Рональд Рейган - Жизнь по-американски

На третий день маневров ливийцы обстреляли наши самолеты, базирующиеся на авианосцах, ракетами типа САМ (не повредив ни одного) и направили в район маневров суда, несущие ракетные установки. Мы оценили это как акт агрессии в международных водах, потопили ливийские ракетоносцы и разбомбили их радарную установку на берегу. Наши секретные службы были начеку. Каков будет следующий ход Каддафи?

В конце марта мы с Нэнси провели несколько дней на нашем ранчо в Калифорнии. И вот как-то поздно ночью меня разбудил звонок Пойндекстера, который сообщил, что террористы взорвали бомбу в западноберлинской дискотеке. Убит один американец и женщина-турчанка, ранено более двухсот человек, в том числе по меньшей мере пятьдесят американских военнослужащих.

Наше расследование обстоятельств взрыва быстро выявило, что в нем замешана Ливия. И хотя Каддафи осудил его по телевидению как бессмысленный акт терроризма против невинных людей (как оно и было), уже через день наша разведка точно установила, что не только после, но и до взрыва ливийские дипломаты в Восточном Берлине обсуждали его по телефону со штабом Каддафи в Триполи. У нас в руках были неопровержимые доказательства, что этот взрыв был делом рук Ливии. Наша разведка также установила, что Ливия замышляет дальнейшие террористические акты против американцев и граждан другой национальности. Эти акты нам удалось предотвратить.

Американские нефтяники к тому времени покинули Ливию, и я решил, что настало время проучить триполийского маньяка. "Он не только кровожаден, но еще и непредсказуем", — сказал я в одном из выступлений. На мой взгляд, Ливию мог отрезвить только военный удар.

Государства, являющиеся жертвой терроризма, имеют неотъемлемое право применять силу, чтобы предотвратить дальнейшие акты террора. Надо дать понять Каддафи, что такое поведение не сойдет ему с рук. Поэтому я попросил объединенный комитет начальников штабов разработать операцию, которая бы прочистила мозги Каддафи, но при этом не причинила бы страданий невинным людям.

На совещании Совета национальной безопасности 7 апреля 1986 года мы тщательно изучили карты и фотографии Ливии и взвесили различные варианты. Среди целей, предлагаемых для ракетного удара, были и объекты, расположенные в Триполи, где можно было ожидать жертв среди мирного населения. Вечером я записал в дневнике: "Я считаю, что надо пощадить гражданское население и нанести удар по военным объектам. Мы полагаем, что большинство ливийцев настроено против полковника". Два дня спустя я записал в дневнике следующее: "Провел совещание — даже два — с полным составом СНБ. Намечали цели в Ливии, по которым будет нанесен ответный удар. У нас есть неопровержимые доказательства того, что взрыв в дискотеке в Западном Берлине, где был убит американский сержант и ранено 50 американских солдат, был организован агентами Каддафи. Наметили пять военных объектов".

Запись от 10 апреля: "Опять совещался с адмиралом (председателем объединенного комитета начальников штабов) Уильямом Д. Кроувом. Выбирали цель в Ливии. Операцию намечаем на ночь с понедельника на вторник. Отправил длинное послание премьер-министру Великобритании Тэтчер, в котором в общих чертах обрисовал наш план. Она ответила тоже длинным посланием, где заверила нас в своей поддержке, но выразила озабоченность в связи с возможными жертвами среди мирного населения. Мы тоже этим озабочены".

К слову сказать, пресса, на мой взгляд, вела себя в те дни просто недостойно. Несколько репортеров сумели пронюхать об операции, намечаемой против Каддафи. Их сведения были довольно точны, и материалы, опубликованные в их газетах, в буквальном смысле слова выдавали Каддафи намерения Соединенных Штатов. Мы пытались отговорить редакторов от разглашения этой информации, аргументируя это тем, что в войне против терроризма соблюдение секретности так же обязательно, как это было во время второй мировой войны, когда пресса признавала право правительства запрещать разглашение сведений, которые могли поставить под удар важные военные операции и повлечь за собой потери в наших войсках. Но редакторы и слушать не хотели. Каждый раз, когда им удавалось раскопать что-нибудь интересное, они, не считаясь с последствиями, трубили об этом на первых полосах.

Тринадцатого апреля мы наконец выбрали объект для удара — военный штаб Каддафи и бараки в Триполи, расположенные вдали от жилых кварталов. На территории этого военного городка размещался и разведцентр, который руководил программой международного терроризма.

Мы не ставили своей задачей убить Каддафи — это шло бы вразрез с нашим отказом от политических убийств как средства борьбы. Мы только хотели довести до него, что за всяким актом террора последует возмездие. Однако у нас не было возможности установить его местопребывание. Мы понимали, что во время налета он с большой долей вероятности может оказаться в разведцентре или поблизости от него.

Франция и Италия отказались пропустить наши бомбардировщики "F-111", которые находились в Англии, через свое воздушное пространство. Предполагалось, что,F—111" нанесут бомбовый удар совместно с самолетами, базирующимися на авианосцах Шестого флота. Теперь бомбардировщикам предстояло лететь в обход над Атлантическим океаном и Средиземным морем: это удлиняло их путь до Триполи на тысячу с лишним миль, оставляло им недостаточный резерв горючего и даже, возможно, делало их более уязвимыми во время налета. Я очень огорчился, узнав об отказе Франции и Италии, поскольку считал, что цивилизованные страны должны помогать друг другу в борьбе с терроризмом. Но экономические соображения взяли верх, во всяком случае у Франции: на словах осуждая терроризм, Франция на деле вела обширную торговлю с Ливией и явно пыталась угодить обеим сторонам.

Налет был запланирован на вечер 14 апреля. Днем я сообщил о нем лидерам конгресса, рассказав им также о перехваченных донесениях, которые неопровержимо доказывали, что взрыв в дискотеке был организован агентурой Ливии. Поздно ночью, сидя за письменным столом в жилой половине Белого дома, я записал в дневнике: "Ну вот, налет состоялся точно в намеченный срок — в 19.00 по вашингтонскому времени. Бомбардировщики находились над целью примерно одиннадцать минут. Получил предварительный рапорт. Все самолеты благополучно отбомбились, но два "F-ПГ не отзываются на позывные. Может быть, у них просто повреждена рация. Может быть, они совершили вынужденную посадку. Пока нам о них ничего не известно. Ясно одно — акция прошла успешно".

За первые сутки после налета на Триполи в Белый дом поступило 126 тысяч телефонных звонков — и еще 15 тысяч человек не смогли дозвониться. На следующие сутки — еще 160 тысяч и 16 тысяч не смогли дозвониться. Больше семидесяти процентов звонивших одобрили нашу акцию.