Юрий Мишаткин - Соловушка НКВД

«Нe страшно ли, Витек, на высоте? Не закружится ли головушка? Гляди, падать будет больно, костей не соберешь».

Ответил, что при любом ударе устоит, высоты не боится, в обиду себя не даст, сам свалит любого, вставшего на пути.

Абакумов смотрел в одну точку на стене, прокручивал в голове минувший день и еще не знал, что одновременно с ним прямо из кабинетов забрали заместителей, ряд сотрудников рангом пониже. Абакумов еще не ведал, что по указанию вождя началась тщательная проверка всех подразделений МГБ. Вскоре 42 тысячи чекистов уволят за непрофессионализм, арестуют за несоблюдение законов, нарушение дисциплины, прежде судимых (пусть давно умерших) дальних родственников, принадлежность жены к некоренной в стране нации, прочие провинности.

Потянулись чередой дни и ночи заключения. Абакумов испытал одиночество, сумел привыкнуть к лишенной всякого вкуса еде, подъемам в 6 утра, отбоям в 22.00, обязанности следить за чистотой.

На первый допрос вывели только на четвертые сутки лишения свободы.

Следователь познакомил с копией заявления Рюмина Сталину.

— Подтверждаете приведенные в письме факты преступной лояльности к ярому врагу гражданину Этингеру, запрещение его допрашивать долго и в ночное время суток, так как профессор мог выболтать нечто вредящее вам?

Абакумов ответил:

— Этингер был большой сволочью. Его антисоветские откровения с сыном, благодаря прослушиванию камеры, зафиксированы. Профессор показал себя еврейским националистом. Когда стало известно о его непричастности к смерти неизлечимо больного Щербакова, я потерял к нему интерес. Указаний следственной группе, как вести допросы, тем более улучшить тюремное содержание, не делал. С Этингером встречался лишь один раз, задал пару вопросов, получил обтекаемые ответы.

— Известно из показаний ваших бывших сотрудников, что когда узнали о помещении подследственного в холодильник, что ускорило летальный исход, никак не прореагировали, мало того, приказали перевести в Лефортово, где содержание более строгое. Желали поскорее избавиться от опасного вам арестанта?

— Противоречите себе. Вначале обвинили в лояльности к преступнику, теперь вините в противоположном, желании поскорее отправить на тот свет. К слову, во всех тюрьмах одинаковое содержание, в помещениях нормальная температура.

Поведение Абакумова не понравилось Мокичеву, но он не повысил голос, не поставил стоящего перед столом на положенное ему место, не потребовал не вступать в спор.

— Заявление товарища Рюмина изобличает вас не только в ошибках при руководстве органами, а и в грубых нарушениях законов.

Абакумов перебил:

— От ошибок никто не застрахован, их совершает любой, но ошибка ошибке рознь. Я не исключение, в молодости был излишне горячим, невыдержанным, обманывал любящих женщин. За это несу ответственность лишь перед самим собой. Статья 58-1б подходит к врагам Родины, шпионам, предателям, террористам, контрреволюционерам, но не к большевику со стажем в четверть века, орденоносцу, организатору и многолетнему руководителю СМЕРШа, затем главе органов государственной безопасности, имеющему ряд благодарностей, в их числе товарища Сталина. Был и остаюсь верным заветам товарища Дзержинского, готов умереть за свободу социалистической Родины, своего народа. Всю трудовую деятельность находился под контролем партии, ее ЦК. Если бы был врагом, в самый разгар Отечественной не поручили создать новую структуру контрразведки, после войны не приказали руководить сплоченными, прославившимися подвигами чекистами Союза. На посту министра МГБ верой и правдой служил…

Мокичев позволил подследственному высказаться, ведущий протокол не фиксировал затянувшийся монолог, и Абакумов попросил разрешения обратиться с письмом к товарищу Сталину.

— Пишите, — разрешил следователь.

Послание вождю Виктор Семенович постарался сделать предельно лаконичным, не покаянным, как ожидали следователь и незримо присутствующие Берия с новым министром госбезопасности Игнатьевым. Абакумов водил пером по бумаге и надеялся, что Хозяин не забыл, как он беспрекословно исполнял все его поручения (в их числе нарушающие Уголовный кодекс и Конституцию), на лету схватывал любое желание; вождь мудр, поверит в невиновность смещенного главы карательных органов, поймет абсурдность обвинений.

Aбакумов не терял достоинства, не жаловался на содержание в тюрьме и необоснованный арест, понимая, что лишение свободы, исключение из партии, снятие с одного из важнейших в правительстве постов произошло с согласия адресата. Узник № 15 верил в торжество справедливости, что вождь прочтет письмо, прикажет срочно вернуть боевому генералу свободу, а с нею партбилет, служебный кабинет на Лубянке, за перенесенные переживания повысит в воинском звании, вручит погоны маршала.

Начал письмо с объяснения судьбы умершего профессора.

…Не давал указаний профессору отказаться от показаний. При наличии каких-либо конкретных фактов, мы бы с Этингера шкуру содрали, я этого дела не упустил бы. Должен прямо сказать Вам, товарищ Сталин, что я не являюсь человеком, у которого не было бы недостатков. Заверяю Вас, что отдаю все свои силы, чтобы честно и послушно проводить в жизнь те задачи, которые Вы ставили перед органами ЧК…

На ум пришли обращенные к Ленину строки Маяковского:

«Вашим, товарищ, сердцем и именем думаем, дышим, боремся и живем». Зная, что вождь высоко ценит поэта-глашатая, чуть изменил цитату:

…Я живу и работаю, руководствуясь Вашими мыслями и указаниями, товарищ Сталин. Стараюсь твердо и настойчиво решать вопросы, которые ставятся передо мной. Дорожу большим доверием, которое Вы оказываете мне за время моей работы в органах особых отделов и СМЕРШа, в МГБ СССР. Понимаю, какое большое дело Вы мне поручили, горжусь этим, работаю честно и всего себя отдаю, как подобает большевику, чтобы оправдать Ваше доверие. Заверяю Вас, товарищ Сталин, что какое бы задание ни дали, всегда готов выполнить его в любых условиях. У меня не может быть другой жизни, как бороться за дело товарища Сталина.

Подписался. Похвалил себя, что не унижался, не вымаливал свободы, доброго к себе отношения. Отдал письмо следователю и стал ждать ответа, но проходили день за днем, неделя за неделей, а письмо словно кануло в Лету. Не мог знать, что послание не понравилось вождю, мало того, вызвало вспышку гнева. Сталин отдал приказ применить к не признающему вину самые строгие меры.

— Смеет продолжать считать себя главой органов! Пишет «работаю», «дорожу» в настоящем времени!

Узник «Матросской тишины», не ведал, что в его квартире (площадью 300 квадратных метров, для чего отселили соседей, на перепланировку потратили 800 тыс. государственных рублей) проведен тщательный обыск.