Ефим Янкелевич - Дорога длиной в сто лет

Абрам и Рива жили хорошо, но век их был короток. Абрам умер скоропостижно в своей постели 17 мая 1977 года.

Рива пережила его на пять лет. Умерла она в больнице от рака легких 18 июля 1982 года. Белла работала уборщицей на парфюмерной фабрике до выхода на пенсию по инвалидности.

(К сожалению на этом воспоминания мамы обрываются).

По возвращении в Харьков надо было продолжать учебу. Но в какой ВУЗ поступать?

На этот раз решил выбрать институт сознательно. У Абрам Лазаревича (мужа Лизы) был родственник, занимавший видное положение в каком-то проектном институте. Посоветовались с ним. Решил, что из всех Харьковских институтов, мне больше всего подходит электротехнический — ХЭТИ.

По энергетике в этом институте было два факультета: электрические станции и второй — электрические сети и системы. Опять предстоял выбор. В это время папа лежал в больнице и в его палате лежал начальник службы районных электрических сетей из Донбассэнерго. Он мне и посоветовал поступать на факультет электрических сетей. Что значит человек с опытом! Вот его примерные рассуждения. Работа инженера на электрических станциях это все равно, что на большом заводе, но с большей ответственностью. Время было послевоенное, сталинское и каждая авария рассматривалась органами государственной безопасности. У них оправдаться очень сложно. Работая инженером в электрических сетях, ты относительно свободный человек и начальства у тебя меньше. Надо было не забывать, что это был первый послевоенный голодный год, а материальных возможностей у сетевика больше. Все руководители предприятий нуждались в электроэнергии и от тебя это зависело напрямую. Так я и сделал. Поступил на учебу на факультет электрических сетей.

Сдавать экзамены мне не надо было, так как у меня уже была зачетная книжка Грозненского нефтяного института.

В фойе приемной комиссии появился очень представительный человек. Он весь рассыпался юмором. Впоследствии я узнал, что зовут его Иван Иванович и что он был сосед Лилиной тети Ани по общему коридору.

Чтобы закончить о нем, расскажу о его поступке во время войны. Заранее скажу, что на такое не всякий супруг или супруга в то время были способны.

Он был женат на еврейке по имени Анна Иосифовна. Они, как и многие жители Харькова, не эвакуировались. Кстати, не эвакуировался и муж тети Ани, хотя ее он отправил в эвакуацию. Так вот, когда в город вошли немцы, Анну Иосифовну, как еврейку, кто-то из соседей выдал. За ней пришли и увели в концентрационный лагерь для уничтожения на Тракторном заводе. Это место для Харькова аналогично Бабьему Яру в Киеве.

Не теряя времени, Иван Иванович бросился на Тракторный завод. Там он подкупил охранника-украинца и тот выпустил ее, как бы по воду. Иван Иванович достал для нее фальшивый паспорт и увез в село, откуда он был родом. Охранники, спохватившись и обнаружив ее исчезновение, пришли за ней по месту жительства. Ее, естественно, дома не оказалось.

Стали требовать, чтобы ее, как еврейку, выдали. Мать Иван Ивановича подвела охранников к иконе и поклялась перед ней, что сбежавшая христианка и ее арестовали по ошибке.

Анна Иосифовна прожила в этом селе до тех пор, пока немцы не оставили Харьков. К сожалению время, проведенное в лагере на тракторном заводе, и страх от того, что ее могут выдать жители села, не прошли бесследно. Мы с Лилей видели, что психика ее была серьезно подорвана.

Итак, я студент Харьковского Электротехнического института (ХЭТИ) по специальности «Электрические станции, сети и системы». Многие студенты не выдерживали нагрузки и переходили в ВУЗы с более легкой программой. У нас учились три девочки-подруги: Лиля Татиевская, Рая Мурина и Мура Виницкая. Эти девочки «слиняли» в Харьковский Университет, где нагрузка была меньше. С этими девочками я подружился, но об этом ниже.

Почти сразу у меня завязалась дружба с несколькими студентами. Дружба оказалась настолько крепкой, что продолжалась всю жизнь. (О них более подробно в главе «Наши друзья». )

Что интересно. В то время я не был ни националистом, ни шовинистом и все же все мои друзья были евреями.

Что можно сказать об институте?

По всей вероятности учиться в нем было тяжелее, чем в других.

Интересная особенность ХЭТИ. В стране была карточная система на продовольственные товары. Так вот у нас были самые лучшие карточки из всех институтов. Это были карточки, которые выдавались учащимся ремесленных училищ и по которым полагалось 800 г хлеба, — как у рабочих.

Нам преподавали множество дисциплин и по ним были серьезные экзамены. Какие предметы запомнилось. Три семестра высшей математики, сопротивление материалов, теория машин и механизмов, химия, теплотехника, черчение, начертательная геометрия, теоретическая электротехника, техника высоких напряжений (ТВН), релейная защита линий электропередач, английский язык и, конечно же, марксизм-ленинизм. Большинство знаний, полученных по этим дисциплинам, мне в дальнейшей жизни не пригодились.

Наиболее запомнившиеся преподаватели.

Пара преподавателей Снегиревых. Она преподавала химию на первых курсах. Вот ее рассказ о том, каким должен быть, по ее мнению, настоящий ученый. Речь шла о каком-то известном ученом-химике. После работы его можно было видеть, либо занимающимся спортом, либо в кабаках. Да, в кабаках — это ее выражение.

Ее муж был заведующим кафедрой теплотехники. Под его руководством я «замахнулся» на общепринятый цикл работы котел-турбина на электрических станциях. Об этом в главе «Творчество».

Преподавали нам два друга, два профессора Бржечка и Геронимус.

Бржечка преподавал нам физику. При изучении закона Ньютона он мастерски одним махом на доске мелом рисовал нам лошадь, с силой тянувшую телегу. Принимал экзамены и зачеты доцент Борисоглебский. О нем ходила прибаутка, как сдавать ему экзамены: «Хоть не знаешь так хоть ври, только быстро говори».

Геронимус преподавал нам какой-то специальный курс по математике. С ним запомнился такой забавный случай. Экзамен по его предмету одновременно принимали в двух аудиториях. В одной он, а другой доцент его кафедры. Геронимус не принял экзамен у студента Дорохина, причем при этом заявил, что из него выйдет никудышний инженер. И все же Дорохин не растерялся. Он пошел тут же сдавать экзамен доценту, который поставил ему отлично. Относительно прогноза Геронимуса. Дорохин, один из немногих моих сокурсников, кто вскоре стал начальником цеха на крупной электростанции.

Когда эти два профессора были вместе, то они выглядели очень комично. Двухметровый Геронимус и полутораметровый Бржечка.