Василий Казаков - На переломе

После короткой артиллерийской подготовки войска 65-й армии возобновили наступление. Мело-Клетский, этот твердый орешек, так и не был взят нами накануне. Но в течение ночи сюда, на открытые позиции, было выдвинуто большое количество орудий для уничтожения огневых точек прямой наводкой. Испытанное средство не подвело. Сильный опорный пункт, очень мешавший наступлению нашего правого фланга, быстро пал под соединенными ударами пехоты и артиллерии.

После этого наступление развивалось успешнее. Армия наносила удар правым флангом и центром, а левый фланг оставался на месте, занимая прочную оборону. Противник нес большие потери, но, отходя, продолжал отчаянно сопротивляться, цеплялся за каждый населенный пункт, за каждую высотку. То на одном, то на другом участке фронта разгорались ожесточенные схватки. Наступление вызвало необычайный подъем в войсках, но наступать было нелегко. Части противника оставались еще достаточно боеспособными, и преодоление каждой сотни метров достигалось ценой больших усилий и немалых жертв.

Но не только враг мешал нашему наступлению. Были и другие, свои трудности, о которых нельзя умалчивать, если мы хотим правдиво отобразить события тех незабываемых дней. Если в подготовительный период мы остро ощущали недостаток средств тяги и транспорта, тяжелые дорожные условия и многое другое, то в ходе наступления все это начало сказываться еще больше.

Страшно артиллеристу оставаться без снарядов в бою. А такая угроза не раз нависала то над одной, то над другой частью. Снаряды расходовались куда быстрее, чем подвозились. И это понятно. Тысячи снарядов в напряженные периоды боя расходовались за какие-нибудь два-три часа. И все же ценой огромных усилий, благодаря неиссякаемой солдатской сметке снаряды своевременно доставлялись к орудиям. Порой в самые критические минуты, когда уже не оставалось никаких надежд, боеприпасы все же попадали по назначению. Я не случайно выразился, что снаряды доставлялись, а не подвозились. Именно доставлялись. Их подносили или подтаскивали на волокушах, на плащ-палатках и других подручных средствах. И все это делали наши безвестные герои под вражеским огнем, ежеминутно подвергаясь смертельной опасности.

Страшно было и пехотинцу остаться в бою без артиллерийской поддержки. А такая угроза тоже назревала не раз. По мере продвижения стрелковых частей некоторые артиллерийские полки резерва Верховного Главнокомандования и даже стрелковых дивизий начали отставать от наступавших войск. Причины тому были разные. Еще 16 ноября авиация противника разрушила переправу большой грузоподъемности, а наши саперы не успели восстановить ее к началу наступления.

Но меньше всего в этом были повинны саперы, эти героические труженики войны. В безлесных донских степях каждое бревно было на вес золота, и не так-то просто оказалось раздобыть и доставить материал для восстановления переправы. И вот не на чем было переправлять тяжелую артиллерию через Дон. Она оставалась на месте и поддерживала наступавшую пехоту, пока хватало дальности стрельбы орудий. Некоторые части могли бы перейти через Дон по переправам меньшей грузоподъемности, но нечем было тянуть орудия. Командиры артиллерийских полков доходили до того, что собирали все имевшиеся тягачи, чтобы сделать хоть один дивизион способным передвигаться. Конечно, это — крайняя мера, но иного выхода не нашлось.

Вся тяжесть непрерывной огневой поддержки пехоты легла на батальонную, полковую, частично на дивизионную артиллерию и на истребительно-противотанковые полки. Правда, и для этой артиллерии не хватало средств тяги, но тут дело было поправимо. Орудия батальонной и полковой артиллерии не так уж тяжелы — каких-нибудь 600–900 килограммов. По сравнению с орудиями, вес которых колебался в пределах от 3 до 9 тонн, это были действительно легкие пушки. Но понятия о легкости весьма относительны. Даже самую легкую 45-миллиметровую пушчонку, весившую немногим меньше тонны, тащить на себе порой не так уж просто. По гладкой дороге ее сравнительно легко может перекатывать орудийный расчет из шести-семи человек. Но в бою дороги попадаются разные. Чтобы не отстать от боевых порядков пехоты, артиллеристы тянули свои пушки по снежному полю, изрытому траншеями, окопами и множеством больших и малых воронок от разрывов наших снарядов и мин. Все эти препятствия им приходилось преодолевать под постоянным огневым воздействием противника. А ведь нужно было не только тащить орудия вперед. То и дело расчетам приходилось останавливаться и вести огонь по врагу, подносить самим снаряды, а потом вновь и вновь перекатывать орудия. Люди выбивались из сил и только усилием воли заставляли себя преодолевать усталость, неотступно продвигаться за пехотой, поддерживать ее своим огнем.

Но не в одной усталости было дело. Усталость можно перебороть. От огня противника расчеты несли потери, и нередко у орудий оставалось по четыре, а то и по три человека. В таких случаях орудия могли стрелять, но они неизбежно отставали от пехоты. Поредевшим расчетам становилось не под силу передвигать даже легкие пушки. И тут на помощь «богу войны» приходила «царица полей».

Пехотинцы заменяли выбывших из строя артиллеристов. Это стало неписаным законом взаимной выручки в бою. Вместе с артиллеристами они впрягались в лямки, наваливались на колеса и тащили орудия вперед. Только вперед! Орудия сопровождения пехоты не должны были отставать — и не отставали.

Справедливости ради следует сказать, что такое содружество наблюдалось в ротах и батальонах и распространялось только на орудия сопровождения. Без их огневой поддержки пехота не смогла бы преодолеть сопротивления врага. Зато в полках и особенно в дивизиях об артиллерии заботились мало. О ней вспоминали только тогда, когда требовался ее огонь. Некоторые общевойсковые командиры плохо знали положение дел не только в приданных, но и в штатных артиллерийских полках.

Дело доходило до того, что в некоторых дивизиях из артиллерийских полков брали специалистов для пополнения, стрелковых подразделений. Такими непродуманными действиями наносился тяжелый удар по боеспособности артиллерийских частей.

Обо всем этом я пишу, чтобы полнее обрисовать обстановку тех дней. Мало того что приходилось преодолевать большие трудности в снабжении, надо было следить, чтобы артиллерийские полки не превращались в резерв пехоты.

В ожесточенных боях пехота несла немалые потери, ряды бойцов таяли. Поэтому командирам дивизий приходилось очень туго, и они шли на крайность, допускать которую все же было нельзя. Пополняя стрелковые роты и батальоны за счет артиллерийских полков, командиры дивизий подрубали сук, на котором сами сидели. Такая практика наблюдалась не только на нашем фронте. В это дело вынуждены были активно вмешаться Ставка и военные советы фронтов.