Сергей Краснобород - Старый альбом

До конца жизни Вадим Козин жил в Магадане, оставаясь своеобразной достопримечательностью города, человеком-легендой. На двери его магаданской квартиры была медная табличка с буквами в стиле декадентской Санкт-петербургской вязи: «Козин Вадим Алексеевич». Сюда стремились попасть все заезжие знаменитости. Он жил на пенсии один — с двумя кошками, которых подобрал на улице — и был рад гостям. Магаданская квартира, как описывали позже люди, которые бывали у Козина, была больше похожа на дом петербургского старьевщика: книги и ноты в массивных шкафах, на стенах — старые афиши и фотографии близких ему людей — Вари Паниной, Анастасии Вяльцевой, Юрия Морфесси, Веры Холодной, фотографии отца и матери. Потрескавшаяся деревянная мебель и большой рояль посреди комнаты. И еще старенький пленочный магнитофон, на который Козин записывал сам себя — пел под рояль, читал свои стихи…

Вадим Алексеевич Козин умер в Магадане 19 декабря 1994 года. Ему был 91 год. Практически до последних дней певец выступал в Магаданском музыкально-драматическом театре. Его репертуар насчитывал свыше 3000 песен. Сам написал около 300. До войны «Грампласттрест» выпустил более 50 пластинок Козина. Однако до середины 1980-х годов их переиздание в СССР было официально запрещено. Только 1985-ом на фирме грамзаписи «Мелодия» был выпущен первый диск-гигант, в который вошли многие известные песни. При этом большая часть творческого наследия Козина за последние 50 лет жизни в Магадане не воплотилось в форму стандартной издательской продукции. С одной стороны магнитофонные записи романсов и песен не соответствовали духу времени и просто уничтожились, в лучшем случае некоторые из них попадали в архив Магаданского радио. С другой стороны — уникальная фонотека магнитофонных записей певца, выполненных в «домашней студии», бесследно пропала. Уникальность фонотеки состояла в том, что напетые песни и романсы никогда не исполнялись на большой сцене. Среди них были песни на стихи Е. Евтушенко, П. Нефедова, А. Дементьева, Э. Асадова и других поэтов.

Сегодня в магаданской квартире Козина открыт музыкальный салон и музей певца, а голос его продолжает звучать для поклонников музыки, проверенной временем.

Иван Козловский (1900—1993)

У этого певца был феноменальный голос, который отмечен даже в Музыкально энциклопедии. Этот тенор мог брать не только ре бемоль, но даже ми (!) третьей октавы! Музыканты знают, что это такое. За десятилетия творческой деятельности его имя стало нарицательным.

Иван Семенович Козловский родился 11 (24) марта 1900-го года в простой крестьянской семье, в селе Марьяновка Киевской губернии. Сегодня это Васильковский район Киевской области. Отец, Семён Осипович, не зная нот, по слуху играл на венской гармонике. Сам Ваня с 7 лет пел в хоре Киевского Михайловского монастыря, потом — в хоре Троицкого народного дома, а вскоре стал солистом академического хора, которым руководил знаменитый в ту пору в Киеве хормейстер и композитор Антон Кошиц. Распознав природный талан мальчика, Кошиц направляет Ивана к Елене Александровне Муравьёвой, одному из самых известных в Киеве педагогов по вокалу. Она за свою жизнь обучила 400 вокалистов, которые впоследствии стали профессиональными певцами. Муравьева взяла пятнадцатилетнего Ваню Козловского к себе на курс в Киевский музыкально-драматический институт им. Лысенко.

Учился он всего два года. В стране шла Гражданская война и, согласно литературным источникам, Иван пошёл служить добровольцем и был направлен в инженерные войска. Служил под Полтавой, а параллельно по вечерам Козловский ехал в город, привязывал у входа в театр своего боевого коня, переодевался в манишку и фрак, выменянные на толкучке за селедку и сало, и выходил к рампе. В дни его выступлений первые три ряда партера по контрамаркам занимали однополчане. Винтовки они ставили у кресел и кричали Козловскому: «Давай, Ивасик! Задай им всем жару!» И Ивасик задавал! Да так, как в Полтаве отродясь не слыхивали!

