Брайан Джонс - Джордж Лукас. Путь Джедая

До премьеры «Уиллоу» шли разговоры о том, что Лукас вполне мог вновь создать большую франшизу, что Уиллоу Афгуд может стать следующим Люком Скайуокером или Индианой Джонсом. И некоторое время казалось, что именно так и будет; в день премьеры, 20 мая 1988 года, «Уиллоу» попал на первое место по сборам. Рецензии, однако, были недобрыми – в некоторых случаях даже жестокими, – а зрители так и не смогли проникнуться «Уиллоу», как на то надеялся Лукас. Джанет Маслин поаплодировала Лукасу в «Нью-Йорк таймс» за попытку снять еще одно «высокое, амбициозное фэнтези», отметив, что сама попытка «несет в себе определенное благородство, даже если его нельзя найти в фильме» [1256] Janet Maslin, “Willow; A George Lucas Production”, New York Times, May 20, 1988. . Но многие рецензенты почувствовали, что Лукас не только открыто перерабатывал клише из сказок, но также бесцеремонно копировал себя : использовал старые трюки и метафоры, но далеко не так хорошо, как раньше. «“Звездные войны” без звездного качества», – провозгласил «Тайм», а Дэвид Энсен из «Ньюсуик» назвал Лукаса «Великим Халтурщиком» [1257] See Pat Broeske, “Weeping over ‘Willow’”, Los Angeles Times, May 22, 1988. . Это укололо, и Лукас обвинил рецензентов в чересчур усердных попытках сумничать. «Они почти ничего не говорят о том, что происходит в фильме, и выдумывают только какую-нибудь щегольскую фразочку. Они меня мало заботят» [1258] Michael Cieply, “Lucas Hits Critics: Applause Greets ‘Willow’ at Cannes”, Los Angeles Times, May 24, 1988. . Только это никогда не было настоящей правдой; Лукас вполне прямолинейно показал это, назвав одного из злодеев в «Уиллоу» генералом Кейлом в честь одного из своих самых вдумчивых, но и самых строгих критиков, Полин Кейл.

3 марта 1988 года Лукас и Спилберг сидели рядом за столом перед Юридическим комитетом сената США и чувствовали себя явно неуютно в своих костюмах, как школьники, которых заставили приодеться для праздника. В повестке дня значился, казалось, будничный вопрос: сенат в рамках своей постоянно провозглашаемой роли «совета и согласия» по международным договорам был занят обсуждением принятия Бернской конвенции, части международного соглашения по авторскому праву. Но для Лукаса это была очень важная тема; договор официально гарантировал авторам возможность заявить права на свою работу и – ключевой пункт для Лукаса – выступать в суде против обезображивания их работ. «На практике вопрос касается колоризации черно-белых фильмов», – сообщил Лукас в своем заявлении, отсылая к недавнему решению телевизионного магната Теда Тернера добавить цвета в старые черно-белые фильмы, которые показывали по кабельным каналам. Лукас, знакомый с самыми современными цифровыми технологиями, знал, что проблема простирается гораздо дальше. «Современные и будущие технологии, – предупредил он, – будут уродовать и разрушать» фильмы и другие произведения искусства для будущих поколений. «Завтра продвинутые технологии смогут заменять актеров, – продолжил Лукас, – менять диалоги и движения губ» [1259] “Statement of George Lucas, Chairman of the Board, Lucasfilm, Ltd.”, The Berne Convention, U. S. Senate Subcommittee on Patents, Copyrights and Trademarks, February 18 and March 3, 1988. .

По иронии меньше чем через десять лет сам Лукас проделал нечто похожее с собственными работами, изменив первые три фильма «Звездных войн»: улучшил спецэффекты, добавил диалоги, немного скорректировал несколько ключевых сцен. Но Лукас настаивал на том, что как создатель этих кинофильмов лишь он один может вносить те изменения, которые сочтет нужными. «Только тот человек, чьим тяжелым трудом и уникальным талантом было создано произведение искусства, может знать, какое изменение уместно», – настаивал он. Сенат одобрил международный договор годом спустя, обеспечив Лукаса и других авторов защитой, которую он так искал – но в заявлении Лукаса было запечатлено обвинение, которое могли бы выставить раздраженные поклонники «Звездных войн» против него самого: «Люди, которые изменяют или уничтожают произведения искусства и наше культурное наследие ради прибыли или ради демонстрации силы, – варвары» [1260] See Lucas’s testimony submitted for the record, ibid., 482–90. .

Будут ли еще «Звездные войны»? Во время большого интервью с кинокритиком Чарли Чэмплином весной 1988 года Лукас упомянул, что у него достаточно идей и заметок не на три трилогии, а на все четыре . «Я даже не знаю, как мне все это осилить, пока я жив», – добавил он перед переходом к другой теме. Лукас, которому только что исполнилось сорок четыре, той весной был вдумчив и в целом оптимистичен. Судьбы «Уиллоу» и «Такера» все еще оставались неизвестными. Его завораживало все происходящее на ранчо – недавно за Техническим корпусом был разбит небольшой виноградник, чтобы поддержать легенду о том, что это старая винокурня, – но по-прежнему расстраивали выступления соседей против его желания перенести на ранчо ILM. Недавно Лукас попытался подойти с другой стороны к группе из сорока соседей, пригласив их на закуски и экскурсию по участку. Но в сообществе по-прежнему переживали из-за возможности появления среди холмов здания на двадцать восемь тысяч квадратных метров – оно бы было больше, чем любая другая постройка в округе. «Я ничего не имею против Джорджа Лукаса, – сказал один из соседей по долине. – Он милый человек… Но мне нравился и Уолт Дисней. И это не значит, что я хочу жить рядом с Диснейлендом» [1261] Broeske, “But Meanwhile, ‘Zone Wars’ Go On”. .

Пресса иногда нелестно сравнивала ранчо Скайуокер с Ксанаду, укрытием вроде замка в «Гражданине Кейне», а самого Лукаса – с отшельником Чарльзом Фостером Кейном. Лукас настаивал, что он не затворник – ему все же нравилось выбираться на люди и развлекаться, – но он правда ценил уединение. Кстати, в 1988-м они с Линдой дружески завершили отношения, так незаметно, что новость об этом даже не появилась в журналах светской хроники. После разрыва Лукас удочерил еще одну девочку, Кэти, а в 1993-м усыновил мальчика Джетта [1262] Джетт был назван в честь персонажа Джеймса Дина, Джетта Ринка, из фильма «Гигант». . «Моей главной задачей было вырастить детей, – говорил Лукас позднее. – Я знал, что невозможно заниматься режиссурой и растить детей одновременно. Режиссер… не имеет возможности пойти на родительское собрание в любое время. Так что я сказал: “Ладно, побуду продюсером. Так я смогу уходить с работы, когда мне нужно, и в основном сосредоточиться на воспитании детей» [1263] Stevens, Conversations with the Great Moviemakers, 320–21. . Коппола заметил, что отцовство и семейная жизнь изменили Лукаса к лучшему. «Он растил этих детей, как мать, истинная правда, – говорил Коппола. – Он очень хотел семью… Видел, сколько для меня значат мои дети. И понял, что в конце концов это единственное, что остается» [1264] “George Lucas” segment, 60 Minutes, March 25, 1999. .