Василий Казаков - На переломе

Сунцов и водитель осторожно выбрались из машины и осмотрелись. Оказалось, что они приехали в ту самую балку, где размещался штаб армии. Автомашина остановилась на крыше входа в одну из землянок. Сунцов решил оставить машину на месте до утра и, позаботившись об устройстве шофера в землянке, пошел разыскивать нужных ему армейских начальников.

Утром обитатели балки увидели «эмку», невесть какими путями забравшуюся на «верхотуру». К тому же и землянка находилась выше остальных. И вот сейчас, почти 20 лет спустя, я вспомнил об этом эпизоде, когда начал описывать размещение штабов и войск в то время.

В безлесных степях с большим трудом приходилось добывать топливо. Каждая щепка была на вес золота. Далеко не всем удавалось раздобыть материал, чтобы сделать двери для землянок и блиндажей. Вместо дверей использовались плащ-палатки, хоть как-то прикрывавшие вход.

У немцев с устройством жилых землянок дело обстояло, пожалуй, несколько лучше. Они без зазрения совести грабили и разрушали городские квартиры, магазины, учреждения. Магазинные прилавки, библиотечные стеллажи и книжные шкафы, театральные зеркала, мебель из квартир и многое другое — все это они тащили в свои блиндажи и землянки, чтобы создать максимально возможные удобства.

Но все равно им не удавалось в полной мере спасаться от русских морозов. Одеты они были совсем не по сезону. Румынские солдаты имели хоть высокие бараньи шапки, а немецкое «воинство» с каждым днем все больше теряло солдатский облик. В ход пошли награбленные у местного населения женские теплые платки, кацавейки и прочее тряпье, которое могло как-то защитить от холода. Немецкие солдаты зябко кутались во все это, забыв о чести мундира, и становились похожими на огородные чучела.

Да! Наши солдаты выглядели иначе. Советский народ, несмотря ни на какие трудности, хорошо позаботился о своей армии. К наступлению зимы мы получили все необходимое. Нашим солдатам и офицерам не страшны были морозы и ветры. Они имели теплое белье, стеганые ватные шаровары и телогрейки, отличные полушубки, шапки-ушанки, валенки, рукавицы.

Морозы и ветры были нам не так уж страшны, но сам театр военных действий создавал серьезные трудности при расположении боевых порядков войск, и особенно артиллерии. Выбор огневых позиций и. наблюдательных пунктов вырос в большую проблему. В условиях степной местности единственным подходящим местом для огневых позиций были все те же балки, и без того забитые до отказа штабами, соединениями вторых эшелонов, бесчисленными тылами. В них, этих спасительных балках, размещались танки, тракторы, автомашины, кухни, склады, ютились люди и кони.

Каждая балка была хорошей мишенью для вражеской авиации, но Истребители и зенитчики бдительно охраняли свои войска. В этом отношении нашим союзником оказалась и погода, часто не очень милостивая к авиации. Наконец, и положение Для противника создалось, как говорят у нас, «не до жиру, быть бы живу». В ту пору все помыслы немецкого командования были направлены на использование своей авиации для снабжения армии Паулюса по воздуху.

Как же выходили из положения артиллеристы? Очень немногие батареи располагались в неглубоких балках. Большинство же находилось на гладкой, как стол, местности в специально оборудованных снежных окопах. Такое расположение оставалось безнаказанным только потому, что окруженные вражеские войска сидели на голодном пайке по всем видам довольствия. Они были вынуждены беречь ничтожные запасы снарядов и мин до крайнего случая.

Нелегко нам было и с выбором наблюдательных пунктов. При отходе противнику удалось оторваться от наших войск и закрепиться на выгодных рубежах. Опять многие командные высоты оказались в его руках. Нам пришлось расположить изрядное количество наблюдательных пунктов до лучших времен на небольших высотках — «пупках», с которых хоть как-то можно было вести наблюдение.

Некоторые армии предприняли частные операции с целью улучшить свои позиции. Делались и попытки наступления с более решительными целями, но жизнь показала, что для этого еще не пришло время. Наши войска были не только утомлены прошедшими боями, но и ослаблены в результате понесенных потерь, без которых, к сожалению, не обходятся и победоносные операции. Требовалось время, чтобы всесторонне подготовиться к полному уничтожению окруженных войск противника.

Декабрь ушел на пополнение поредевших дивизий людьми, материальной частью, транспортом и тягой. Усилился подвоз необходимых грузов. Транспорт работал с большим напряжением. Вовсю развернулся и ремонт техники.

Частные операции, предпринятые некоторыми армиями, имели целью не только улучшить позиции. Попутно решались и другие задачи. Мы проверяли прочность обороны противника и дезориентировали его относительно предполагаемого направления главного удара наших войск. Сжимая кольцо окружения, мы ближе подводили артиллерию к переднему краю для обстрела аэродромов и воспрещения посадки вражеских транспортных самолетов в кольце. Огонь нашей артиллерии систематически уничтожал живую силу противника и подавлял его волю к сопротивлению. К тому же в ходе боев немцы были вынуждены расходовать боеприпасы, которые с большим трудом доставлялись в условиях воздушной блокады.

Частные операции наших войск имели свои особенности и, к сожалению, неоднократно кончались неудачами. Наиболее типичными были операции 21-й и 65-й армий, проведенные с целью овладения Пятью курганами, Мариновкой и Казачьим курганом. Бои за них были столь же упорны, сколь и безрезультатны.

Достаточно сказать, что соединения 21-й армии, вошедшей в ноябре в состав Донского фронта, три дня с переменным успехом вели бои за Пять курганов. И все же высота осталась у противника. После двухдневного перерыва наступление на высоту возобновилось, но и на этот раз наши части не добились решительного успеха.

Перипетии этой небольшой операции, думаю, полностью сохранились в памяти ее участников. Первоначально выбить противника с Пяти курганов было поручено 293-й стрелковой дивизии, которая перед этим понесла большие потери в ходе нашего контрнаступления. Ее усилили семью артиллерийскими полками всех типов и двумя полками «катюш». Такого большого количества артиллерии, пожалуй, не получала ни одна дивизия даже в более поздних операциях. И все же эта дивизия не выполнила поставленную задачу, а только увеличила свои потери. У нее совершенно не осталось сил для активных боевых действий, и она была выведена в тыл для пополнения и приведения в порядок.

На смену пришла 252-я стрелковая дивизия под командованием полковника Анисимова. Это было примерно 14–15 декабря. С первого дня пребывания на новом участке командир дивизии начал обдумывать, как лучше подойти к неподатливым курганам. В его распоряжении осталась вся артиллерия усиления, сведенная в одну группу, во главе с командиром 275-го гаубичного полка энергичным и решительным подполковником А. И. Телегиным.