековечивание недавних ролей – Марко Спада, Меркуцио, доктор Слоупер и Акакий Акакиевич.