В то время в Полтаве в театре, где пел по вечерам Козловский, блистала примадонна провинциальной сцены Александра Алексеевна Герцик. Как пишут в старых романах, у них случилась любовь. Не глядя на то, что она была на четырнадцать лет старше Ивана Семеновича, в 1920-ом они поженились. Александра Алексеевна стала для Ивана и женой, и матерью, и наставницей.

После демобилизации Козловского позвали в Харьковский оперный театр. Александра Алексеевна отправилась за ним. Потом был Свердловск и, наконец, Москва. В 1926 году Ивана Семеновича приглашают на службу в Большой театр, где, с первых лет исполняя заглавные теноровые партии, он приобрел популярность и массу почитателей. В то время в Большом ещё пел сам Собинов, а также знаменитые тенора Юдин, Озеров, Евлахов.

Звезда Козловского восходит, а вот карьера его жены наоборот клонится к закату. Вся жизнь Александры Алексеевны проходит в хозяйственных хлопотах — ее муж, как и все большие артисты, напрочь лишен практической жилки. За ним нужно ходить, как за малым дитем! А благодарный Козловский называл ее «идеальной женой».

Козловский очень трепетно и бережно относился к своему голосу — главному рабочему инструменту. По рекомендации самого тогдашнего Министра здравоохранения Семашко он каждое лето отдыхал в Крыму, в Мисхоре, в одном и том же Доме отдыха «Нюра». Там-то и случился у него в 1934-ом году роман с молодой актрисой Галиной Сергеевой. В тот год в кинотеатрах Советского Союза фильм «Пышка» по Мопассану, и почти вся мужская половина страны была тайно влюблена в исполнительницу главной роли, Галину Сергееву.

Этот курортный роман перевернул жизнь Ивана Семеновича. Вернувшись в Москву, Галина Сергеева оставляет своего мужа ради Козловского. Но сам он долго не мог позволить себе развестись с женой. Длилось такое непонятное состояние около трех лет, пока Александра Алексеевна сама не подала на развод. Но и потом, до самой смерти Герцик, Козловский не оставлял ее ни мысленно, ни финансово.

Параллельно у Козловского начинают портиться отношения по месту службы. Порядками в Большом театре он не доволен, а театр не доволен им. Дирекция считает Козловского излишне требовательным, а характер его — неуживчивым. В конце 1930-х годов его увольняют.

Однако в это же время, совершенно неожиданно для самого Козловского, он становится любимцем Сталина. Вождь возвращает его в театр на исключительных условиях, присвоив в 1940-ом году звание Народного артиста СССР и наградив орденом Ленина. С этого момента начинается звездная пора Ивана Козловского.

С конца 1930-х годов Иван Семенович Козловский становится ведущим тенором Советского Союза, оспаривая это звание у своего коллеги и соперника Сергея Лемешева. Любители оперного искусства разбились тогда на два лагеря: «лемешистов» и «козловитян». К «козловитянам» принадлежал и Сталин. Поэтому в 1941-ом певец получает первую Сталинскую премию, а в 1949-ом — вторую. Он поет в театре и на сольных концертах, записывает пластинки. Козловского часто приглашали в Кремль — спеть перед вождем народов. Судя по воспоминаниям, самому Ивану Семеновичу это доставляло не очень много удовольствия — голос он предпочитал не напрягать без нужды. А вот жене Галине на кремлевских банкетах нравилось. Поэтому Козловский был готов на многое, лишь бы видеть ее сияющую улыбку. Вообще Козловский с Сергеевой стали пользоваться всеми преимуществами самой красивой и, может быть, самой талантливой московской пары. Он — неизменно в смокинге, она — в вечернем декольтированном платье, в какой-нибудь роскошной меховой накидке, с цветами в пышных волосах… Легкие, праздничные, веселые, как дети!