Стэнли Мэтьюз - 35 лет на правом краю

Во втором тайме я окончательно разошелся и продемонстрировал зрителям весь запас своих трюков: поклонники "Стоя Сити" были вновь покорены. Отец мне дал вер­ный совет. И, к моему горю, пос­ледний. Вскоре произошла сцена, которую я описал вначале.

...Было мне 22 года, когда было объявлено, что я буду играть пра­вым крайним в матче против сбор­ной Шотландии. Местом очередной традиционной встречи был избран знаменитый стадион "Хемпден-парк" в Глазго. Одним из первых, кто поздравил меня с возвращени­ем в английскую сборную, был мой тесть Джим Валанс. При этом он сказал мне:

— Остерегайся, ибо ты не слы­шал рева "Хемпден-парка", когда вступают в действие 150 тысяч глоток шотландских болельщиков. Вопли "Хемпдена" опаснее двух пропущенных голов.

Встреча англичан с шотландцами была в центре внимания. Нап­ряжение росло изо дня в день.

В то время в английском клубе "Престон" левого защитника играл молодой шотландец Эндрью Битти. Это был отличный футболист. Шот­ландские селекционеры доверили ему месю в сборной, в которой зятем он выступал долгие годы.

Было очевидно, что передо мной будет не какой-нибудь молокосос или защитник типа "забияки", ко­торый не видит дальше своего но­са. В связи с этим я постарался собрать как можно больше инфор­мации о Битти. Проштудировав его манеру игры со всех сторон, я со­ставил свой личный план "военных действий".

"Хемпден-парк" ожидал нас пе­реполненным до последнего места. Точно 149 547 зрителей пропусти­ли бесчисленные ворота итого ста­диона. Впервые в жизни я играл перед таким количеством людей.

В какой-то момент я подумал, что мы обязательно проиграем, и сразу же у меня все закружилось в голове.

Но как только мы вышли на по­ле и стали разминаться, остатки неуверенности пропади, и я занял свое обычное место в ожидании первого свистка судьи. Я посмот­рел на Битти: он тоже стоял на своем месте и не спускал с меня глаз.

Раздался свисток, и я впервые своими ушами услышал "рев "Хемпдена"... Он напоминал бешен­ный ураган.

Тут же левый инсайд Старлинг сделал длинный диагональный пас в мою сторону. Мяч завершил свой полет прямо перед моими ногами в одном-двух метрах. Я подхва­тил его и двинулся по правому краю.

Битти не мешкал и рванулся ко мне. Словно по сигналу волшебни­ка, смолк "рев "Хемпдена". Насту­пила гробовая тишина. Наверное, потому, что все очевидцы этого матча ожидали через несколько секунд увидеть ответ на вопрос, который утром задали все газеты: "Сможет ли Битти укротить Мэтью­за?".

Битти был все ближе и ближе, я не мог видеть его лица, так как мои глаза следили за мячом и его ногами... Я неожиданно сделал финт влево, Битти молниеносно среагировал, но это была его фа­тальная ошибка... Едва он успел обрести равновесие, как потерял меня из поля зрения, и я успел проскочить с правой стороны.

Довольный собой, я возвращал­ся к центру поля. В первом же единоборстве я сумел покорить Битти. До конца матча он так и не смог найти ключа к моим дейст­виям. Шла напряженная борьба. Мяч то и дело переносился от од­них ворот к другим. Обе команды показывали настоящий атлетиче­ский футбол. За пять минут до конца первого тайма наконец-то осуществился план, принятый на утренней конференции селекционе­ров с футболистами. Обороне шот­ландцев пришлось изрядно наму­читься, чтобы сдержать наших фор­вардов. Как и было предусмотре­но, свои атаки мы вели в основ­ном длинными диагональными пе­редачами с края на край. Благода­ря этому мы и забили гол. В цент­ре перед штрафной площадью со­перников в один из моментов зо­на оказалась разреженной. Туда не­медленно устремился наш центр­форвард Стил, которому без за­держки была адресована передача, и он с полного хода послал мяч в сетку.

Второй тайм мы начали излишне самоуверенно. И игра за это нам отомстила. И не только потому, что мы стали уступать шотланд­цам в самоотверженности, но и по­тому, что мы совсем забыли об убийственном "реве "Хемпдена".

Если вы когда-либо слышали о том, что выигранный матч проиг­рывался на стадионе "Хемпден-парк" из-за "рева", то это был как раз тот самый случай. Не успел еще судья поднести свисток к гу­бам, чтобы известить о начале вто­рого тайма, как стадион буквально задрожал от адского крика шот­ландских болельщиков. До конца игры, полных 45 минут, рев не утихал ни на секунду. Шотланд­ским футболистам будто бы впрыснули магическую инъекцию! Они заиграли так, как будто этот матч решал вопрос жизни или смерти.

Не прошло и двух минут, как после удара центрфорварда шот­ландца О'Донелла наш вратарь вы­нужден был вытащить первый мяч из сетни.

Среди зрителей — безумное во­одушевление. "Рев "Хемпдена" зазвучал с удвоенной силой. Не­сомненно, он повлиял на слажен­ность наших действий. Полчаса спустя второй мяч влетел в воро­та англичан. Вудли не сумел пой­мать "бомбу" Маккейна.

В этой ситуации я делал все, что было в моих силах, чтобы про­биться к воротам шотландцев, и когда казалось, что нам вот-вот удастся сравнять результат, неумо­лимый Маккейн забил третий мяч! С опущенными головами мы поки­дали поле.

НЕТ, Я НЕ ИНДИВИДУАЛИСТ

Год 1938-й В Европе — чрезвычайно сложная политиче­ская обстановка. В это время анг­лийской сборной предстояла между­народная товарищеская встреча в Берлине со сборной Германии.

По приезде в Берлин руководи­тели нашей сборной проводили дни в консультациях с английским послом сэром Невиллом Гендерсоном. Он заметил им, что ситуация в Европе такова, что достаточно маленькой искры, чтобы вспыхнул пожар. Гендерсон также напомнил, что немцы были очень обижены, так как наши спортсмены на Олим­пийских играх 1936 года в Берлине приветствовали их гимн всего лишь поворотом головы вправо. Речь шла о том, чтобы на этот раз мы во время исполнения не­мецкого гимна среагировали на него нацистским приветствием — поднятием правой руки вверх.

Во время одного из собраний команды к нам обратился один из руководителей сборной.

— Друзья, решено, что перед игрой обе команды выстроятся пе­ред главной трибуной... Чтобы про­извести хорошее впечатление на присутствующих, прошу вас во время исполнения гимна привет­ствовать зрителей поднятием пра­вой руки вверх.

Мы онемели, услышав его прось­бу, не веря своим ушам. Напряже­ние не могло оставаться вечным. Вдруг словно бомба взорвалась. Мы бросились к своему руководи­телю и заговорили все разом, взволнованно и шумно. Наше поло­жение было крайне напряженным. В эти минуты я искренне сожалел о том, что приехал в Берлин. Как бы я был счастлив, если бы мог оказаться дома!