Куртис Найт - Джими Хендрикс

Несмотря на то, что слухи не подтвердились, приятно, что люди так думали. Во–первых, Джими никогда не нравились методы Майка Джеффриса. Во–вторых, и это самое главное, Джими становился всё несчастнее в роли суперзвезды, мечтая снова оказаться среди своих старых друзей. Я уже писал о том, как летом 1967, встретившись на студии Эда Чалпина, мы снова записывались вместе, а в следующем году он испытал душевный комфорт, вернувшись ненадолго в свой родной город Сиэтл. И после развала Опытов, решив создать чисто чёрный ансамбль, пригласил своего старинного приятеля ещё по парашютно–десантному полку бас–гитариста Билли Кокса. Но совсем скоро снова вернул Мич Мичелла на его законное место и уже последние свои 12 месяцев играл в основном только с Коксом и Митчеллом.

Но об этом позже. А сейчас вернёмся в Алберт—Холл…

Номера, которыми Джими открыл этот концерт, были жёсткими и мощными, но постепенно темп стал стихать и вышел на блюзовую волну. Выступление длилось чуть более часа, но слушатели с таким воодушевлением его приветствовали, что вынудили его исполнить старые стандарты: Foxy Lady, Purple Haze, Fire и Hey Joe.

Как вы понимаете, слушатели сошли с ума, один парень так завёлся, что залез на осветительные фермы над сценой и начал там изображать какой–то дикий танец, пока его, под восторженные возгласы толпы, не снял один из рабочих сцены.

По выражению Valerie Mabbs, обозревателя из Record Mirror, этот понедельник оказался для Хендрикса кризисным в чахоточной лихорадке последнего концерта.

Джими, по её словам, был вовлечён в записи и съёмки.

— Наш концерт в Алберт—Холле был записан и планировался издать следующей пластинкой. И собираемся в ближайшем будущем работать на студии, но у меня уже созрела в голове вещь для следующей сорокопятки. Я бы хотел выпустить Stone Free сорокопяткой в Штатах.

Вот как Джими описал ей своё разочарование по поводу байкота, объявленного Англией его Electric Ladyland.

«Мы хотели сами участвовать в монтаже и микшировании, но к несчастью у нас не было времени. И инженеры без нас переписали материал для Англии, при этом многое было потеряно. Я узнал об этом совсем недавно, и собираюсь сам всё переделать.»

Во время, когда готовилась концертная пластинка, Джими участвовал в съёмках. Это не было их первым опытом, хотя вот слова самого Джими: «В ближайшем будущем я собираюсь принять участие в съёмках вестерна. Будет наша музыка, но не мы сами в этом кино. Как в фильмах с Микки Маусом. Возможно, я буду изображать отрицательного героя — метиса.»

Также в этом интервью много сказано о том, что Джими собирался делать в будущем, о его музыке, о его музыкальных примочках и контролировании всего процесса и даже о том, что он собирался отдохнуть в Англии прежде, чем вернуться в Штаты:

«Я абсолютно уверен, что английский слушатель считает, что он знает всё и всё переслушал. Если бы он, хотя бы выслушал всё, чем обладает, я уверен, он бы стремился узнать что–то новое. Мы всегда стараемся быть искренними в своей музыке, и если люди чего–то не понимают, это только означает, что они просто не слушали. Музыка сама по себе может многое сказать, даже если стихи из двух слов…»

«Многое изменилось в моей жизни. И вот что я понял, я старался подделать людей под себя. Это было моё собственное решение, но время многое изменило…»

«Должно быть что–то большее, о чём люди ещё не догадываются. Люди используют мельчайшую долю своего разума, оставляя невостребованными огромные возможности мозга. Если бы только люди не концентрировались на внешних проявлениях, они бы нашли истинное счастье. Путь к волшебству, которое является всего лишь формой научного исследования и воображения, перекрыт нашей системой образования, которую можно назвать порождением Верховного Зла. И всё потому, что люди находятся в страхе перед возможностями своего разума…»

«В Америке кто–то мне сказал, что учёные уже нашли способ управлять мыслительными импульсами. Вот, например, человек переключает каналы на своём телевизоре. Ясно, что кнопка ничего не чувствует, но определённый импульс, возникший в мозгу человека, заставляет работать телевизор. Перед нами открывается столько возможностей…»

Кати Этчингем была с Джими на этом последнем концерте в Алберт—Холле и, на пути домой, с ними произошёл, можно сказать, комический эпизод. Они уже свернули на ту улицу, на которой находился их дом, было далеко заполночь, Кати с огромным букетом роз, подаренным каким–то поклонником, проникшим за кулисы, Джими с гитарой, и вдруг их останавливают полицейские. В Лондоне в эти дни гостил ещё один американец, в отличие от Джими, прославившийся дурной славой — Ричард Никсон, и, как Джими мне со смехом рассказывал:

— Они приняли самые строгие меры, чтобы обеспечить безопасность этого важного белого отца нации. Узнав меня, полицейские рассмеялись. И спросили, не «machine–gun» ли я несу в гитарном футляре? Я и ответил им: «О, конечно же, ведь я Джон Диллинджер!» Тем не менее, они обыскали меня очень тщательно.

Джими ненадолго остался в Лондоне, наслаждался отдыхом, ходил по друзьям, давал интервью. Но мысли его были далеко, были заняты его студией Electric Ladyland, которую строили для него в Гринвич—Виллидже в Нью–Йорке. Поэтому возвратился он, конечно же, в Нью–Йорк.

Появившись на нескольких концертах на американском берегу Атлантического океана, он вылетел в Торонто, где был задержан в аэропорту с героином и гашишем в своём багаже.

Но это уже новая глава…

Канадская полиция знаменита на весь мир тем, что не упустит возможности найти себе жертву. Ну а это история про человека, который всё же ускользнул из их цепких лап — Джими Хендрикса.

Однажды Джими сказал мне, что он давно хотел сыграть в Торонто, зная, что среди канадцев много его поклонников, но с другой стороны у многих его друзей были проблемы с гастролями по Канаде и он никак не ожидал, что такое может произойти и с ним.

Всё началось сразу же, как только они сошли с трапа самолёта в международном аэропорту Торонто после перелёта из Лос—Анжелеса. Джими уже привык, что его везде долго держат на таможне. Он уже привык к тому, что самая придирчивая это американская таможня. Но канадская… это стало для него неожиданностью.

Вот как это было со слов самого Джими. Когда он сошёл с трапа самолёта, при нём было только полётная сумка, но он не сомневался, что его могут задержать. Они считают, что надо досматривать всех длинноволосых уродов, в особенности музыкантов. (Нет надобности говорить, что они не останавливают тех, у кого действительно много вещей, но внешне ничем не отличаются от других. У таможни выработался стереотип, раз волосатый, значит — наркоман.)