Стэнли Мэтьюз - 35 лет на правом краю

Договор с "Блэкпулом" я подпи­сал сразу же после матча Велико­британия — сборная Европы (Глаз­го, 10 мая 1947), в котором я имел честь играть.

Я был счастлив, что все, нако­нец. разрешилось.

...После многих лет впервые в се­зоне 1940/50 г. я ни разу не был включен в национальную команду. Свое З5-летие я отпразд­новал в "Блэкпуле" 1 февраля 1950 года. Я думал, что в этой команде и завершу свою карьеру.

Я был очень доволен, когда узнал, что футбольная ассоциация включила меня в команду, которая совершала турне по США и Кана­де, и был несказанно удивлен, ко­гда мени пригласили в националь­ную сборную Англии на матчи фи­нального турнира IV чемпионата мира в Бразилии...

Я не выступал в первой встрече, когда англичане победили сборную Чили — 2:0. Сидел я на трибуне и во время следующего матча со сборной США в Белу-Оризонте.

Все мы думали, что эта игра бу­дет легкой прогулкой, так как не­задолго до этого сборная англий­ской лиги убедительно победила американских футболистов в Нью-Йорке.

ПЕРВАЯ ПОПЫТКА ЗАКОНЧИЛАСЬ КРАХОМ

Против США сборная вышла в таком составе: Вильямс ("Вулверхэмптон"), Рамсей ("Тоттенхэм"), Хьюз ("Ливерпуль"), Астон ("Манчестер Юнайтед"), Райт ("Вулверхэмптон"), Дикинсон ("Портсмут"). Финней ("Престон"), Мэннион ("Мидлсборо"), Бентли ("Четен"), Мортенсен ("Блэкпул"), Маллен ("Вулверхэмптон").

Перед выходом на поле это была веселая и самоуверенная команда.

Уже первые минуты пока­зали, что на этот раз американцев не так легко победить. Боль­ше того, на поле велась равная борьба, хотя по всем расчетам на­ша команда должна была сразу же добиться перевеса в один-два мяча.

К несчастью, большинство публи­ки, как это всегда бывает, оказа­лось на стороне слабых, то есть нашего соперника. Зрители болели против нас отчаянно. Все же мне казалось, что в конце концов пе­релом в игре наступит. Однако американцы с каждой минутой иг­рали все лучше и лучше.

Думаю, что наши футболисты бы­ли, кроме того, выбиты из колеи непривычными размерами и качест­вом поля. Было оно узкое н неровное. Но все равно я до сих пор не пойму, как могло ничего не уда­ваться нашим игрокам, — у них не получался ни одни пас, ни один удар.

За пять минут до перерыва аме­риканцы провели атаку правым краем. Центрфорвард Гэтинс в высоком прыжке поймал мяч на голову и неотразимо послал его в сет­ку ворот Вильямса.

Ожидая начала второго тайма, я тешил себя мыслью, что наши иг­роки наконец-то себя покажут.

Но вскоре я разочаровался. Кар­тина первого тайма полностью повторилась. Чем меньше минут ос­тавалось до конца, тем больше рос­ло наше напряжение. Мы не могли проиграть, не имели права усту­пать такому противнику — уверя­ли мы друг друга.

Последний свисток судьи, словно молотом, ударил нас по голове. Весть о самом невероятном резуль­тате IV чемпионата мира мигом об­летела всю планету. Это была сен­сация десятилетия — США побе­дили Англию — 1:0!

Я сидел с опущенной головой, по­ка наши игроки покидали поле. Не мог верить сам себе, что когда-ни­будь что-либо подобное может слу­читься. Мои товарищи сказали, что в этот момент я был бледный, как полотно. Случайно бросив взгляд на руки, я увидел, что они в крови. Оказалось, что, когда шли послед­ние минуты матча, от сильного воз­буждения я ногтями впился в соб­ственные ладони и разодрал их до крови.

Убитый поплелся я в раздевалку. Нет нужды описывать, что там тво­рилось.

На торжественном банкете никто из нас не притронулся к еде, никто не произнес ни слова. Каждый думал о том, как будут встречать нас в Англии. Мы знали, что жур­налисты нас уж не пощадят.

В тот вечер в моей памяти про­шли, как в кино, все между­народные матчи, сыгранные мной в сборной за шестнадцать лет. Тог­да я думал, что этот случайный результат не очень повредит ре­путации английского футбола. Те­перь же, когда прошло более деся­ти лет, мне совершенно ясно, что это были первые признаки кризи­са, который наступит позднее.

Некоторые утверждают, что это случилось в 1953 году, когда вен­герская сборная побила англичан на их поле — 6:3. Трудно устано­вить точную дату.

Я думаю, что лишь в следующем десятилетии новое поколение воз­вратит нашему футболу былой ав­торитет.

Мы возвратились в Рио-де-Жа­нейро, хорошо зная, что в следую­щей встрече мы должны или побе­дить испанцев, или "умереть". Лишь выигрыш давал нам шанс продолжить турнир. Поражение или ничья означали бы бесславное возвращение в Англию.

В нашей команде произошли че­тыре перемены. Мне предоставили место на правом краю, а Финнея перевели на левый фланг.

Не могу сказать, что я уж очень обрадовался возможности высту­пить в матче против испанцев. Как зритель наших игр против Чили и США, я видел, что в команде поч­ти отсутствует боевое настроение и воодушевление.

На собрании игроков перед мат­чем, которое проводил старший тренер Уолтер Уинтерботтом, я то­же попросил слова.

Что можно сказать искушенным в международных матчах футболи­стам перед игрой? Слишком позд­но давать в этот момент какие-ли­бо советы. У игроков на уме долж­но быть лишь одно: я обязан от­дать все силы игре!

Каждый футболист в такие ми­нуты старается позабыть о всех заботах, полностью переключить мысли на предстоящую встречу и иметь свежую голову. Избыток на­путствий и советов может только нарушить его настройку на матч.

В последние годы встречи с иг­роками перед матчами стали у нас особенно долгими. Это верный при­знак недостатка в футболистах, способных мыслить на поле. Иг­рок, которому тренер или менеджер перед самым матчем должен давать указания, как надо играть, взаимодействовать с партнерами, или как вести себя во время встре­чи, не созрел для национальной сборной.

Взяв слово на собрании, я посо­ветовал своим товарищам играть естественно, как дома в своих клу­бах. Только тогда английский фут­болист сможет показать все, что он умеет.

Я лично боялся лишь одного: чтобы наши игроки не стали раба­ми ответственности за матч с ис­панцами. В страхе пережить еще одну неудачу можно испугаться вступать в единоборство, бояться совершить любую ошибку. Обще­известно, что футболист, который боится сделать промах, в тяжелую минуту не проявит активности, так как он теряет уверенность в своих силах и легкость в игре.

И все же я надеялся на лучшее, когда 2 июля 1950 года мы вместе с испанцами выбежали на поле.

В первые минуты я подумал, что мы быстро добьемся успеха. Между тем этого не случилось. Нас подвели неточные удары. А те мячи, которые шли в цель, стано­вились добычей испанского врата­ря Рамальетса, который находился в то время в блестящей форме.