Пегги Касерта - Вместе с Джанис

— Да, хороша, — сказала Джанис. — Конечно, не настолько как ты, солнышко. Но в постели — она просто динамит, я уже тебе это говорила.

На этом перерыв на обед кончился, и продолжилась прерванная пресс–конференция, а я осталась наедине со своими отвратительными переживаниями по поводу того, что только что рассказала мне Жени. Как–то раньше она мне уже рассказывала о том, что трахалась с какой–то девицей, звали ту Солнечный Лучик, в своей квартире на Ной–стрит. Но это меня совершенно тогда не задело. Солнечный Лучик приклеилась однажды к Джанис и не отставала от неё, куда бы та ни ходила, считая себя, кем–то вроде компаньонки. Раз я даже подумала, что Джанис специально её завела, чтобы разжечь во мне ревность. Но Солнечный Лучик обернулась обыкновенной маленькой цыпочкой, охотницей за звёздами, получающая от всех пинки, ради близости с такими как Джанис, ради одного лишь их взгляда или мановения руки. Она жила недолго с Джанис, казалось, ради того лишь, чтобы только погреться от жара, обыкновенно исходящего от тех, кто знаменит. Однажды они занялись любовью, по словам Джанис потому, что были обе вдрызг пьяны и просто соскользнули в постель.

И мне стало ужасно интересно, что за связь установилась между тёмноволосой красавицей и Джанис, останется ли она однодневной или нет. Или Джанис, так же как и меня, привлёк её образ, когда я увидела её среди других на противоположном конце зала? Смешанные эмоции рождались, гасли и путались во мне, пока продолжалась пресс–конференция. Будто из гигантского аквариума с золотой рыбкой, я слышала всё, о чём говорили Джанис и репортёры, я ловила все нюансы — то она неловко нащупывает ответы, то вот с лёгкостью направляет разговор в нужное ей русло. Но я слушала через призму эмоциональности, страстно желая, чтобы это никогда не повторилось. Но вскоре поняла, что веду себя как неразумное дитя. Но смириться с тем, что они кувыркались вместе, я так и не смогла.

187

Рассматривая эту девицу, я почувствовала, что наступит день, и я уткнусь своим лицом в ложбинку между этими прекрасными сиськами, медленно соскользну всё ниже и ниже, к тому месту, которое с помощью кончика моего языка зашлёт её в самые высокие дали. Я не сердилась на Джанис — я была обижена, возмущена. Я не могла вынести болезненного чувства по отношению к этой незнакомке. Она даже не знала о моём существовании. Особенно после того, как вид её вызвал серию тёплых ощущений внизу моего живота, выразившихся в сексуальных фантазиях с её участием. К тому времени, как пресс–конференция начала подходить к концу, мною завладело жгучее желание уложить её в постель. Пусть даже с Джанис, пусть с кем угодно. Но главное, чтобы со мной.

188

Если бы мы обе постарались загладить очевидно негативный аспект откровений Джанис насчёт тёмноволосой девицы, мы бы провели остаток дня и всю ночь в поцелуях и ласках, прерываясь только на пресс–конференции и перекус. Прошло часа три–четыре, и она ушла, своей лёгкой, почти летящей походкой под руку с Гроссманом, уверив всех, что о появлении её на следующий день будет сообщено.

Добраться до фестивальной сцены оказалось самой большой проблемой. Оценить количество собравшихся, заполонивших своими палатками, одеялами и подстилками территорию не только фермы Макса Ясгура, но и ближайшие окрестности, можно было лишь приблизительно — от пятисот тысяч, по словам Нью–Йорк–Таймс, и выше до семисот. Менее консервативные издания называли цифру близкую к миллиону. Положение ухудшилось прошедшим накануне ночью дождём. Территория фестиваля с таким ещё вчера уютным, поросшим травой склоном, превратилась в сплошное море слякоти и грязи. А все дороги поблизости — в кошмарный сон патрульных. Скопилось столько машин, что ты не могла бы проехать и нескольких ярдов. И поскольку территория фестиваля находилась на незначительном расстоянии от Холидей–Инн, высунув голову из окна, слышен был низкий гул большого суетливого города.

189

Для удобства исполнителей служба вертолётов располагалась в нескольких милях от гостиницы, к тому же на линии работало всего пять или шесть вертолётов, и уже первый день фестиваля показал, что их совершенно недостаточно, и в расписании начались сбои. К тому времени, как мы проснулись на следующий день, Вудсток уже опаздывал на десять часов. Выступление Джанис было запланировано на два или три часа дня, и нас предупредили, что она не сможет выйти на сцену ранее десяти, даже если некоторые исполнители, выступающие до неё, сократят свой репертуар.

Мы остались в постели на несколько часов дольше обычного, подкрепились смаком, послали за газетами, но в итоге, всё же, оделись и пошли завтракать. Не полагаясь на вертолёты, мы решили прибыть на место заранее, не дожидаясь вечера, так, на всякий случай. Нам потребовался целый час, чтобы добраться на машине до взлётной площадки, но в ту же секунду, как мы ступили на площадку, заметь, я сказала «на площадку», а не «в говно», которое, впрочем, не замедлило щедро разлиться на наши головы.

С нами был Бобби Нойуирт, богатенький любитель рок–звёзд, который к этому времени уже успел сблизиться с Джанис. Встречал нас Джон Кук, её дорожный менеджер. Меня не переставало удивлять, как много ненависти мог питать ко мне этот человек, из–за того, что я отвадила от него Кимми, и в этот раз буквально земля закипела у меня под ногами, когда он, в чьи обязанности входило помочь нам с вертолётом, подрезал мне крылья.

— Эй, — сказал он вертолётной обслуге. — Какого чёрта, что это ещё за парень? — кинул он в сторону Нойуирта. — А эта цыпа, что она здесь потеряла? — указывая на меня. — Уберите их отсюда. Сейчас же.

Джанис с Куком заняли единственные два пассажирских сиденья, и уже были готовы взлететь, как она заметила, мою растерянность. Она выскочила из вертолёта, хотя лопасти винта уже начали наращивать обороты.

— Слушай, дружище. Она не полетит — я не полечу, — сказала и обняла меня.

190

В итоге Джанис добилась от обслуги, что они клятвенно ей обещали, что следующим же вертолётом прилетим мы с Нойуиртом. Буквально через минуту приземлился вертолёт большего размера, и нас обоих проинструктировали как вести себя во время полёта — вместе со всеми ребятами из Благодарного Мертвеца. Нойуирт поднялся на борт без происшествий, меня же, как только я занесла ногу на трап — прямо под начинающими раскручиваться лопастями винта — ударник Мертвеца, Билл, с силой отпихнул меня. Пилот видимо подумал, что все уже сели на борт, потому что, как только я упала, ободрав колени и порвав платье, вертолёт начал медленно отрываться от земли. Нойуирт потребовал, чтобы пилот посадил машину, и соскочил ко мне.