Людмила Зотова - Дневник театрального чиновника (1966—1970)

Генерал Григоренко посажен в сумасшедший дом. В связи с этим протест подписали: Шостакович, Капица, Чуковский, Каверин, Ахмадулина, Нагибин — всего 62 подписи. Шолохов — противоположное.

Буковскому дали 3 года лагерей строгого режима. Литвинов передал материалы о суде над Буковским на Запад. Протесты 200 ученых, деятелей литературы и искусства. Телеграммы поддержки — Менухин, Скофилд, Стравинский… 28 марта состоялся митинг Пен — клуба о преследовании писателей в Греции и СССР. Митинг открылся приветственным посланием А. Миллера. Грасс заявил: «Надо активнее действовать». Грэм Грин попросил передать свои гонорары женам писателей Синявского и Даниэля, ему было отказано, тогда он попросил перевести гонорары Чаковского. («В ушах Чаковского не звонят никакие колокола».)

Сделан подлейший и тончайший ход: Дунаев прислан на Бронную главным режиссером по штатному расписанию без дополнительной единицы [25]. Как хотите: хотите — увольняйте Эфроса, хотите — Фоменко или Судакову.

Из результатов Всесоюзного конкурса вообще выбросили «Трилогию» «Современника» и «10 дней» на Таганке. Все решает Шапошникова. Она была довольна всем остальным, что представили, но замахнулась на «Шестое июля».

В день рождения Ленина у нас состоялась встреча с драматургом Шатровым. Он говорил о девальвации образа Ленина. Что часто в произведениях существуют ножницы между идейным и интересным, талантливым. Таких ножниц не должно быть. Вот «Залп Авроры» — ремесленнически, холодными глазами сделан фильм, не просмотрело и пяти-то миллионов зрителей. Если зрительный зал не будет сопереживать с героем, то ничего не будет. Переживать нужно и с Лениным, а не только прислушиваться к его философским рассуждениям. Необходима историческая точность, историческая правда. «Ленин в Польше» — очень хороший фильм, но мимо чего прошли художники. В IV Государственной думе было 6 делегатов от большевиков, а в фильме 5. Шестой был Малиновский — провокатор, впоследствии был разоблачен. (Рассказывает историю Малиновского.) Вывод — как сочетать легальную работу с нелегальной. В фильме обошли эти вопросы. «Что я ищу в ленинской теме? Все вопросы, связанные с Лениным, — это современная жизнь, не в том, что живы его советы, а вот метод, подход к решению задач, понять до самой глубины суть современных событий. Показывать Ленина можно лишь в той сфере, в которой он работал, в политике. Но этого мало, надо, чтобы он был нашим современником и в политике, он здесь и человек. Задумал трилогию: „25 октября“, „30 августа“ — это третья часть, а вторая — после разгрома левоэсеровского мятежа».

Сегодня в 11 утра начался актив работников московских театров. Первой не выдержала электрическая лампа — она лопнула, и звук ее послужил началом. Тема — «Итоги творческие и финансовые за 1967 год и задачи на 1968 год». Доклад зам. начальника московского Управления культуры Сапетова.

Сапетов:

«Итоги юбилейного года. В творчестве все бывает — и взлеты, и падения, которые радуют лишь наших идейных врагов. Выпущен 61 спектакль. Мы были бы непринципиальны, если бы не сказали сейчас о недостатках. Горком, исполком нас призывают к этому. Энгельс мечтал о произведениях, полных жизни, но с глубоким пониманием истории. Одна из главных неудовлетворенностей — драматургия, которая должна отразить суть нашего общества, а часто главное в пьесе — это найти в нашем обществе побольше грязи, то, что уже осуждено нашей партией, это так называемые „правдоискатели“. В этих пьесах — ограниченность и бескрылье героев, настойчивое пережевывание недостатков. Любят многие вспоминать Мейерхольда, и я вспомню, когда он на одном совещании говорил: я хочу большого автора, чтобы не колебания и сомнения внушались бы, а светлые идеалы. Не имея от современных драматургов подобных пьес, театры сами взялись за советскую классику: „Шторм“, „Метель“, „Интервенция“, „Баня“, „Заговор императрицы“ — не очень-то совершенная пьеса, но ее доработали, и получился спектакль. Новые пьесы. „Современник“ — название „Большевики“ слишком обязывает, вернее было бы „30 августа“, Ермоловский театр после „Бега“ выпустил „Лейтенант Шмидт“, Театр Станиславского провел большую работу над идейно и художественно слабым произведением Коржавина „Однажды в двадцатом“, Театр Ленинского комсомола возвращается на правильный путь — „Дым отечества“, „Суджанские мадонны“. Мы рады приходу в театр Михалкова с пьесой „Круглый стол с острыми углами“.

Главному режиссеру Монахову, директору Мирингофу и партбюро приходится много работать, и мы в них уверены. „Послушайте!“ и „Пугачев“ на Таганке. В „Послушайте!“ театр не сумел по-настоящему отразить Маяковского — большевика, и не до конца верно выявлена тема художника и общества. Драматический театр на Бронной в „Братской ГЭС“ не сумел преодолеть недостатки самой пьесы и не создал светлый, оптимистический спектакль. Театр нас огорчил, наметились те же ошибки, что год назад были в театре Ленинского комсомола. Мы считаем, что правильно раскритиковала наша пресса директора Зайцева, парторга Песелева и нас, Управление культуры. Мы предупреждали театр, но все осталось втуне. Спектакль театра „Обольститель Колобашкин“ — низкопробный спектакль, ему не место на сцене, правильно оценила его газета „Советская Россия“.

Классика на сцене московских театров. Не исказить классическое произведение, не снизить его до себя. Но вот три спектакля: „Три сестры“ в постановке Эфроса, „Смерть Тарелкина“ в постановке Фоменко, „Доходное место“ в постановке Захарова. Эфросу чужд Чехов, в его спектакле копирование чужих приемов. Еще большие искажения в „Смерти Тарелкина“ — перенос XIX века в наше время. „Доходное место“ — режиссер не избежал моды обратить реплики героев в зрительный зал, правда, театр и главный режиссер Плучек много сделали для улучшения спектакля. На московские театры смотрят другие, и мы можем навредить, если будем не очень требовательны.

Возвращаясь к современной драматургии. Не всегда главные проблемы века попадают в поле зрения драматургов. Взять „Живой“ Можаева, „Дуэль“ Байджиева, „Старый Новый год“ Рощина — надо приложить много сил, чтобы сделать из них приемлемые произведения, а вот со „Счастливой деревней“ Вахтина ничего сделать нельзя. В нашем обществе противоречий не существует, а в мире существует нищета, шовинизм, колониализм. Сейчас, когда обострилась классовая международная борьба, мы обнаружили у себя старые перепевы, их цель — опорочить наш строй, разложить молодежь, оторвать интеллигенцию. Эти попытки делаются уголовниками Гинзбургами и прочей мразью. Иногда говорят, что не дают ставить, что душа хочет. Хаосу не можем позволить развиваться. Театр — это не частное заведение, пусть и архиталантливого художника. Это государственное учреждение, и надо выполнять все его требования».