Куртис Найт - Джими Хендрикс

— Когда этот парень начал перетряхивать мою полётную сумку, одно было у меня в голове: «Быстрее бы всё это кончилось» — хотелось скорее добраться до гостиничной постели и рухнуть. Пару часов назад я проглотил мадракс и хотел успеть поспать перед концертом.

Сейчас уже трудно стало доставать это снотворное, так как многие его используют, чтобы получить кайф, сродни кайфу от спиртного — ничего похожего на душевное успокоение, которого можно достичь с помощью более нелегализированных препаратов.

— Как бы там ни было, вдруг этот кошак и говорит: «Ну, вот! А это что такое?!» — и выуживает из моей сумки пузырёк, который я прежде никогда не видел. Он препровождает меня в досмотровую, этакий кабинет полный напыщенных мундиров, и заявляет после нескольких ничего незначащих вопросов: «Ну, мистер Хендрикс, вы меня извините, но нам необходимо сделать анализ вещества, находящегося в вашем пузырьке и этих пакетиках.» И любезно предложил мне подождать… в чём–то очень напоминающем загон для свиней.

— Скажу тебе, заняло это у них совсем немного времени и, определив, что в пузырьке героин, а в пакетиках гашиш, они арестовали меня, сказав, что в суде разберутся. Из тюрьмы меня выкупил мой менеджер, выложив кучу капусты, — залог составил 10 тысяч долларов, — предварительно уверив их, что обязательно вернёт меня к суду.

В итоге, Джими перед концертом не удалось поспать и, хотя начало концерта прошло без задержки, Джими был на грани обморока.

И ничего удивительного, что Джими добавил:

— Я отработал бы концерт в любых условиях, и я пытался, но сознание всё время выключалось.

Но была ещё одна причина помимо накопившейся усталости.

— Было нелегко, — пояснил Джими, — я всё время думал о том, а что если бы они, в самом деле, совершили показательное задержание? Спустя какую–нибудь минуту после моего ареста, это бы было во всех газетах, передали бы по радио и телевидению. Уверен, они не дали бы мне выступить, несмотря на то, что все билеты давно проданы и Канада понесла бы огромные убытки. До сих пор не понимаю, почему мне позволили провести этот концерт.

— Во всяком случаю я счастлив, что выбрался живым из Канады — я слышал рассказы о жестоких шутках канадской полиции — закроют дверь на замок и сделают вид, что ключ потерли.

Мир тут же наполнился слухами, которые составили первый акт Канадской афёры.

Одни, самые устойчивые, заключались в том, что в Канаде, в отличие от Штатов, где деньги и ловкие юристы вытащили бы Джими из любой ситуации, коррупции нет ни в каком виде и некому написать сочувственную и в то же время влиятельную статью. Какую сочинили в The Times, чтобы спасти Мика Джаггера в своё время и, если бы Джими был действительно виноват, то он был бы виноват. И пришлось бы ему сидеть в канадской тюрьме очень долго.

Другие слухи, очевидные своей абсурдностью и, естественно, не подтвердившиеся — что Джими собирался сбежать на секретную студию, и записать там неизвестное количество новых песен, так что даже если бы его и посадили в тюрьму на семь лет, а такой срок для тех, кто пытается провезти героин, пластиночные компании имели бы достаточно материала, чтобы не прекращать выпуск его пластинок в последующие годы. Так как ни в их интересах, ни в интересах Джими не было упустить такую прибыльную возможность в случае многолетнего молчания Джими. Ведь вы бы тоже не продержались долго на сборниках.

Хендрикс, как бы там ни было, с облегчением покинул Канаду, а что произошло в его жизни между этим посещением Канады в начале мая 1969 года и следующим его приездом в конце этого же года об этом в следующей главе. Но, всё же, забегая вперёд, расскажу о втором акте спектакля под названием «Канадская афёра».

Как всем уже хорошо известно, 8 декабря 1969 года Джими снова оказался в Торонто, на следствие прилетело много свидетелей и из Штатов, и из Англии. Впечатляющий процесс, но более всего всех удивляло то, что Джими был в это вовлечён. Здание суда было окружено тысячей любящих глаз детей эры цветов, кто искренне поддерживал Джими. Они хотели, чтобы их герой, их брат знал, что он не одинок.

Его сторонники пытались пробиться на галерею для слушателей, но она оказалась такой узкой, а желающих было так много, что огромное большинство их было разочаровано. Тем не мене, слушание прошло без каких–либо происшествий.

Джими в защиту себя, и это очень характерно для него, говорил лишь правду: ему незачем притворяться, что он никогда не пробовал наркотики и что не собирается заявить, что суд этот — чисто политическое дело, в котором единственное его «преступление» это то, что он чёрный.

И на вопрос, принимал ли он когда–либо наркотики, Джими тут же ответил, что да, и марихуану, и гашиш, и LSD, и кокаин, и добавил — о чём обычно говорил и в частных беседах — что никогда не пробовал героин.

Он также сказал суду, возможно думая, что искренность более выгодна для него в данную минуту, и, справедливо предполагая, нужна ли здесь вообще кому–нибудь его дословная правда, что для него наркотики стали вчерашним днём, и более важно теперь интеллектуальное возвышение, бесконечный духовный рост.

Продолжая, рассказал, что часто он и члены его группы получали в подарок от поклонников сладкие пирожки и кексы, сделанные из гашиша или травки, и множество других подарков, внутри которых находилось LSD или что–нибудь ещё.

По мнению Джими, это единственный способ, как то, что нашли таможенники в его наплечной сумке, могло попасть туда. Джими рассказал, что 1 мая он дал концерт в Лос—Анжелесе, и вот что произошло потом:

— У меня разболелся желудок и та цыпочка, которая была со мной в номере, дала мне этот пузырёк, сказав, что это облегчит мои страдания. Я был в полной уверенности, что это бромозельцер, или что–то аналогичное, и бросил его в свою сумку, даже не раскупорив. Я тут же забыл про него, и вспомнил только тогда, когда эти парни из таможни выудили его со дна моей сумки в тот день в аэропорту.

К счастью в номере находилась ещё одна женщина, репортёр из Лос—Анжелеса, которая подтвердила, что видела, как к Джими попал этот пузырёк с жёлтой крышкой.

11 декабря 1969 с Джими Хендрикса сняли обвинение и последнее, что увидели и представители власти, и его поклонники, когда он, под руку со своими бессменными лисичками, покидал здание суда это сверкающую Ви, что означало победу.

Окончание этой истории, в которой из рук красных мундиров ускользнула добыча, будет неполным, если не сказать рифмой:

Ещё до провала в Торонто, Джими Хендрикс приобрёл себе новый дом, а точнее, очень и очень старый. Крупным шрифтом в Daily Mirror появился заголовок: «Аллилуйя! Гендрикс поселился в доме Генделя!»