Мэри Габриэль - Женщины Девятой улицы. Том 1 [Ли Краснер, Элен де Кунинг, Грейс Хартиган, Джоан Митчелл и Хелен Франкенталер: пять художниц и движение, изменившее современное искусство]
- Название:Женщины Девятой улицы. Том 1 [Ли Краснер, Элен де Кунинг, Грейс Хартиган, Джоан Митчелл и Хелен Франкенталер: пять художниц и движение, изменившее современное искусство]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Манн, Иванов и Фербер
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-00146-491-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мэри Габриэль - Женщины Девятой улицы. Том 1 [Ли Краснер, Элен де Кунинг, Грейс Хартиган, Джоан Митчелл и Хелен Франкенталер: пять художниц и движение, изменившее современное искусство] краткое содержание
На русском языке публикуется впервые.
Женщины Девятой улицы. Том 1 [Ли Краснер, Элен де Кунинг, Грейс Хартиган, Джоан Митчелл и Хелен Франкенталер: пять художниц и движение, изменившее современное искусство] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В Голландии Билл получил лишь художественное образование. Впоследствии он много читал, но до конца жизни даже не приблизился к тому диапазону знаний, которым владела Элен. А еще он так и не освоил на достаточном уровне английский. По словам Эдит, жена «находила в его речи поэзию». Все последующие годы, когда Биллу нужно было письменно заявить о чем-то или прочитать лекцию, текст обычно составляла Элен. Она делала важные, но «сырые» мысли Билла понятными не только для других, но также и для него самого [668] Schloss, «The Loft Generation», Edith Schloss Burckhardt Papers, Columbia, 37.
. Женщина четко формулировала его весьма туманные и расплывчатые идеи и предложения. «Они во многих отношениях были на одной волне», — утверждал племянник Элен Клэй Фрид. Он рассказывал:
Она знала его и как художника, и как человека. Понимала, что он делает. Она могла без малейшего труда вообразить себе его цель, и уже один этот факт чрезвычайно важен. «Я говорю с тобой на одном языке. Я показываю тебе, что ты имеешь в виду». Ни одна другая женщина в мире не была способна обеспечить такого интеллектуального полета, каким Элен неизменно наделяла Билла. Да, Билл был для нее учителем и наставником. Однако в его отношении Элен нацелилась на высоты, о существовании которых он даже не подозревал, — на гору Олимп. И это она вознесла туда Билла из огромной любви к нему [669] Clay Fried, interview by author.
.
Эдит вспоминала, как однажды шла мимо ресторана-автомата неподалеку от отеля «Челси» на 23-й улице и увидела через окно Билла и Элен. Повернувшись друг к другу, влюбленные живо что-то обсуждали. Они были всецело поглощены один другим. По словам Эдит, ни одна женщина в мире не слушала своего мужа так внимательно, как Элен — Билла [670] Schloss, «The Loft Generation», Edith Schloss Burckhardt Papers, Columbia, 35, 37.
. Но это отнюдь не означает, что пара никогда не ссорилась. Элен вспоминала «фантастические споры и ссоры». Билл, как правило, ужасно расстраивался и обзывал подругу «сукиным сыном». Спорили они обычно об искусстве либо о политике. «Мне тогда казалось, будто моя страна трещит по швам, — говорила Элен. — Как-то раз я сказала, что Америка смердит, и так мог выразиться только американец». А Билл, которого она называла консерватором, говорил: «Знаешь, вы всегда за парней по ту сторону закона…» На что Элен гордо отвечала: «Да, я на их стороне» [671] Elaine de Kooning, interview by John Gruen, AAA-SI, 10–11.
.
Элен и Билл постоянно бросали друг другу вызов, но любили и уважали друг друга. И все, что они делали, казалось жизненно важным. Если пара собиралась присутствовать на вечеринке или ужине или даже просто зайти в кафе, то вечер обещал быть очень интересным. Все хотели быть с ними в одной компании. «Билл был динамитом. И Элен была динамитом, — сказала однажды Грейс Хартиган, которая вошла в их жизнь в конце 1940-х гг. — И этот взрыв творил историю» [672] Hall, Elaine and Bill , 28.
. Люди стучали в дверь их чердака в любое время дня, крича и требуя, чтобы их впустили. «Иногда стоило уйти кому-то одному, как уже через 10 минут стучал другой, — рассказывала Элен. — А иногда визитеры пересекались: первые еще не ушли, а следующие уже явились… И они начинали болтать о том о сем. И, если разговоры слишком затягивались, Билл начинал сильно злиться. Он закипал» [673] Elaine de Kooning, interview by Ellen Auerbach, 2.
