Вадим Яловецкий - Хроники старого меломана

Я суетливо мотался по улицам старого города в поисках музыкальных магазинов. Областной центр не изобиловал оными, но кое-что нашлось. В одном я приобрёл головку для проигрывателя (в Ленинграде — дефицит), а вот мои предложения по обмену или продаже винила оказались неактуальны. Вышел ещё на пару точек, та же история: музыка не нужна, сами можем предложить. Эх, провинция, и я махнул рукой. По дороге в гостиницу меня догнал запыхавшийся абориген.

— Чем торгуешь, парень?

— А тебе чего надо? — Ответил вопросом на вопрос.

— Ну, ты в магазине предлагал винил, если фирменный — давай посмотрим.

Я не стал из себя корчить питерского крутого барыгу и достал несколько пластинок.

После изучения товара и недолгих торгов, часть носителей перекочевала к незнакомцу. Я обрадовался — не зря, выходит, старался. Надо сказать, во время сделки я сильно мандражировал, в памяти ещё сильны воспоминания о «тёплом приёме» в Куйбышевском районном суде города Ленинграда. Оставил новому знакомому свой телефон, и мы расстались (до призыва в СА я ещё несколько раз встречался с этим меломаном, но уже в Питере). Вернувшись в гостиницу «Аврора», я стал переписывать уже помянутую курсовую по сопромату, потом вновь были Пушгоры и возвращение в осенний слякотный родной город.

В училище среди учеников своей группы я не замедлил начать музыкальную пропаганду и «вербовку» в ряды поклонников западного рока. Это было нетрудно, хоть мы и жили за «железным занавесом» о Битлз советская молодёжь знала, следовательно, интересовалась и тянулась. Мы сошлись с Игорем Агафоновым и долгие годы нас объединяла страсть к року и… гранёному стакану, причём второе не доминировало, но удачно дополняло.

Начались практические занятия. Наш мастер производственного обучения, Павел Александрович (за глаза — Паша), был на несколько лет старше нас. Жизнерадостный крепыш-работяга, с плитками румянца на щеках, был лоялен и демократичен. На практику в столярную мастерскую он разрешил мне принести магнитофон, и будущие краснодеревщики, краса и гордость рабочей элиты Ленинграда, вытаращив глаза заворожено слушали хард-роковые опусы «Deep Purple» или психоделические стенания Джима Моррисона. Тогда же появилась мода наклеивать надписи из гуммированной бумаги на рабочие куртки. У меня, например, гордо красовался логотип «Led Zeppelin», собственного дизайна, у других — что-то попроще. Но, одним словом, круто! И ведь никто не запрещал! Вот если бы стали клеить безобидные лозунги, типа «Секс без дивчины — признак дурачины!», могли последовать репрессии. А так, люди работают, не прогуливают, не пьянствуют (курили почти все) и ладно.

Вот ещё один яркий эпизод той осени 1969 года: коллективное прослушивание нового альбома Битлз. Начну по порядку. В начале года я «вышел» на известного в узких кругах коллекционера Юру Быстрова. Тот был на несколько лет старше и занимался коллекционно-коммерческой деятельностью с середины шестидесятых. Его тесть работал в дипкорпусе и сам увлекался роком. Для сотрудника, постоянно бывающего в загранкомандировках, привезти новую модную пластинку не составляло труда. Так в типовой двухкомнатной хрущёвке Быстрова за несколько лет собралась увесистая коллекция винила.

Я стал частым гостем на улице Козакова, привозил с собой магнитофонную приставку «Нота» и записывал все подряд за небольшие деньги. Юра разрешил мне даже фотографировать обложки альбомов. До сих пор хранятся несколько рулонов черно-белых негативов. Маленькие фотки я вклеивал в общие тетради-каталоги, куда переписывал данные с каждой пластинки. На сегодняшний день таких тетрадей скопилось аж тридцать семь штук. С недавних пор я перестал вести записи, теперь, когда есть Интернет, надобность в этом отпала.

Меня оставляли в комнате одного, я начинал священнодействовать: выбирал пласт, ставил на проигрыватель и включал запись. Затем заворожено рассматривал волшебные образцы тамошней полиграфии со специфическим запахом, который помню до сих пор. Квартиру охранял огромный дог, хозяин куда-то уходил, и до его возвращения я не мог переступить порог комнаты. Но я был настолько увлечён своим хобби, что несколько часов пролетало незаметно.

В конце сентября, Юра попросил меня отвезти только что вышедший альбом Битлз «Аббатская Дорога»(«Abbey Road»), в другой конец города и передать в руки Володе Сусанину (нашему общему знакомому коллекционеру). Я решил схитрить и записать себе по пути этот альбом. Взял за компанию нашего клавишника из «Феникса» Олега Лебедева и кого-то ещё из друзей. После того, как заветный 400-граммовый груз, стал нашей временной собственностью, мы поехали к звукооператору Коле Антонову по кличке «Клещ». Понятно, что у талантливого радиоинженера, но ужасного скряги (оттого и кличка такая) имелась отличная аппаратура, а, главное, уникальный магнитофон собственной сборки. Нам хотелось иметь качественную фонограмму, оттого рванули не ко мне, а к специалисту. Пока делали запись, передавали из рук в руки, ставшую в наши дни, культовую обложку. Спустя некоторое время, пластинка Битлз попала к адресату на проспект Пархоменко. Допускаю, что на тот момент это был первый экземпляр диска в нашем городе.

Как потом выяснилось, пройдоха Антонов успешно стал продавать копии альбома, забыв поставить нас в известность и слегка поделиться. Вот ведь, память, сохранила не только шоково-восторженное состояние от прослушивания шедевра англичан, но и бытовые подробности. Никто тогда не знал, что мы слушаем последний диск Великой четвёрки! Как известно, группа распалась, и вышедший на следующий год альбом «Пусть будет так», вовсе не последний, а записанный ещё до «Abbey Road», студийный эксперимент.

В те времена я несколько раз ездил к Коле Васину на Ржевку и видел похожий экземпляр «Abbey Road» с помятым углом (мир тесен). Я возил этому Васину негативы битловских журналов и еще какие-то материалы. Коля мучил меня вопросами о творчестве четвёрки, о подробностях жизни участников. Но тогда я был ещё полным профаном и толком знал лишь общую информацию о группе. Для несведущих читателей поясню, Васин — самый фанатично преданный поклонник «Beatles» в России. Он вошёл в когорту известных в мире коллекционеров битловской тематики. Коля получил широкую известность в узких кругах меломанов на родных просторах. Ему выпало счастье целовать руку сэру Полу Маккартни, но это новейшая история, а мы возвращаемся в 1970 год.

Военкомат поступил очень гуманно — весной мне дал ещё одну отсрочку и лишь для того, чтобы я по осени продолжил занятия, вот тогда по закону меня уже могли привлечь в ряды СА, но с обязательным восстановлением в училище после службы. То есть, ясно дали понять, что осенью забреют, а через два года (вот ведь повезло — армия как раз перешла на двухгодичный срок), буду вновь принят в училище на третий курс, дабы успешно его закончить и получить аттестат. Учебный год пролетел, наступили каникулы.