Ержан Есимханов - Oceanman

На другой день я показывал гостям город, так хорошо изученный за это время. Мы поднялись в Дуврский замок, пообедали, прогулялись по набережной. Я попытался было поспать, помня о том, что впереди бессонная ночь, но мне не удалось сомкнуть глаза. Проще было занять себя делом, чем лежать и беспокоиться сразу обо всем.

Особенность больших заплывов в том, что питание для них ты смешиваешь заранее, потому что на лодке, в условиях качки и морской болезни, у команды для этого часто не бывает времени и физической возможности. Я подготовил несколько десятков небольших пластиковых бутылочек с водой. В каждой из них я смешал по порции жидкого питания, разложил батончики и гели, приготовил лекарства, в частности, ибупрофен от боли в мышцах. Я читал в отзывах многих других пловцов, что он бывает очень нужен в последние часы заплыва.

За время ожидания я приготовил себе два приспособления для передачи пищи. Первое состояло из телескопической треккинговой палки, к которой скотчем была надежно прикреплена обрезанная до середины большая бутылка. Эта штука была нужна для того, чтобы подавать с борта твердую пищу. Я долго с ней провозился, но в итоге получилась довольно надежная вещь. Второе приспособление состояло из ручки, на которую был намотан длинный, метров на сто, моток тонкой веревки. Это приспособление я купил в Дуврском клубе пловцов. На свободный конец веревки я надежно закрепил пластиковую спортивную фляжку с широким горлом. Это приспособление нужно было для жидкой пищи — фляжку наполняли из пластиковой бутылки с заранее приготовленной смесью, бросали за борт, я пил, закрывал ее и бросал обратно. Я не хотел бросать в пролив одноразовые пластиковые бутылки, поэтому приготовил такое многоразовое устройство, и оно очень потом помогло.

Экспериментируя с питанием во время тренировок в Дувре, и исследуя бесконечное разнообразие местных спортивных интернет-магазинов, я наткнулся на марку 32GI, о которой до этого никогда не слышал. У них тоже было спортивное питание для работы на длинных дистанциях, которое нужно было растворять в воде, аналог Sponser, который я готовился использовать на заплыве. Оно было легче, чем Sponser, хотя содержало не меньше калорий, у него был более освежающий вкус. Поэтому я приготовил двадцать бутылок с питанием Sponser, и еще 20 — с питанием 32GI. Первые были розового цвета, вторые — голубого, это было очень удобно. Запас сухого питания и воды мы взяли с собой на лодку. Мы также взяли с собой чайник для того, чтобы согревать питание для меня, если потребуется, и готовить чай для команды; запас еды для команды; кое-какую теплую одежду, и даже флаг Казахстана, который, как я надеялся, следующим утром мне удастся поднять на противоположном берегу. Одним словом, нагружены мы были под завязку.

Тем же вечером я получил сообщение из дома. Мама отправила мне фотографию, на которой мои пятилетние дети бодро показывали в камеру большие пальцы. На руке у каждого из них фломастером был нарисован номер 50.

50 — это был мой стартовый номер в Марокко, его рисовали пловцам фломастером на руке.

«Удачи, папа!» — было написано под фотографией. — «Ты самый лучший папа на свете!».

К десяти вечера мы были в гавани Дувра. Нас ждала небольшая белая лодка с надписью Sea Satin на борту. У нее стояли четыре человека — экипаж, во главе с высоким бородатым парнем с огромным животом. Это и был Лэнс Орам, наш капитан.

Заплыв начался обескураживающе.

Команда пилотов, откровенно говоря, к заплыву готова не была. Они слонялись вдоль пирса, курили и посматривали на экраны телефонов.

— Прогноз изменился, — сказал Лэнс. — Мы сами узнали двадцать минут назад. Через шесть-семь часов поднимется сильный северо-западный ветер. Он нагонит волну, причем такую, от которой ты нигде не сможешь укрыться. Она будет тебя выматывать. Лучше отложить заплыв на два дня, там прогноз получше вроде.

Эти слова были как удар обухом по голове. Недели тренировок, настрой всех последних дней, тщательная подготовка — все шло к черту.

— Насколько ты уверен? — спросил я. Лэнс пожал плечами.

— Такой у нас прогноз. Откровенно говоря, мы, местные пилоты, с таким прогнозом сами в море бы не вышли, не то, что плыть. Но смотри сам, тебе решать.

Я собрал команду на набережной, в стороне. Совещались мы недолго.

— Я плыву, короче, — сказал я. — Сейчас весь настрой собьем, потом тяжелее будет. Что я, волн не видел?

Нуржик пожал широченными плечами. Брат у меня человек спокойный и выдержанный, он всегда умел спустить меня с небес на землю в нужный момент.

— Тебе решать, ты плывешь, — просто сказал он. Я повернулся к Гохе.

— Ты что думаешь?

— Может, не стоит рисковать?

— А где гарантия, что через два дня погода будет? Сейчас есть настрой, время подходящее. Что будет через два дня — никто не знает.

— Тогда поплыли, — поддержала жена.

— Только знаешь, что? — вмешался Нуржик. — Если решаем плыть, то ты сейчас все, что он тебе наговорил, забудь. Выброси из головы. Нет никакой плохой погоды. Нет никакого прогноза. Нормальные условия, идем и делаем.

— Хорошо. Плывем, — подытожил я.

Лэнс, узнав наш вердикт, не очень обрадовался. Плыть в ту ночь им явно не хотелось. Но выбора у них не было, они должны были подчиниться решению пловца. Мы перекинули наши сумки на борт. Команда начала неторопливые сборы.

Лодка была совсем небольшой. Внизу — кают-компания человека на три, совмещенная с усеянной приборами капитанской рубкой, пара микроскопических спальных кают и туалет. Наверху — открытая палуба площадью 4—5 квадратных метров с поручнями, чтобы не вывалиться за борт. На этой палубе Нуржику и Гохе предстояло провести все то время, которое я буду плыть.

В команде Лэнса было три человека. Я, к сожалению, не успел запомнить их имена. Седоватый мужчина лет пятидесяти, постарше, был наблюдателем и следил за ходом заплыва. Еще был второй пилот и помощник. Когда мы все погрузились на борт, лодка оказалась заполненной людьми под завязку.

Мы долго и с трудом выбирались из гавани Дувра. Ее перекрывают два больших каменных «рукава» -волнолома, между которыми есть промежуток для прохода кораблей. Вода там очень бурная, волны высокие, лодку качало из стороны в сторону так, что мы изо всех сил держались за поручни, чтобы не выпасть. Смотреть за борт было страшно. «Неужели так будет все время»? — с ужасом подумал я.

Но вот лодка выбралась на открытую воду, и волна поутихла. Мы взяли курс направо от гавани, к местечку под названием Shakespeare Beach. Оттуда, как правило, стартуют заплывы через Ла-Манш. Лодка рассекала воду. Тьма за бортом была кромешная. Видно не было вообще ничего. Но мне было чем заняться.