Пол Престон - Франко. Биография

Для чернорубашечников стало неожиданностью мощное сопротивление республиканцев; кроме того, неприятный сюрприз преподнесла погода. Экипированные в легкую колониальную форму, они попали под сильный снег с дождем. Их самолеты не смогли взлететь с раскисших, наспех подготовленных площадок и представляли собой легкую добычу для республиканских ВВС, базировавшихся на стационарных аэродромах. Легкие итальянские танки с фиксированными пулеметами не могли противостоять русским «Т-26» с пушками и вращающимися башнями 22. Пораженный отказом испанцев поддержать наступление итальянских частей, Роатта направил Франко решительный протест. Тот, притворившись крайне озабоченным, ответил, что употребил все свое влияние, чтобы заставить Оргаса предпринять 9 марта разведку боем, а на следующий день — развернуть полномасштабное наступление. Невозможно себе представить, чтобы Оргас мог ослушаться приказа Франко. Но атака, предпринятая 9 марта, оказалась просто имитацией боевых действий, а обещанного полномасштабного наступления не последовало ни 10-го, ни 11 марта, и Оргаса на посту командующего всеми испанскими войсками заменил Саликет. Двенадцатого марта генерал Фернандо Баррон заменил Варелу. В этот же день Роатта информировал Франко, что без гарантии отвлекающей активности в долине Харамы он не сможет продолжать наступление, потому что блокирован войсками, переброшенными оттуда 23.

Позже итальянцы узнали, что Франко никаких приказов ни Оргасу, ни Вареле о наступлении в долине Харамы не отдавал, хотя Барросо и умолял его сделать это. Франко явно темнил, проинформировав Роатту и Канталупо об отстранении Оргаса и Варелы якобы за бездействие националистских войск на Харамском фронте. Несколько успокоенный Муссолини телеграфировал Роатте: «Я надеюсь, что Саликет не столь безнравствен, как его предшественники» 24. Однако Оргас и Варела вовсе не оказались в опале. Пятнадцатого марта Варела получил звание генерал-майора и был поставлен командовать дивизией в Авиле, а Оргасу Франко поручил важнейшую работу по организации и формированию массовой регулярной армии 25. Тот факт, что Франко счел возможным снять их с прежних должностей, показывает: Франко не считал обещанное им наступление со стороны Харамы в качестве первоочередной меры 70 70 Роатта позже узнал от итальянского военного атташе при штабе Франко, что Оргас по-лучил приказ о наступлении в долине Харамы только вечером 7 марта. Оргас, по существу, и не мог бы выполнить этот приказ, потому что ранее ему было приказано ждать, пока итальянцы не возьмут Гвадалахару. . Сместив Варелу и О.ргаса, Франко и Саликет пообещали Роатте начать атаку в долине Харамы 12 марта. Но и это обещание не было выполнено. Республиканские же войска предприняли контрнаступление, и наступление итальянцев захлебнулось в районе к юго-востоку от населенного пункта Бриуэга, и итальянцы понесли при этом тяжелые потери. Правда, они провели атаки 13-го, 14-го и 15 марта, но незначительными силами 26.

Линия фронта стабилизировалась, и обманутый генерал Роатта понял, что наступление выдохлось. Видя, что его войска, с подъемом начавшие наступление, быстро теряют боевой дух, оказавшись под контрударами республиканцев, Роатта пытался избежать разгрома и панического бегства. Он пытался добиться аудиенции у Франко в Саламанке, но встречал отказы. Все же во второй половине дня 15 марта итальянскому генералу удалось встретиться с Франко, Мо-лой и Кинделаном в Аркос-де-Мединасели, рядом с линией фронта. Роатта обратился с просьбой отвести свои войска в тыл. Он полагал, что контрнаступление республиканцев испанские войска способны отбить сами. Он признался, что его части не слишком хороши в обороне, и предложил развернуть их для наступления в стороне от столицы, в направлении с севера на юг. Но генералиссимус категорически отверг этот план.

Либо у Франко отсутствовала надежная информация о положении на фронтах, либо он намеренно решил употребить итальянцев в качестве пушечного мяса в своей излюбленной войне на истощение. Вопреки всем аргументам, он настойчиво утверждал, что республика «в военном и политическом отношении находится на грани поражения» и что «окончательное решение проблемы нужно искать в районе Мадрида посредством простого и ясного продолжения нынешних операций». Роатта возразил, сказав, что продолжение операции на Мадридском фронте обречено на неудачу, учитывая явный паралич националистских войск в долине Харамы, усиливающееся сопротивление республиканцев и измотанность КДВ. Но Франко игнорировал его возражения. Более того, он заявил, что ему против воли навязали объединенный штаб, что он был против полной самостоятельности итальянских частей, что ему пришлось терпеть унижающие его достоинство утверждения, будто Муссолини умеет воевать лучше него и одержит победу несмотря на его, Франко, участие в командовании. Его нежелание помочь Роатте, либо выполнив обещание начать наступление в долине Харамы, либо дав Роатте разрешение на отвод своих войск с позиций, было похоже на своеобразную месть. Тем самым он щелкнул итальянцев по носу за их прежнюю самоуверенность, с которой они утверждали, что сами возьмут Мадрид, и представляли наступление на Гвадалахару легкой прогулкой. Он явно не собирался терять в боях своих солдат и с радостью предоставил итальянцам возможность тратить силы в кровопролитных стычках с республиканцами.

Начав с конфликта, Франко и Роатта в конце концов пришли к весьма неопределенному компромиссу: генералиссимус соглашался дать итальянцам передохнуть до 19 марта, но отказался сообщить о своих планах их дальнейшего использования. Вернувшись в свою штаб-квартиру, Роатта, по-прежнему исполненный беспокойства, написал Франко, что, настаивая на исполнении первоначального плана, тот обрекает на бесполезную гибель лучшие части. Он настойчиво предлагал отказаться От продолжения начатой операции и перегруппировать силы для будущих решительных операций. Франко начал серию консультаций со своими генералами 27. Воспользовавшись передышкой, республиканцы 18 марта перешли в контрнаступление. Не осознав грядущей катастрофы, Роатта снова навестил генералиссимуса в Саламанке. Они продолжили обмен мнениями, используя те же аргументы, что и три дня назад. Роатта настаивал на замене итальянского контингента, а Франко, упрямо приверженный своей тактике не оставлять ни клочка завоеванной земли, твердо держался своего: итальянцы должны возобновить наступление на Гвадалахару. Роатта стучал кулаком по столу и возмущался пассивностью испанцев в долине Харамы, а Франко продолжал говорить, то ли не зная истинного положения дел, то ли злонамеренно, о значительном превосходстве итальянского контингента в живой силе и технике. Пока Франко объяснял, почему в том или ином виде должно быть продолжено наступление на Гвадалахару, пришло сообщение о мощном наступлении республиканцев 28. Итальянцы так и не воспользовались перерывом для укрепления своих позиций, что явилось преступной небрежностью со стороны Роатты. В то же время легкость, с какой итальянские части были опрокинуты, доказывали справедливость его утверждений о малом их опыте в оборонительных боях. Республиканцы вернули себе Бриуэгу и обратили итальянцев в бегство. Девятнадцатого марта Роатта вновь приехал к Франко с просьбой, чтобы его «ударные войска» не использовались в обороне, а были перегруппированы и переброшены в другое место. Генералиссимус отказал ему, но после новых атак республиканцев и личного обращения Канталупо Франко заменил Корпус добровольческих войск на испанские части 29.