Вениамин Додин - Монолог Нины
- Название:Монолог Нины
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вениамин Додин - Монолог Нины краткое содержание
Монолог Нины - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вот это и было началом счастливого перелома нашей жизни. Только не подумайте, что рассказывать о ней получится у меня связно. Не получится! Слишком много болезненных наслоений, которые по сейчас ноют. И «точек болевых», — ран тяжких душевных, — много очень, которые никогда не затянутся и не перестанут истязать… Потому примиритесь с сумбуром в моей исповеди.
Я прервалась на «переломе» жизни…
Начался–то перелом с чего?
Начался, по рассказам старших, с того, что по всей несчастной стране Сталин, повязав «старых» и молодых большевиков, приступил к их повсеместному отстрелу. И «воздух сразу стал чище». А убойная тяжесть ссылочного гнёта начала «отступать, пошла на убыль, и, будто растворилась». Родители мои, бабушка Марфа с дедушкою Николенькою, даже мальчишки наши — все ссыльные — почувствовали начало свободы уже после первых политических судебных процессов в Москве, а потом и по всей стране. Хотя кое кто из наших же долдонил привычно, что, мол, открытые суды эти вовсе не открытые, а сфальсифицированные. Что «подсудимые» невменяемы. И что «судьи» с прокурорами известно кто…
Но папа «гнул» своё: — Пусть так. Но не важно, КАК ОНО сейчас происходит. Важно, ЧТО ПРОИСХОДИТ. И как МЫ ТУТ из–за этого себя чувствуем. Николай Николаевич помалкивал. Он вообще был молчуном. Но стал ещё молчаливее. И в самое это время, его — 85–и летнего старика! — дёрнули, неожиданно, с почётной должности конюха нашего конного дворе, в «столичную» школу района — на прииск Центральный преподавать в открывшихся там 8 – 9 классах географию, историю и немецкий язык.
И мама, погодя немного, сказала: — Интересно, где ещё в России в поселковой школе, — или, пусть, в столичном даже университете, — детям преподаёт такого уровня эрудит? — И сама ответила: — Да нигде! Вот и попробуй поспорь с вашим папою.
А тут на район, тоже неожиданно, «сел» Василий Иванович Зайцев, сын сосланного и умершего здесь, уже при нас, забайкальского казачьего есаула. Да не просто есаула, а есаула из бывшего царского конвоя! Только не последнего, в 1917 году предавшего императора и перекинувшегося к новой власти. А из прежнего, верно ему служившего… Зайцев окончил в Канске геолого–разведочный техникум, и направлен был к нам. Вообще, руководство сменилось во всём крае. И рядом — в Иркутской и Новосибирской областях. Вот это вот сразу почувствовала каторжная Удерея. И с нею вся — из под палки работная — Россия, пережившая Чудовищный большевистский террор 20–х — самого начала 30–х годов. Конечно, сразу почуяла перемены — припоздав только — и вся комиссарская и большевистская плесень, что постельными вшами припеваючи жила на теле народа все эти страшные для России годы, и на которую пал теперь, наконец, долгожданный Гнев Господен!
И вот, у нас праздник! Насовсем вернувшиеся мужчины включили локомобильную электростанцию. Запустили драгу. И, кто хотел, — кому нравилось, — или кто не научился ещё пока мастеровать всерьёз, пошли вместо наших женщин на рубку леса…
Но зачем? Чтобы снова — и до конца жизни — валить и кряжевать лес? Складывать его в те же «экономические» поленницы и сжигать их… «для золота»?! Для того самого, за которое уже обречённая комиссарщина, — не догадываясь, или не веря ещё, что уже приговорена, что уже на конвейере в расстрельные подвалы, — всё ещё, как прежде, в годы захвата власти и Большого Террора, «покупает заграницею для себя и для своих любовниц невиданные в России яства, тряпки и драгоценности»? И пока отгораживается тюрьмами, ссылкой и бессудными казнями россиян от организуемого ею повсеместно повального голода и людоедства?
Про это, ещё совсем маленькой, но уже научившейся понимать читаемое мамой и мною самой, узнала из книг «Среди красных вождей» и «Ленин и его семья (Ульяновы)», написанных бывшим ленинским сподвижником Георгием Александровичем Исецким. Тоже, как и они, дворянином и революционером. И из «Голгофы России» Коровина. Тоже дворянина и большевика. Из замечательных книг, изданных — первые — в Париже 20–х. А последняя — в Берлине 1934 года. И Бог весть как оказавшихся… под маминой подушкою.
Ну, не совсем так… И Его помянула я зря. У мамы оказывались книги из «полевых» библиотек вольных геологов. Я уже говорила — питерских, в основном. Значит, «остро чувствующих» несправедливость из–за, хотя бы, низведения бывшей имперской столицы до «уровня» заштатного областного центра. И «гостеприимства» их в Мотыгино она им не припоминала. Щадила.
Чад их, и их самих, учила она родным своим языкам — французскому, немецкому и латыни… Но даже если бы они платили ей за труд только книгами «на ночь», она была бы счастлива. Книги — вправду — светом были в её окне!
«Магию больших чисел» начала я постигать тоже рано. Однако, взрослея, и привыкая попутно к цифрам, но, ни коим образом, не к продолжавшейся практике непрестанных крестьянских и дворянских потерь, — хотя бы у нас, в районе, — я, естественно, потери «не дворянские» и «не крестьянские» в расчёт не принимала. Не без помощи режима «красных комиссаров» я твёрдо, раз и навсегда, уяснила, что МЫ, — «КУЛАКИ», а значит истинные и классические КРЕСТЬЯНЕ — КОРМИЛЬЦЫ НАРОДА РУССКОГО, и РУССКИЕ ДВОРЯНЕ — ИНТЕЛЛИГЕНТЫ, — являемся «злейшими врагами советского народа»! Это открытие привело меня к догадке, что тогда, — само собою, — и «советский народ есть злейший враг крестьянства и дворянства России!». Злейший враг добиваемых окончательно самых главных и самых важных российских сословий! Тем самым, смертельный враг россиян и потому лично мой враг!
И, когда этого «злейшего моего врага» — «советский народ», — сперва малыми партиями «вредителей и диверсантов», потом колоннами «троцкистов–зиновьевцев», и, наконец, «армиями врагов народа», — начали по подвалам кончать, я возликовала и возблагодарила Господа! Ведь это Он, — Создатель, спасающий и сохраняющий нас, — наказывает смертью наших палачей. Тех, кто ограбил нас. Кто угнал нас невесть куда, убивая по пути. И здесь издевался над нами, жируя десятилетие на нашей крови. Тем боле, что ни в какое сравнение число расстреливаемых теперь, — когда возмездие грянуло, наконец, — не шло — и не могло идти — с количеством до сегодня всё ещё убиваемых этими шакалами русских мужиков, интеллигентов и дворян.
…Я вот рассказываю такие страшные вещи, что — чувствую — Вы, Эйширо, — нормальный человек, — не верите мне!… Верите, говорите… А я не верю, что Вы верите, настолько всё, что в России с её народом произошло, чудовищно! Чтобы на самом деле поверить мне, Вам сперва нужно осознать грандиозность зла, сотворённого большевистским режимом на протяжении более семидесяти лет измывательства его над Россиею. Его власть обошлась нам в сто миллионов жизней, которые она прервала казнями и произволом убийц. Подумайте!… Нет! Вы только подумайте, дорогой нам человек: лишь только в так называемые «мирные» годы погибло столько, сколько составляло население Империи без Финляндии и Польши в начале ХХ века!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: