Юрий Папоров - Рыбка из «Аквариума»

Все это хорошо, думал Петр, но как быть со Слоуном — Расплетиным? Что дальше? Проще бы намекнуть «Аквариуму» и переложить это дело на плечи резидентуры. Он — радист и без того уже выполнил свою часть работы.

«Почему я не делаю этого?» — спросил он самого себя. И быстро ответил: потому что этот подлец пытался изнасиловать его Глорию.

Дальше он действовал машинально и точно. Доложил в «Аквариум» о новых наблюдениях и в ночь на 29-е получил предписание: «Объект опознан. В помощь вам на днях прибудет в отель «Гамаки» Степанов, опытный агент резидентуры. Пароль — прежний. Объект опасен. Имеются серьезные предположения, что он направлен в Мехико с заданием провести агентурную работу по выявлению резидентуры Пятого. ЦРУ располагает некоторыми сведениями об успехах вашей резидентуры и некоторыми данными конкретно о Пятом, Латыше и Тридцать седьмом. Проявляйте осторожность. Желаем успеха!»

Прочитав депешу трижды, Мишель ощутил холодок на спине. Надо было решаться на акцию по уничтожению предателя. Мишель поджег бумагу зажигалкой и внимательно наблюдал за догорающим огнем. Этому Степанову явно повезло. Хорошо отдохнет. Не станет же он все дни напролет сидеть в номере и ждать моего появления.

В какие же сети, подумал Петр, угодил этот Расплетин? Ему было известно, что Аналитическое управление ГРУ обратило внимание на агентурные успехи полковника Антонова. В первую же поездку за рубеж, еще майором, в рабочую командировку в Дели, обуреваемый тщеславием и жаждой наживы, он позволил офицерам ЦРУ себя завербовать. Из Индии вернулся «героем», на счету которого было девять «вербовок». Как потом выяснилось — все искусно оформленные «подставы».

В год, когда бывший майор Расплетин прибыл в Мексику с заданием, опасным для жизни нашего героя, еще не разоблаченный полковник Антонов был руководителем резидентуры ГРУ в США. И там, выдав все секреты, какие только мог, успешно «вербовал» двойников.

Уже не было сомнений, что Слоун — это бывший майор, и Род не стал терять ни минуты. Он купил газету и поехал по двум объявлениям в районе виллы «Мария», но ничего подходящего там не оказалось. Ни виллы, ни пляжа не было видно, а у Мишеля уже рождалась программа: раз объект — пловец, любит воду и подолгу плавает, в море и следует исполнить приказ.

Род оставил машину у въезда в улочку, которая почему-то громко называлась авенида Холма Дьявола. Она петляла вдоль ворот и въездов на дачи и виллы, тянулась параллельно улице Устья.

На звонки в первых двух дачах ему никто не ответил, в двух последующих с удивлением выслушали просьбу Рода сдать ему на несколько дней какое-нибудь помещение поближе к пляжу. Эти виллы никогда не сдавались туристам. Пятые ворота показались весьма невзрачными, и Мишель подумал, что тут ему могли бы сдать пусть даже самую дешевую хижину, за которую он готов заплатить хорошие деньги. И берег залива был совсем рядом. Однако разочарование наступило в тот самый миг, когда сторож открыл калитку и Род заглянул внутрь. От ворот, раздваиваясь, через тенистый парк сбегали вниз ослепительные своей ухоженностью дорожки, тщательно посыпанные битым красным кирпичом. На клумбах благоухали диковинные тропические цветы: ярко-красные с лепестками и желтой сердцевиной георгины, руэлия — огромный фиолетовый колокольчик, солнцецветы с оранжевыми крупными лепестками и темнобурой сердцевиной, белоснежные нарды, гелиотропы, туберозы. А по обе стороны дорог зелень деревьев усыпали цветы рождественского дерева, гуайяб, мимоз, да-гаме и орхидей.

Мишель уже собрался просить извинения и ретироваться, но услышал от сторожа, седовласого старика очень вежливое:

— Сеньор, чем могу быть полезен? Вам нужен мой хозяин?

— Да, нет! Я, наверное, ошибся.

— Но, возможно, в моих силах вам помочь?

Это вселило надежду, и Род рассказал, что намерен провести несколько дней в Акапулько, но вдали от шума курортного города, потому и хотел бы снять дачу или бунгало у самого моря.

Пока вежливый сторож объяснял, что его хозяин очень состоятельный человек и никогда ничего не сдавал туристам, на дороге справа показался «паккард». Привратник поспешно распахнул створки ворот, однако хозяин, сидевший на заднем сиденье с красивой дамой, увидев постороннего, велел шоферу остановиться и через опущенное стекло спросил:

— Вы американец?

— Нет, сеньор. Я — швейцарец. Морис Блох, к вашим услугам.

— Хорошо говорите по-испански. Давно в Мексике?

— Прилетел на рождественские каникулы. Прежде жил в Веракрусе несколько лет, — с ходу придумал Мишель. — Превосходный край! Чудные люди!

— Да? — в голосе хозяина виллы прозвучало любопытство, он почти высунулся в окно машины. — А чем, собственно?

— Открытые души! Приветливые, добрые, гостеприимные, — Мишель сознательно работал на национальные чувства. — Настоящие друзья! В любой беде на них можно положиться.

— Ага! А вы, сеньор Блох, почему оказались у ворот моей виллы?

Мишель приблизился к окошку «паккарда», полагая, что его ответ должен быть интересен и сеньоре. Этот жест не ускользнул от внимания хозяина виллы, на лице которого затеплилась улыбка.

— Не выношу отелей. Все там приторно-сладко. Я — художник, люблю тишину, покой.

— Сеньор Блох ищет крышу. Хочет снять бунгало на самом берегу, — вставил слово седовласый привратник.

— Я так и понял! — произнес чуть напыщенным голосом владелец великолепной дачи. — Так вот, дорогой художник, вам повезло. Я — jarocho [7] Веракрусец (исп.). . И помогу вам.

— Мой муж такой филантроп, — произнесла приятным контральто хозяйка виллы.

— Чучо! — хозяин обратился к привратнику. — Пусть Гомес, как приедет, устроит сеньора Блоха в бунгало для гостей. Рядом никого не будет. Сын вернется из Парижа через месяц, — говоривший указал рукой в сторону второй дороги.

— Но ты и сам можешь сказать об этом Гомесу в аэропорту, — заметила хозяйка.

— Да, конечно же! Что я! Сеньор Блох, мы летим в Нью-Йорк. Через полтора часа мой администратор будет здесь. Так что дуйте за вещами. И не беспокойтесь о цене. Гомес возьмет с вас половину. А с нашим Чучо договоритесь, и его жена вам будет готовить еду. Мы подвезем вас к отелю.

— Грасиас, сеньор, у меня машина, я оставил ее неподалеку.

— Так садитесь рядом с шофером, мы довезем вас до нее. А Гомесу обязательно оставьте свой швейцарский адрес. Я часто летаю в Берн.

Когда «паккард» остановился у «форда», хозяин виллы вышел из машины, крепко пожал руку Мишеля и — по хорошей мексиканской традиции — дружески похлопал его по спине.

Усевшись в «форд», Мишель ущипнул себя, но он не спал, просто удача ему улыбалась. А спустя два часа Род с замиранием сердца — он стоял с биноклем в руках на крыше обретенного им бунгало — сказал самому себе: «Счастье в воздухе не вьется, а руками достается. Теперь за дело!» Пляж виллы «Мария» находился не более чем в сотне метров от его пляжика, зажатого с обеих сторон голыми скальными нагромождениями.