Вадим Яловецкий - Хроники старого меломана

— А этого тоже в «обезьянник»?

Утром с первым заседанием районного суда, мне вкатали штраф пятьдесят рублей, выписали квитанцию и отпустили. Кстати, и в этот раз судьей была женщина, неуловимо похожая на даму из Куйбышевского суда, что когда-то отправила мою коллекцию в расход. Сейчас я не хныкал и не пытался доказать, что ничего не нарушал, а лишь выходил из помещения клуба, где на законных основаниях менялся пластинками. Весь опыт подобных конфликтов с властью приучил безропотно принять наказание, опустив голову. Никого не интересует: прав ты или нет, не повезло сейчас; зато в другой раз, когда ты провинишься по-крупному, тебя могут и вовсе не заметить. Штраф-то я оплатил немедленно, а пластинки получил лишь спустя пару недель, — как мне объяснили, могут же и менты послушать зарубежный рок.

Этот инцидент стал ещё одним звеном в цепи неприятностей, начавшихся с увольнения из ресторана «Невские берега». Но то, что случилось спустя год, неприятностью никак не назовёшь, скорей трагедией. Тут придётся вернуться назад, в 1979-й год. Володя Шустер учился вместе с моими однополчанами в институте Культуры. Тогда я и познакомился с ним. Шустер изредка появлялся на «пятаке» у Гостиного Двора чем-то приторговывал и что-то покупал. Естественно, мы пересекались, типа: «Привет, как дела?». В тот памятный день состоялся необычный разговор.

— Слушай, тебе феномин не нужен?

— А это что за зверь?

— Я думал, ты знаешь. Это лекарство такое, транквилизатор. Спортсмены используют, женщины, чтоб похудеть. Ещё говорят, табельное средство у пограничников и подводников от усталости и сна.

— Подожди, наркотик что-ли?

— Да, какой наркотик! Говорю: не для кайфа, а от усталости, работоспособность повышает. Возьми, попробуй, в упаковке один грамм, концентрация сумасшедшая. Употреби спичечную головку… Или съешь, или сделай укол.

— Ну, давай, рискну здоровьем. А сколько стоит?

— Не обеднеешь — рубль за грамм!

На том и порешили. Низкая цена, уверения, что порошок — не наркотик, меня успокоили. Тут можно прибавить устоявшуюся привычку к перепродаже и любопытство. Наркоманом я не был, если не считать редких случаев «пыхнуть косячок». Так, баловство. В тот же день я глотнул этой гадости, не спал ночь, ходил как заведённый, аппетит пропал. Настроение было отличное, развязался язык и хотелось без умолку разговаривать. Никаких ломок и отходняков, не считая, что сжёг себе слизистую рта.

Испытав «продукт», я приступил к его реализации. Объектом моего интереса стала одноклассница Таня Кацман, та не скрывала своего увлечения наркотой, угощала ребят «косячками», «колёсами». В остальном — обычная советская студентка. Училась хорошо, в кабаке работала прилично. Больше не скажешь!

Моё предложение сперва не вызвало энтузиазма у продвинутой дамы.

— Мне не надо, спрошу. Вот если бы анашу принёс или чего покрепче?

Прошло время, однажды Таня заказала десять грамм, где-то среди её круга приверженцев опасных привычек что-то срослось, и процесс пошёл. Я связывался с Шустером и брал на реализацию расфасованные пакетики. Затем, ещё и ещё. Хорошая, а, главное, лёгкая прибыль окончательно притупила сдерживающие начала. Скоро всё-таки выяснилось: фенамином в аптеках не торгуют, и занятие это попахивает криминалом. Как любой барыга, я сопоставлял риск с размером прибыли, и здесь не возникало веских аргументов за то, чтобы немедленно завязать с подобным бизнесом. Здравый смысл был затёрт в дальний угол сознания, балом правила алчность.

Со временем я стал приходить к Шустеру домой, зачастую свёрток мне передавала его жена — третий человек в бизнесе. А ещё позже выяснилось, что производит порошок какой-то химик, кандидат наук. Я бы не сказал, что перепродажа «фена» сделала меня богачом. Нет. Конечно, это был дополнительный ресурс, подпитывавший меня и семью в то время, когда я оставался без работы. Чтобы не стать тунеядцем, мне пришлось «подвеситься» в дом культуры гардеробщиком, номинально я там числился, а зарплату получал кто-то другой. Очень удобно — ментам до тебя дела нет, а ты «крутишь свою поганку» до поры до времени.

В 1980-м году Кацман познакомила меня со своим мужем, Грязновым Алексеем. Тот закончил медицинский и в «нашем» вопросе разбирался, как никто другой. Преступная группа была сформирована, процесс набирал обороты. Но к середине 82-го стал давать сбои. Я не знал, что происходит, лишь сразу почувствовал, как денежный ручей внезапно пересох. Последняя партия фенамина не желала возвращаться в виде полновесных советских рублей. Я начал нервничать, а со мной замандражировал и Шустер, которому я оставался должен большую часть барыша.

Я стал напрягать и торопить Грязнова, тот отделывался обещаниями, а время шло. Однажды Грязнов признался, что клиенты употребляют «фен», как вспомогательное средство, что делает их очень опасными. «Нарики» не возвращают долг, и у него уже случались столкновения, на него кидались с топором, угрожали. Я был поражён.

— Но ты же врач, Лёша, дай психам успокоительное, как-то решай свои вопросы. Мне надо рассчитываться с поставщиком, проблемы не нужны никому.

— Да, конечно! Проблемы не нужны никому, ни моей Татьяне, ни моему ребёнку…

Я не обратил внимание на странный тон подельника. Дальнейшие события показали, что Алексея загнали в угол, и он сделал выбор. Ночью, незадолго до ноябрьских праздников, в моей квартире раздался тревожный звонок. Я, естественно, спал, причём после пьянки и особо не разбирался, кто там прётся в час ночи. Распахнул дверь, а на пороге стоят несколько человек.

— Яловецкий Вадим Викторович? Отдел по борьбе с наркотиками. Вы подозреваетесь в распространении наркотических веществ. Вот ордер на обыск.

Сотрудник предъявил сначала служебное удостоверение, затем прокурорскую бумагу. Я впустил четырёх посторонних, двое оказались дружинниками и заодно свидетелями, затем начался обыск. Всё, как обычно показывают по телевизору и в кино. Очень знакомо, только, здесь ты уже участник, подозреваемый, и оттого муторно и страшно.

Отчего надо врываться ночью? Зачем тревожить соседей, а родным и близким лихорадочно глотать успокоительное? А я отвечу: попал в стальные шестерёнки государственной машины, так и не ропщи. Ночью удобно: подозреваемый спит, сильнее пресс власти и эффект внезапности, легче потрошить человечка и т. д.

Менты уверенно полезли на антресоли и сразу извлекли пакетик с анашой. Подозвали понятых. Я промямлил: квартира-то мол коммунальная, вовсе не моё. Да, кого это интересует: поймали рыбу — на кукан её, чтоб не сорвалась. Всё разыграли, как по нотам. Закончили с бумагами и велели одеться.

Везли через весь город в 54-е отделение милиции Красносельского РУВД. Там всё и выяснилось. Грязнов решил все проблемы одним махом — пришёл в ментовку по месту прописки и написал явку с повинной. В качестве вещественных доказательств преподнёс блюстителям закона почти сто грамм фенамина. Ай, да молодец! Менты возликовали — такой подарок перед праздниками! Они немедленно возбудили уголовное дело. Остались пустяки: разговорить соучастников, подбить крепкую доказательную базу, передать дело в суд и поставить себе жирую «палку» в отчётности. А там и премия, глядишь.