Анна Ратина - И взаимно притом

— Я шел по темному-темному дому. Зашел в темную-темную комнату. Там стоял темный-темный диван. Я отк'ыл его — а там лежит Пеппи. А рядом лежат ее чулки.

7 лет

Ф все лето по кругу смотрит «Трех мушкетеров». Досмотрит до конца — и снова начинает. Поэтому разговоры у него исключительно про мушкетеров.

— Я хочу быть всеми, кроме Портоса. Портос ведь что? не очень манерливый, правда?

или

— Эх, где бы мне достать кузину-белошвейку…

или

— Анна — королева Франции? а почему Австрийская? а почему брат у нее в Испании?

Попался на эту вечную удочку: сочувствует неверной жене и государственной изменнице.

Когда застревает между лестничных перил — восклицает: «Куда вас, сударь, к черту занесло?».

Говорю ему: Федор, единственный персонаж, заслуживающий в этом фильме внимания — во всех отношениях — это кардинал. Ф надувается: «Он ведет себя не как священник! танцует! в штанах!»

11 лет

В честь премьеры седьмого эпизода «Звездных войн» Ф все утро ходил и дышал как Дарт Вейдер.

* * *

Смотрим «Не может быть!» Гайдая, вторую новеллу, которая с Олегом Далем. И вот финальная сцена, где все ругаются и никак не могут разбиться по парам: «Эта с этим, а эти так».

Ф:

— Как-то плацкартно они себя ведут. Плацкартят!

5 лет

Едем в метро, вдруг Ф берет мою руку и сложенными с трубочку губами тянется к ней. Я спрашиваю — ты чего это, что с тобой, откуда?

— А так князь — (старательно выговаривая) — Андъей Болконский п'осил у Наташи Ростовой ее руку.

— А ты их откуда знаешь? — (кстати, не могу сказать, что меня больше удивило: знание персонажей или практически безупречная буква Р в Наташиной фамилии)

— Кино с бабушкой смот'ел. П'о Бородино и как Москва горела.

— Ааа… Значит, просил поцеловать?

— Пъосил поцеловать и жениться. Но его на войне убило… — (вздыхая) — И Наташа Ростова женилась на Пьером Безуховом.

— На Пьере Безухове только. Замуж вышла.

— Да. — (снова вздыхая) — Вышла. Андъей худой, а Пьер толстый.

Не утерпев, задаю ему вечный вопрос:

— А тебе кто больше понравился, Андрей или Пьер?

Смотрит на меня, как на дурочку:

— Наташа вообще-то!

8 лет

Фильм отпуска-2012 — «Обыкновенное чудо». Смотрели вперед, назад, наискосок, целиком и фрагментарно.

Спрашиваю:

— Тебе нравится Медведь?

Иронически:

— Мама, это странно, если мужчине нравится Медведь.

Ему нравятся Король и Министр-администратор. Когда Миронов первый раз появляется — цилиндр, трость, апломб — Ф восхищенно крякает:

— Ых! Прямо — Иоганн Штраус!

Про Принцессу:

— Странная внешность. Пятки — грязные. Вид — детский.

Спрашивает:

— Как это — мама умерла, когда принцессе было семь минут от роду?

— Умерла при родах.

— А! — и медленно, задумчиво, — Та же ситуация была и у Болконских…

7 лет

В электричке. Остановка, Мытищи. Все вышли, все вошли, расселись, а электричка стоит, не едет. Тихо.

Ф смотрит в окно:

— Мы-ти-щи. — (поворачивается ко мне — и громко) — Здесь Наташа Ростова… — (пауза) — была, когда они бежали из Москвы… — (пауза, вагон внимает) — и тут встретила князя Андрея.

Надо, наверное, сделать табличку: «Он просто смотрит телевизор, и у него хорошая память».

8 лет

Ф, отрываясь от книги:

— Скажи, ты удивляешься?

— ?

— Удивляешься и радуешься, наверное?

— Чему вдруг?

— Что я в последнее время много стал заниматься русской литературой.

(Это значит, что он в последнее время действительно довольно много читает.)

Через несколько часов сердится, кричит:

— Все! я бунтую против вас! я уйду отседова!

Я говорю — приехали, что за «отседова». Бабушка, меланхолично:

— Ну как — последствия занятий великой русской литературой.

9 лет

Подходит ко мне — и очень серьезно:

— Мама…

— Да?

— А вот «Гамлет» Шекспира… Можешь немного рассказать, в чем там было дело?..

Рассказываю, как могу, Ф прерывает, грозит пальцем:

— Мать моя! ты торопишься. Не хочешь мне всего рассказывать. Смотри, не ухитряй меня!

* * *

Поздний вечер, работаю в своей комнате, вдруг дверь открывается, тихонько входит Ф в пижаме. Садится на пол у книжных шкафов.

— Это что такое?

— Я тут посижу.

— А спать кто будет?

— Я спать не буду, я тут посижу.

— Что случилось?

Подчеркнуто сухо, старательно сдерживая эмоции:

— Я читал «Собаку Баскервилей». Спать не получится.

* * *

— Совсем я не ознакомлен с «Детьми капитана Гранта». Расскажи мне общую теорию этой книги.

* * *

Слушаем в машине Никитиных. Ф относится к текстам внимательно и даже придирчиво.

Про «Александру-Александру»:

— Странные люди. Все куплеты поют про Москву, какая она хорошая, ясени тут растут. А припевают — про совершенно другой город.

— Про какой??

— Александров, Александров — этот город наш с тобою. Странные люди. Если так нравится Москва, то почему их город — Александров?

Про «Бричмуллу»:

— И удвоил в пути небольшую семью… то есть, у них родилось двое детей? они выезжали с женой, а потом родилось двое детей. Сколько же времени они ездили? Как минимум девять месяцев — но это если у них двойняшки родились, а если не двойняшки? Мам? сколько они ездили?

* * *

Были в музее-усадьбе Льва Толстого в Хамовниках.

Там Ф проявил себя настоящим толстовцем: рассматривая комнаты камердинера и экономки, громко осуждал эксплуатацию человека человеком. «Слуги — это нехорошо!»

Вышли из музея, на улице голуби гуляют. Ф: «Голуби такие важные, будто они тоже из рода Толстых».

10 лет

С тех пор, как он активно начал читать сам, я избавлена от его любимых книг. Не могу, не могу я «Незнайку» читать. Или Волкова. Или про Алю и Кляксича. Так что это он читает сам, а если уж просит меня — то книгу выбираю я, такой у нас уговор.

На днях долго засыпал, вертелся. Посиди со мной, говорит. Почитай. Я говорю — помнишь, читать буду свое, идет? Идет. Стихи, говорю, буду читать взрослые, серьезные — идет? Идет.

Тут я ему все стихотворения Юрия Живаго и выдала.

Сначала название говорила и коротенько поясняла — о чем. Стихотворения так до десятого. Потом вижу — засыпает вроде. И начала читать без названий и пояснений, уже для себя, так.

На следующее утро, замерев над школьным свитером (о, каждодневная медитация над одеждой), Ф спрашивает:

— Мама. А вот у Пастернака, — (с пояснительной интонацией) — у Бориса Пастернака…

Спасибо, говорю, а я-то уж думаю — у которого из.

— Да, у Бориса. Вот у него — свеча горела на столе, да? А потом человек плачет. Почему плачет?

Я торопливо, как алфавит, быстро повторяю-проборматываю про себя все стихотворение: метель, скрещенья рук, два башмачка, и воск слезами с ночника…