Леонид Млечин - Знаменитые самоубийцы

28 сентября собрали пленум ЦК. Из Москвы прилетел Горбачев, поблагодарил Щербицкого за многолетнюю работу. Провожали его со всеми почестями.

– Больше семнадцати лет возглавляя руководство ЦК Компартии Украины и более чем трехмиллионной республиканской парторганизации, – говорил, прощаясь, Щербицкий, – всегда стремился проводить в жизнь линию нашей партии, не жалея сил и здоровья… Я могу с чистой совестью сказать, что интересы дела всегда были для меня превыше всего.

Владимир Васильевич еще оставался народным депутатом СССР и Украинской ССР. Но происходившее вокруг него давало мало поводов для оптимизма. Бурная политическая жизнь на Украине сопровождалась все новыми разоблачениями и гневной критикой советского периода. Недавний первый секретарь был одной из главных мишеней. Писали о его мнимых счетах в швейцарских банках. Депутаты требовали привлечь его к уголовной ответственности за Чернобыль.

«Во время последней моей встречи с Щербицким он выглядел усталым, – пишет Голушко. – Тайна его добровольного и сознательного ухода из жизни останется загадкой. Он не мог вынести и пережить всего того, что творилось в стране, когда рушилось и разваливалось многое, чему он посвятил всю свою жизнь».

Анатолий Романенко, бывший министр здравоохранения Украины:

«Тайна его смерти остается для меня неотгаданной. Думаю, он пытался убежать от самого себя…»

Виталий Врублевский, бывший помощник Щербицкого:

«Все, чему он служил, развалилось, оказалось фикцией, исторической ошибкой. Вместо благодарности его шельмовали… Наступило утро. Мысль, что ему придется публично «оправдываться» в том, чего он не делал, угнетала. За завтраком сказал, что неважно себя чувствует, на сессию не пойдет. Еще никто не предполагал, что наступает та роковая минута. Он ушел из жизни сознательно».

Министр внутренних дел СССР, член Совета безопасности, генерал-полковник Борис Карлович Пуго был единственным членом Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), который в 1991 году после провала августовского путча не захотел испытать позор ареста и тюремного заключения и покончил жизнь самоубийством. Его поступок показался многим настолько невероятным, что поползли слухи: Пуго не застрелился. Его убрали…

В день его смерти, 22 августа 1991 года, президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев вызвал к себе заместителя министра внутренних дел СССР Василия Трушина, поручил ему временно исполнять обязанности министра и недоверчиво поинтересовался:

– А что, Пуго действительно застрелился?

Бывший командир рижского отряда милиции особого назначения Чеслав Млынник, один из тех, чья судьба оказалась тесно связанной с судьбой Пуго, впоследствии уверял корреспондента газеты «Сегодня»:

– Самоубийства не было. Поэтому и показывали только одну фотографию Бориса Карловича – ту, что в газетах опубликовали, с одним отверстием от пули. А пуль в нем было три. Я знаю это точно – из разговора с одним оперативником, который работал в этой комиссии. Он даже показывал мне фотоснимки с тремя отверстиями. Кроме того, непонятно, куда же делся охранник Бориса Карловича? Ведь он был. Куда он исчез? И все о нем молчат, его как бы и не существовало вовсе.

И еще. Я могу поверить, что не выдержал Ахромеев: рухнула держава, без всякого боя. Видимо, и возраст маршала сказался, и он не смог этого пережить, хотя надо было: назло врагам. Вот Руцкого постоянно пинали – почему он не застрелился? Да если бы он застрелился, я бы его уважать перестал. Бездействие смерти подобно, нужно сопротивляться, бороться. И Борис Карлович так поступить не мог – нет, нет и нет. И никто не сможет меня убедить в этом. Я уверен, что мы сможем доказать, что это было убийство.

– И кто, с вашей точки зрения, виновен в нем?

– Теневики, которые были около Горбачева. Пуго принадлежал к старой школе- сильных, волевых людей. У Пуго было свое мнение. Такие люди мешали Горбачеву, Пуго нужно было ликвидировать. Трагическую роль сыграло и то, что в феврале-марте 1991 года, во время событий в Прибалтике, Пуго еще верил Горбачеву, хотя и обладал огромным опытом. Надеялся, что тот руководствуется одному ему известными высшими интересами державы. Я говорил Борису Карловичу: «Не верьте Горбачеву. Ну зачем вы обо всем ему докладываете – о всех тех секретных материалах, которые мы получаем?» Наши источники в Прибалтике говорили об очень серьезных вещах, о противозаконных действиях самого Горбачева… Но Борис Карлович продолжал верить и докладывать, и это явилось основной причиной его ликвидации. Арестованный в августе 1991 года, Пуго слишком много мог бы рассказать. Поэтому его и убили…

Борис Карлович Пуго родился в 1937 году в Калинине (Тверь). Его отец Карл Янович был видным деятелем коммунистической партии Латвии. Он принадлежал к числу латышских большевиков, которые были против самостоятельности Латвии и хотели видеть ее в составе Советской России. Верность этим идеям он сохранил до конца жизни и воспитал сына в тех же убеждениях.

В 1924 году Карл Пуго уехал из Латвии. Сначала его поселили в Сибири, потом перевели в Калинин. Он был одним из тех немногих латышских революционеров, кому удалось выжить. В ходе сталинских чисток латыши, бежавшие в Советский Союз, планомерно уничтожались. В основном это были красные латышские стрелки, которые покинули родину, чтобы участвовать в строительстве социализма. В самой Латвии коммунистов осталось немного – в начале тридцатых их было несколько сотен человек, из них двести – в Риге.

На родину Карл Пуго вернулся после войны. Вершина его карьеры – пост первого секретаря Рижского горкома партии (со временем это же кресло займет его сын). В конце жизни он возглавлял республиканскую Высшую партийную школу. Умер Карл Пуго рано – в 1955 году, его сыну не было и двадцати лет.

Борис Карлович Пуго провел детство в России, русский стал для него родным языком, и по-латышски он говорил неважно, хотя старался его выучить. Он был русским латышом, человеком, который до последнего дня – в отличие от большинства своих соотечественников – считал, что Латвия – неотъемлемая часть единого государства.

Борис Пуго поступил на механический факультет Латвийского университета, который вскоре был выделен в самостоятельное учебное заведение – Рижский политехнический институт. Окончил его в 1960 году и получил специальность инженера-механика. Но всего год проработал инженером на знаменитом Рижском электромашиностроительном заводе, как началась его профессиональная комсомольская карьера. В ней сыграли роль и известная в городе фамилия, и личные качества молодого Пуго – дисциплинированность, исполнительность, ответственность, отсутствие дурных привычен и очевидное желание идти отцовским путем.