. В такие моменты Элен выпроваживала приятелей на улицу. Манхэттен всегда служил ей гостиной. На его улицах девушку всегда ждала масса интересного. Обычная воскресная прогулка могла привести Элен с друзьями на ораторию Генделя «Мессия» в церкви. А если им хотелось насладиться музыкой Баха, компания отправлялась в музей Хиллы Рибей, где можно было и слушать, и смотреть. «Мы проходили по много километров, — вспоминала Элен. — И все время, пока гуляли, говорили» [674] Elaine de Kooning, interview by Minna Daniels, 11; Elaine de Kooning, interview by Ellen Auerbach, 1.
.
Во время прогулок Элен с Биллом, их друзей и ее братьев и сестры, когда они стояли на углу той или иной улицы или шли, произошли самые интересные дискуссии и любопытные встречи. Элен вспоминала: «Однажды мы с Эдвином, Биллом, Руди и моим братом Питером стояли на пересечении 22-й улицы и Седьмой авеню, возле одного бара; время было военное. Билл сообщил, что в этом баре часто собираются бельгийцы и они все ужасные драчуны. Билл рассказал, как в Бельгии люди проводят субботний вечер: идут в трактир, напиваются, а потом начинают друг друга дубасить. Мы, услышав это, понятно, расхохотались. И тут какой-то парень выходит из бара, подходит прямиком к Биллу и пытается его ударить. Такое вот совпадение» [675] Elaine de Kooning, interview by Minna Daniels, 12.
. Если в прогулке Билла и Элен участвовали другие художники, она запросто могла закончиться в чьей-нибудь мастерской. Тогда живописец или скульптор показывал гостям свои работы, и те ценили оказанное им доверие. «Это были времена, когда мир искусства принадлежал художникам», — объясняла Элен. А еще в это время родилось то, что она называла братством и что в конечном итоге войдет в историю искусства под знаменем «абстрактного экспрессионизма» [676] Gruen, The Party’s Over Now , 216; Hall, Elaine and Bill , 26, 39.
. Однажды Элен ответила на вопрос о важности сообщества в искусстве, приведя цитату из Ветхого Завета: «„Железо железо острит, и человек изощряет взгляд друга своего“. Вот почему важные движения в искусстве всегда возникали там, где группы художников могли собираться вместе и общаться. А потом что-то происходит. Будто пробегает электрическая искра. Движение никогда не начинается с одного человека; это всегда результат диалога и компромиссов» [677] Hall, Elaine and Bill , 43.
.
Взаимоотношения Элен и Билла подразумевали постоянный обмен идеями, который отнюдь не ограничивался разговорами с друзьями. В тишине своей мастерской они, оставшись наконец одни, забирались в постель, и Элен читала Биллу книги. Их любимым автором был Фолкнер. Она также читала рассказы о Гражданской войне Амброза Бирса [678] Elaine de Kooning, interview by Ellen Auerbach, 3; oral history interview with history interview with Elaine de Kooning, AAA-SI.
. И труды Кьеркегора [679] Stevens and Swan, De Kooning, 277; Passlof, «Willem de Kooning, on his Eighty-Fifth Birthday», 229.
. Основоположник экзистенциализма, он уже в XIX в. с огромной страстью писал об одиночестве и о неопределенности человеческой борьбы. Его слова служили огромным утешением для Билла и Элен. Они, хоть и были абсолютно уверены в том, что путь художника — их стезя, не могли отделаться от мучительного страха перед тем, чтобы провести всю жизнь в тщетных поисках. Билл и Элен боялись так и не найти того, что искали в своем творчестве. Кьеркегор, казалось, обращался непосредственно к ним, говоря, что все это не имеет никакого значения. Важно только желание и стремление. Человеку нужно смириться с непостижимостью того, что предначертано ему судьбой. По словам философа, художник призван играть в этом решающую роль. Подобно религиозному человеку, посланцу той сферы, к которой у большинства обычных людей нет доступа, художник через свое творчество должен освобождать чистый дух от оков повседневности. Так он помогает людям, погрязшим в горькой реальности, найти в себе силы продолжать жить [680] Søren Kierkegaard, Fear and Trembling , 14–16, 75, 90–91.
.
Интервал:
Закладка: