Куртис Найт - Джими Хендрикс

Итак, 400 тысяч.

400 тысяч звёзд в одной эпической киноленте: вот, что такое фильм о фестивале с простым названием Вудсток. Заснят исторический шанс, заснят воздух дружбы и единогласия, заснято волшебство нескольких выходных дней, исходящие не столько от музыкальных звёзд, появляющихся и исчезающих с помощью вертолётов, как на грандиозных военных учениях, сколько от простых зрителей, участников фестиваля. Вудсток воплотил в себе величайшую утопию — город мира, посмотрите фильм и у вас возникнет это ощущение. Не удивительно, что этот фильм стал наиболее любим среди любителей рок–музыки по всему миру, по сравнению с другими концертами, запечатлёнными на целлулоиде.

Джими всегда нравилось выступать на фестивалях — он верил в них, в их объёмность, позволяющую ему говорить с публикой своей музыкой. Нигде он не мог проявить себя так, как на фестивалях, ведь Джими, несомненно, был звездой и духовным лидером. И, несмотря на то, что Джими был одним из самых высокооплачиваемых артистов, его невероятная трактовка Национального гимна, одновременно и фейерверк искр, и яркое исполнение, отразило переживание за будущее своей несчастной страны всего поколения — из–за огромного разрыва между устремлениями детей цветов и реальностью никсоновской Америки.

Вудсток сказал: всё, хватит, точка, и Джими своею музыкой тоже поставил точку, закрыв фестиваль.

И более конкретно, чем в этот раз — и немного ранее, в этом же году, был другой фестиваль, было другое место: в городе Денвере, в штате Колорадо — Джими вынужден был сказать: «Всё, хватит, точка». Но это была другая ситуация и другой смысл был вложен.

Денверский «фестиваль», состоявшийся в начале июня 1969 года, стал последним концертом, сыгранным Опытами в цепи неожиданно появляющихся выступлений их программы: «Прощание с Америкой». И вы думаете, я стану сравнивать его с Вудстоком?

Денвер, это место, с которым я хорошо знаком. Мой отец, когда бросил мою мать — а мне было 4 года, уехал в Денвер и живёт там до сих пор, занимаясь тем, что жарит мясо для тех, кто приезжает посмотреть кино, не вылезая из своего авто, в районе Пяти Точек, самом сердце чёрной части города. Денвер находится на краю Среднего Запада, на много миль вокруг нет больших городов, что привлекает сюда туристов. Только представьте огромное плато с милю вышиной, окаймлённое горами со сверкающими снегом шапками, чистый воздух и свежую родниковую воду.

Лучшего места для проведения фестиваля не найти, но… полиция Среднего Запада сразу куда–то исчезала. Никто из глав Денвера не был заинтересован в том, чтобы Джими Хендрикс выступил в их городе, несмотря на огромное количество желающих купить билет. И служба безопасности с превеликим удовольствием отсиживалась в своих берлогах. Всё это привело к тому, что концерт превратился во вторжение марсиан.

Когда у нас с Джими речь зашла об этом концерте, Джими высказал свою точку зрения, на то, что там произошло:

— Я был в восторге от чистого и свежего воздуха в Денвере и всё шло так прекрасно, что я никак не мог предвидеть такой оборот событий.

— Мы играли для сорока, может быть пятидесяти тысяч, а эти чёртовы полицейские выстроились вокруг сцены, как отряд СС. Это совсем не вязалось с настроением ребят, пришедших на концерт.

— Ну и как, скажи, им расслабиться? Вот несколько ребят, видно уже достаточно возбудились, чтобы захотеть подобраться поближе к сцене. Но вместо того, чтобы спросить нас, полицейские вдруг начали стрелять по ним гранатами со слезоточивым газом, устроив настоящую войну. Началась паника. Облако газа ветер понёс на нас. Мы здорово испугались, люди, спасаясь от газа, побежали в нашу сторону.

— Представь массу бегущих на тебя людей, панику среди этих чёртовых полицейских, желание смести всё и вся на своём пути, и выместить своё раздражение на полицейских за их убогую организацию концерта.

— И вот, мы все прыгнули в грузовик с нашей аппаратурой и нас закрыли на замок снаружи — я до сих пор не представляю, как бы мы иначе выбрались оттуда живыми. Ребята прорывались на грузовике сквозь разгневанную толпу, желающую буквально разорвать грузовик на куски.

Таким образом, здесь, в Денвере, Джими не смог сказать «всё, конец, точка» своей музыкой из–за того, что его прервали и сорвали концерт. Он многое мог бы высказать полиции Денвера, но среагировал по–своему:

— Позже я послал телеграмму шефу денверской полиции: «Make Love Not War. Peace — Jimi Hendrix».

В конце года, после очередной зачистки полицией на пути в Торонто, он возвратился в Нью–Йорк, где, наконец, осуществил свой исключительно чёрный проект. Новую группу он назвал the Band of Gypsies. Трио составили: сам Джими, Бадди Майлз и Билли Кокс.

С Бадди Джими познакомился в Нью–Йорке и к этому времени они уже были большими друзьями. У Майлза был контракт с Mercury, он уже нарезал несколько альбомов, по–разному успешных, и играл с популярной группой Electric Flag. Всемирную известность ему принесла сочинённая им Them Changes. Выпущенная сорокопяткой, она попала в американский горячий список.

С собой он принёс в группу очень динамичный соул, южный, чёрный стиль пения. Его пение переносит тебя в какую–нибудь из южных баптистских церквей. Где дуют в трубы и бьют в бубен, вызывая в тебе прилив эмоций и религиозного экстаза. Он также привнёс в группу свой собственный, ни с чем несравнимый стиль игры, которым он завоевал уважение в среде музыкантов. Он был, что я называю, барабанщиком без костей. Он держал обманчиво–простой ритм. Ко всему этому он очень хорошо смотрелся со сцены.

Можно услышать мнения, что стиль игры Бадди Майлза не подходит под стиль Джими. Возможно, они по–своему правы: определённо проект the Band of Gypsies не мог длиться вечно, и как мы видим, в середине концерта им трудно было играть вместе. Но, тем не менее, короткую жизнь этого коллектива, провал этого проекта в музыкальном смысле, не стоит сводить к простой несовместимости стилей.

Не надо забывать, что на Джими в это время свалилось множество проблем и этот проект был его попыткой как–то разрешить их, но так и остался попыткой. Попыткой создать полностью чёрный ансамбль, и как я уже упоминал выше, Джими окончательно понял, что между его музыкальными устремлениями и тем давлением, которое он испытывал со стороны чёрных организаций и чёрных лидеров, образовалась огромная пропасть.

Вот с чем Джими пришлось бороться. Известно, например, что ему нравились The Last Poets. Они пришли из Гарлема, неся музыкально–поэтическое послание, выраженное уличным языком, и оформленное в мелодичные песни душевного поиска, спетые, а точнее, напетые выразительным унисоном с самым простым аккомпанементом, иногда даже с одним бонго. Их багажом было Чёрное Сознание, их пластинки, хотя и запрещённые к проигрыванию почти всеми радиостанциями Америки, стали бестселлерами; в основном их выступления проходили в колледжах. Их революционность — уникальна. Все четверо выросли в самой ужасающе грязной части Гарлема, где наркотики были много доступнее, чем простая еда.