Ларри Кинг - А что это я здесь делаю? Путь журналиста

Трудно поверить, что сейчас в Америке – черный президент, если вспомнить мое шоу, которое вышло в эфир в тот вечер, когда был произнесен вердикт по делу О. Джея в 1995 году. Моим гостем был тогда писатель Доминик Данн. Он считал, что общество в тот момент разделилось настолько, что все достижения последних 30 лет в области расового равноправия можно было считать разрушенными.

У одного моего знакомого по этому поводу возникли некоторые странные теории. Одна из них заключается в том, что Барак Обама никогда бы не стал президентом, если бы не дело О. Джея. Согласно его теории Америка увидела свое отражение в телеэкране, когда огласили вердикт, и то разобщение, которое она увидела там, ей не понравилось. Джонни Кокрэн говорил, что обществу необходимо зеркало, чтобы понять существующие в нем различия. С моей точки зрения, все это несколько притянуто за уши. Сразу после того процесса Обаму бы точно не выбрали. Но, может быть, дело Симпсона стало одним из событий, цепь которых привела к переменам, которые мы сегодня наблюдаем.

В тот вечер, когда был вынесен вердикт, уже в самом конце нашей программы, позвонил О. Джей. На суде он не выступал. Никто не слышал его голоса на протяжении восьми месяцев. И всем хотелось услышать то, что он мог сказать. Ему предоставили номер со специальным паролем, чтобы мы знали, что это действительно он. Самое странное в нашем разговоре было то, что CNN попыталась оборвать шоу в назначенное время, хотя О. Джей только-только начал говорить. Оказывается у них было запланировано пустить специальное интервью О. Джея в записи. И Венди пришлось заявить им: «Пусть у вас будет специальное интервью О. Джея. А у нас будет сам О. Джей».

Когда все это закончилось, я стал невольно задумываться, а что было бы, если бы О. Джей остался на месте, совершив убийства, и звал полицию? Что было бы, если бы он стоял там с ножом в руке, когда полицейские прибыли на место, и сам сказал им, что убил свою жену и официанта? Что было бы, если бы он просто сказал: «Я был жутко зол и совсем потерял разум! Я виновен. Накажите меня. Я заслуживаю смерти»? Мне кажется, что способность Америки прощать уже обеспечила бы ему свободу к этому времени. Он бы просидел несколько лет, написал книгу о случившемся и стал бы героем всех возможных ток-шоу. Возможно, даже превратился в эксперта по таким состояниям и был бы всеми прощен. Но он никогда уже не смог бы улыбаться, как прежде.

А так О. Джея никто не простил. Гражданский процесс против родственников убитых он проиграл. И сейчас, когда я пишу эти строки, он сидит в тюрьме в 90 милях от Рено за то, что пытался выкрасть некоторые из своих спортивных трофеев. Его осудили аж на 33 года. Конечно, наказание совершенно не соответствует преступлению. Эти предметы были его же собственностью. Никто не пострадал. В похищении его обвинили лишь потому, что в Неваде считается, что если человек запер дверь во время совершения такого проступка, то это похищение. Понятно, что О. Джей сидит в тюрьме в данном случае практически ни за что. Но может быть, если вернуться в прошлое и взглянуть на картину шире, то окажется, что его не зря осудили. Короче говоря, не наша это забота.

Просто удивительно, как человек, имевший когда-то такое большое значение, теряет его прямо на ваших глазах. Для меня же, наоборот, значимость этого дела только выросла с годами. Если бы не О. Джей, я, может быть, и не стал задумываться о переезде в ЛосАнджелес. Можно даже предположить, что у меня не было бы двоих моих младших сыновей, если бы не О. Джей. Потому что именно в Лос-Анджелесе я встретил женщину, которая стала их матерью.

Но, однако, прежде чем появились Чанс и Кэннон, меня ждал еще один сюрприз.

Все началось так невинно. Я был в Вашингтоне, сидел в своем кабинете на CNN. И тут мне сообщили: «Ларри, там звонит какая-то дама из Майами, она назвалась Аннет».

Я сразу понял, кто это. Я никому не рассказывал, что в свое время был женат на Аннет. Даже своему брату. Единственное упоминание о нашем браке сохранилось в записях Броуард-Сити-Холла. После свадьбы мы разошлись с ней очень быстро. Но главное – мы не разговаривали вот уже… тридцать лет! И я не мог представить себе, что ей вдруг понадобилось. Я поднял трубку, стал говорить какие-то обычные дежурные фразы типа «Ну, как ты?…» и тому подобное. Но она тут же оборвала меня.

«У меня рак легких», – с ходу заявила она. Аннет всегда много курила. Наверное, даже больше, чем я в свое время. Но я даже не успел отреагировать на это ее заявление. Она, не останавливаясь, продолжила: «У тебя есть сын. Он собирается жениться. Я хотела, чтобы ты узнал о нем прежде, чем я умру. И я настаиваю , чтобы ты с ним познакомился».

Всегда есть вероятность того, что женщина, с которой ты жил, окажется беременной. Но с тех пор, как мы были вместе, прошло больше 30 лет. Я совершенно обалдел, услышав эту новость. Другого слова я просто не могу подобрать. Относительно ранней части этой истории мне больше нечего вам рассказать, потому что в течение 33 лет я при этом не присутствовал. Так что я лучше предоставлю слово Ларри Кингу-младшему, который расскажет вам то, о чем я никогда не знал.

Ларри Кинг-младший

Сын

Я никогда не говорил никому, кто мой отец, если только меня не спрашивали прямо: «А Ларри Кинг – твой отец?»

Так я поступаю и по сей день. Не так давно я брал напрокат машину в Hertz, и парень за конторкой, взглянув на мои водительские права, переспросил: «Ларри Кинг?»

«Да, сегодня я без подтяжек», – ответил я. Он только рассмеялся.

Я всегда помнил, чему учила меня мать. Она говорила: «Будь самим собой. Как только ты попытаешься воспользоваться именем отца в своих интересах, ты перестанешь быть мужчиной. – Она очень твердо внушала мне это. Она повторяла: – Я назвала тебя Ларри, потому что так было нужно. Ты знаешь о своем происхождении. И никто не будет с этим спорить. Не исключено, что твой отец не будет рядом с тобой и не признает тебя, когда ты этого захочешь. Но в глубине души он тебя любит. И обязательно наступит день, когда он окажется рядом. Но вырастить тебя – моя забота».

Мои мать и отец встретились в 1958-мпримерно через год после того, как отец приехал в Майами. Она играла в боулинг, а он брал интервью у людей на улице.

Она была от него без ума. Она тогда очень любила ходить в кино. И отец заключил с ней пари. Может быть, это было сказано в шутку, но он как-то заявил ей: «Спорим, ты не сможешь прожить неделю без кино». В тот момент их отношения приближались к концу, но после этого она вообще никогда больше не ходила в кинотеатр. Никогда. Ни разу. Даже когда прошли годы и я просил: «Мам, ну давай сходим в кино», – она неизменно отказывалась.