Роберт Колдер - Уилли [Сомерсет Моэм: Жизнь и творчество]

Благодаря Джеральду Келли Моэм познакомился еще с одним посетителем «Ша блан», которому было суждено оставить след в английской литературе, — Арнолдом Беннетом. Поначалу, вспоминал Келли, между Беннетом и безукоризненно одетым и учтивым Моэмом ощущалась взаимная ревность и некоторая напряженность. Во время первой встречи Беннет неосторожно сделал замечание в отношении его знания французского языка, что возмутило Моэма, который считал французский язык родным и гордился его знанием. Спустя много лет Моэм вспоминал Беннета как приятного в общении человека, дружба с которым продолжалась до самой его смерти в 1931 году. Моэм был одним из первых, кто назвал «Повесть о старых женщинах» произведением, созданным рукой гения.

Как и Моэм, Беннет внимательно изучал людей. Сделанные им в дневнике записи в марте 1905 года дают интересную зарисовку Моэма того периода: «У него очень спокойная, почти летаргическая манера поведения. Он с удовольствием выпил две чашки чая и решительно отказался от третьей. По тону его отказа можно было с уверенностью сказать, что он не притронется к третьей. Он ел печенье и вафли весьма торопливо, почти жадно, а затем также неожиданно отставил их в сторону. Он с какой-то бешеной скоростью выкурил две сигареты (за это время я не успел бы выкурить и одной) и наотрез отказался от третьей. Он мне понравился». Представленный на страницах дневника Беннета Моэм — это человек, обладающий абсолютным самоконтролем и силой воли, который не отказывает себе в удовольствии, но в строго определенных дозах.

В тот день за чашкой чая Моэм сказал Беннету, что совсем недавно продал рукопись пьесы «Леди Фредерик», получив аванс в триста фунтов. Актер Фред Кер рассказал американскому театральному антрепренеру Джорджу Тайлеру о живущем в Париже молодом писателе, который написал очень смешную комедию. Хотя ни один театр в Лондоне не пожелал поставить ее, Кер убедил Тайлера ознакомиться с ней. Тому пьеса понравилась. Он встретился с Моэмом, приобрел у него рукопись с правом постановки ее в течение года. Тайлер хотел, чтобы заглавную роль в ней сыграла американская актриса Элис Джефрис, но та, как и другие актрисы, отказалась.

Еще один вопрос, который обсудили Беннет и Моэм во время своей первой встречи, касался литературных агентов. За несколько лет до этого Беннет разочаровался в Коулсе и в качестве литературного агента нанял другого человека, Пинкера. Моэм также выражал недовольство недостаточно активными, по его мнению, усилиями Коулса продать рукопись Хайнеману. Спустя неделю после этого разговора Моэм направил Коулсу письмо, в котором сообщил, что ввиду неудачи «Карусели» он хотел бы распоряжаться своими произведениями иначе. Поблагодарив Коулса за услуги, Моэм попросил переслать рукописи Уолтеру Пейну.

Приобретя нового агента, Пинкера, Моэм продолжал прилагать усилия, чтобы заработать себе на жизнь пером. Пинкер вскоре стал получать от Моэма те же инструкции и наставления, что и его предшественник Коулс. В августе Моэм спешит заверить своего агента, что «Ряса священника» не содержит ничего такого, что «могло бы заставить американскую домохозяйку покраснеть». Вслед за этим он жалуется на то, что женский журнал «Лейдиз филд» не заплатил за его короткую заметку, которую он опубликовал. Он интересуется далее, когда Фишер Анвин заплатит гонорар за дешевое шестипенсовое издание «Лизы из Ламбета» и сколько экземпляров «Страны Пресвятой Девы» разошлось. Осенью 1905 года он выражает недовольство по поводу того, что журнал «Байстендер» отверг рассказ, который обещал напечатать.

В письмах Моэма 1905–1907 годов четко звучит нотка отчаяния. Срок выплаты ему по завещанию ежегодно ста пятидесяти фунтов стерлингов подходил к концу. И хотя доход в размере ста фунтов, который давали его произведения, позволял ему жить с комфортом, он видел растущую разницу между своим финансовым положением и более высоким статусом его друзей. Моэма беспокоило также и то, что ему никак не удавалось стать популярным писателем, чьи произведения имели бы широкую читательскую аудиторию.

Впервые, — а это случилось с ним один единственный раз в жизни, — он попытался зарабатывать деньги журналистским трудом, но эта попытка ни к чему не привела. Он съехал с квартиры в Париже в конце ноября и после нескольких недель пребывания в Лондоне отправился в длительное путешествие в Грецию и Египет. Перед отъездом он попросил Пинкера договориться с женским журналом о публикации его впечатлений о поездке.

В январе 1906 года Моэм сел в Венеции на пароход, который направлялся в Порт-Саид. По прибытии в город он остановился у своего друга доктора Росса, который предоставил ему комнату, где он мог работать. Вместе с Россом он посетил Александрию, Каир, проплыл по Нилу до его верховьев. Оказавшись впервые в стране, языка которой он не знал, он попытался изучать арабский. В Египте он провел три месяца, в основном в Каире. Оттуда он с восторгом писал Виолетте Хант о том, что теплый климат, голубое небо и свежий воздух вернули ему молодость. Он направлял Пинкеру свои заметки о путешествии, но ни одна из них не была опубликована.

Когда в начале мая 1906 года Моэм вернулся в Лондон, Уолтер Пейн переехал в квартиру на фешенебельную улицу Пэлл-Мэлл, которая теперь более соответствовала его положению преуспевающего адвоката. Моэм снял комнатку в том же самом доме, что и его друг, и это позволяло ему теперь использовать гостиную квартиры Пейна в качестве рабочего кабинета.

К этому времени относится начало одного из самых важных знакомств писателя. Очевидно, летом 1904 года, а, вероятнее всего, после возвращения из Парижа в 1906 году Моэм на одном из вечеров, устраиваемых миссис Стивенс, встретился с молодой актрисой. У нее были голубые глаза и золотистые волосы. Если не считать стройной фигуры, во всем остальном она походила на женщин с полотен Ренуара. Нет никакого сомнения в том, что именно ей посвящены многие страницы в его дневнике. Она предстает на них как «лучезарная блондинка с глазами цвета летнего моря и с пшеничными волосами, сияющими на августовском солнце… В ней все дышало очарованием: и розовые щеки, и светлые волосы, и голубые цвета моря глаза, и плавные линии фигуры, и полная грудь». Возможно, ее фигура действительно была прелестной, но наибольшее очарование ей придавали жизнерадостность и самая очаровательная улыбка, какую Моэм когда-либо только видел.

Ее звали Этельвин Сильвия Джоунс. Она была второй дочерью драматурга Генри Артура Джоунса. Этельвин, которую все звали просто Сю, родилась в Нью-Хэмптоне в 1883 году. Свою актерскую карьеру она начала в возрасте четырнадцати лет в пьесе отца «Интриги Джейн». Во время работы в провинциальных театрах ее заметил Бернард Шоу, и она оказалась в Лондоне, где играла в ряде постановок. В 1902 году в возрасте девятнадцати лет она вышла замуж за администратора театра Монтегю Вивиана Ливо. Свадьба была пышной. Но она не любила мужа и вступила в брак, просто чтобы не отстать от своей старшей сестры, которая к тому времени была помолвлена. Вскоре их союз начал распадаться. Летом 1904 года она разошлась с Ливо по причине его грубого с ней обращения и прекращения супружеских отношений. Когда она встретилась с Моэмом, она фактически не жила с мужем.