Артём Драбкин - Разведчики

Первое ранение получил, когда днем пошел понаблюдать за немцем. До этого утащили у немца какой-то прибор: труба да два очка. С Сашкой как-то назад возвращались… А погода еще такая паскудная – мокрый снег с ветром. Ползли, позли, вдруг вижу – что-то торчит. Думаю: «Что там стоит? Человек?» Сашка говорит: «Надо его утащить». Раз – с траншеи, выхватил ее. А она тяжелая такая оказалась. Полежали, полежали – тишина в траншее, перебрались через нее и ушли. Приходим к пехоте, тем интересно: «Чего вы там нашли?» – «Вот какую-то штуку утащили у немцев». Все: «О-о-о». А что за штука – никто не знает. Потом только уж я узнал, что это стереотруба, а буссолью называют у артиллеристов (ошибается). Долго разбирались. У кого ни спрошу, никто не знает. Но очень удобно: в траншею приходишь, выбираешь местечко и наблюдаешь за немцем.

Страница удостоверения ГСС. 44–45 гг.

Вот с этой трубой в лесу возились. Полез на елку, говорю ребятам: «Ну-ка, подсадите меня», и за что-то схватился. Голову только убрал, пуля попала в рукавицу. Прострелили руку. Потекло. Я опустился так, говорю: «Снайпер». – «Где?» – «Сзади бьет». Мы сразу залегли, расползлись… Я перевязался. Стали наблюдать: «Где он сидит?» Смотрели-смотрели, потом один говорит: «Вон в мешке сидит, на елке». Обошли его, давай обстреливать. Мешок весь изрешетили, где он сидел. На шум пехота бежит: «Что у вас случилось?» Да вон висит там. Потом Сашка полез, его срезал, и тот прямо с мешком полетел вниз. Мешок теплый, винтовка с оптическим прицелом… Ребята сказали, что это финн.

Откуда финны под Москвой-то?

Черт его знает. У них много всяких было. Ты пойди разберись! Винтовка немецкая, ее прихватили с собой.

А во второй раз как ранили?

Один раз в ногу мне попали в мякоть, у них в тылу. Они бродят везде, черт их поймешь. Если засекут, так, бывает, еще и с собаками. Как на хвост сядут, так гоняют до тех пор, покуда не добьются своего. Как-то летом собаки наш след зацепили. Слышим – в лесу лай. Я вскинулся: «За нами идут, к гадалке не ходи». Мы – бежать. По карте посмотрел – болота не видать, речушки тоже. Хоть где-нибудь воду найти, чтобы отстали. Метались, метались, потом «болотинка» попалась небольшая. Вот мы залегли в нее. Немцы подбежали, простреляли все, ушли дальше. Собак не отпускают, на поводу держат все время. Упорно они по кочкам стреляли. Потом тишина. Скажу тебе, когда прижмет, хоть целиком под воду полезай. А так в этой жиже лежишь, только голова торчит. Но тамошнее болото не сравнится с теми болотами, что под Пинском. В Пинских болотах там кочки громадные, и трава высокая. В общем, в ту ночь бросили все, вернулись назад пустыми.

Разворот удостоверения ГСС

Как Вас встречают, если Вы никого не привели?

Ну, как? Говоришь, что не было, мол, возможности. Да кто проверять-то будет? Вот данные, те еще могли как-то проверить. Разведку разведкой контролировали. Особенно когда к наступлению готовились. Вот как под тем же Белгородом на Курской дуге…

Чем Вам запомнилась Курская дуга?

Как пропускали танки через минные поля. У меня на участке нужно было сделать три прохода. А ни карты, ни схемы, ничего нет. Со щупом ползали, наши мины искали, деревянные коробки (?). Один раз один тюкнул, попал в противопехотную. Она тут же сработала и почти перед самым носом, елки зеленые. Немножко оглох, но вроде ничего.

Потом болтали, что Жуков приехал. А я как раз ходил к немцам в тыл, километров на 6–7 в глубину. Залег недалеко от дороги, наблюдал за ними. По возвращении доложил, что немцы готовятся к наступлению. Пришло большое пополнение, танки и пехота. Потом ходили армейская и дивизионная разведки. Куда они лазали, не помню. Проверяли, правильно ли я сказал.

То есть получается, что Вы числились сапером, а выполняли функции и задачи разведки?

Если человек все честно выполняет, то его начинают нагружать все больше и больше. Командир как думает: «Ага, у него хорошо получилось, значит, он и в следующий раз не подведет». И начинает навешивать: «Это сделал? Теперь то-то сделай!»

Когда Вас наградили в первый раз?

Первую я получил медаль «За отвагу» за бои под Серпуховом. За что? Не струсил и остался жив. Хорошо воевал. Но не только меня там отметили. А потом был орден Красной Звезды и Отечественной войны. Потом еще одна медаль «За отвагу» за дела в разведке, потом – «За боевые заслуги», а потом вот Героя присвоили.

Героя уже на Одере, в 45-м? Расскажите, пожалуйста, подробнее. Читал, что Вы понтоны перегоняли с пушками и закрыли пробоину.

(Из наградного листа на присвоение звания Героя Советского Союза: «В ночь с 17 на 18 апреля Гузанов получил приказ собрать паром для переправы на западный берег Одера в районе Ной-Глитцена двух артиллерийских расчетов. Он два раза собирал паром, но вражеским огнем оба раза его разбивало. Несмотря на риск для своей жизни, Гузанов в третий раз собрал паром и начал переправу. В первый рейс он переправил одно орудие с расчетом и боеприпасами. Во второй раз паром был поврежден вражеским огнем, и тогда Гузанов бросился в воду и закрыл пробоину, что позволило доставить и второе орудие с расчетом и боеприпасами на западный берег. Несмотря на повреждения парома, Гузанов совершил еще один рейс, переправив сразу три 76-миллиметровых орудия с расчетами. Действия Гузанова способствовали успешному захвату плацдарма на западном берегу Одера.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» сержант Геннадий Гузанов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». (Прим. С.С.)

Нет, все не так. Ерунду там пишут. У нас в бригаде были плавающие американские амфибии. Нужно было форсировать и закрепиться на немецкой стороне и не давать немцам подойти к берегу, то есть занять плацдарм. В первую ночь пошли – не получилось даже подойти к берегу, нас сбили. Мы поплыли на двух амфибиях, я шел на головной. Вдруг удар. Из «панцерфауста» влупили прямо под самый нос. Ее перевернуло. Успел крикнуть: «Скидывайте одежду!» Все что у меня было, я все снял, сбросил. Плавал я хорошо. Там у Одера течение быстрое. Кого-то ранило, кого-то убило, кто-то утонул… Меня с Бочаровым Ванькой – был у меня такой сержант – прибило к берегу на нашей стороне. Мы уже просто ползли – сил не хватало. Нас задержали, орут: «Кто такие?» Я говорю: «Мы из 38-й бригады. Форсировали мы. Нас сбили…» Оружия нет, документов нет – ничего. Трусов-то не носили, только подштанники да нательные рубахи. Пришел командир, рассказали ему: «Так да этак. Остальные утонули». – «А ты что голый-то? Кто тебя раздел?» – «Да никто! Сами всю одежду сбросили». – «Ну, ладно, отдыхайте». Дали нам старое б/у, штаны какие-то, гимнастерки… Справки были о ранении, я носил их в кармане – утонули. Ну, черт с ними, утопил так утопил.