Людмила Зотова - Дневник театрального чиновника (1966—1970)

Спектакль «Смерть Тарелкина» по пьесе Сухова — Кобылина, поставленный молодым тогда режиссером Фоменко, долго не выпускали, как якобы направленный против советской действительности. Особенно возражало Министерство культуры РСФСР, на обсуждении в московском Управлении зам. Министра Бердников высказался категорически против. Спектакль был все же выпущен во многом благодаря позиции бывшего тогда замом начальника Управления театров Министерства культуры СССР В. Голдобина.

Кремлевский театр был расположен в Кремле, недалеко от Спасских ворот (вход через Спасские ворота). Это была гастрольная площадка для показа достижений музыкального и драматического искусства Советского Союза. Сюда свои лучшие спектакли привозили театры из всех союзных республик, а также показывались в основном премьеры московских и ленинградских театров. Выступали здесь и отдельные зарубежные театры — в частности, на сцене Кремлевского театра Лоренс Оливье играл своего Отелло. Для этих целей театру выделялись деньги. Театр был закрыт в марте 1968 года, а его помещение было отдано Верховному Совету СССР.

В эти годы Министерство культуры СССР размещалось в двух зданиях — на Неглинной, 15, где находились Управление театров, другие творческие управления, и на Куйбышева, 10, где находились Министр, его замы и все остальные подразделения Министерства.

Текст спектакля «Братская ГЭС», поставленного Поламишевым по поэме Евтушенко, подвергался до выпуска многочисленным «уточнениям» по «идейным» соображениям.

Анастасьев подписал обращение в защиту Синявского и Даниэля, осужденных за публикацию на Западе своих литературных произведений под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак.

«Синяя ворона» Р. Погодина — первый спектакль Ленкома после снятия Эфроса с должности главного режиссера и перехода его в Театр на Малой Бронной весной 1967 года.

При переходе А. Эфроса в Театр на Малой Бронной ему разрешили взять с собой 12 ведущих актеров Ленкома.

Не могу поручиться, что представители абсолютно всех слоев населения Советского Союза в летний и осенний периоды посылались на помощь в «битве за урожай» на село, а также на овощные базы, но для чиновников госучреждений, работников научных учреждений и особенно студентов и школьников это была постоянная общественная повинность, иногда даже начало занятий в институтах по этой причине переносилось на более поздний срок.

В. Максимов был вынужден в 1974 году эмигрировать в Париж, где создал известный журнал «Континент», которым руководил 15 лет.

В те годы понятия «левые» и «правые» силы были противоположны сегодняшним понятиям.

В книгах Смелянского «Предлагаемые обстоятельства» и «Уходящая натура» эпизод о взятии Фурцевой ответственности на себя за выпуск спектакля «Большевики» отражен неверно.

Для осуществления генеральной реконструкции помещения МХАТа труппа должна была переехать работать в помещение, выстроенное на Тверском бульваре, 24, где сейчас работает МХАТ им. Горького п/р Дорониной.

18 января 1968 года в газете «Советская культура» было напечатано две статьи о «Трех сестрах» Эфроса: Ю. Дмитриева, не оставившего от спектакля камня на камне, и, для «объективности», М. Строевой в защиту спектакля, в которой она в первой же фразе, по существу, объяснила, почему его будущие поклонники не сразу оценили спектакль по достоинству: «Как трудно бывает расставаться с привычной театральной традицией. Словно тебя обкрадывают, отбирают частицу от твоего прошлого».

Спектакль так и не был выпущен.

В записной книжке Тарасова (случайно ко мне попавшей) перечислено, какие были произведены изменения в спектакле: 1) полностью восстановлен по Островскому монолог Жадова; 2) Пельтцер (Кукушкина) не выходит на авансцену и не обращается в зал; 3) исключаются повторы текста Жадова, Юсова, Вышневского; 4) восстанавливается финал пьесы о суде общественном.

Сохранился интересный документ: письмо Посла СССР в ЧССР Червоненко на имя Министра культуры СССР Фурцевой и Председателя Комитета по культурным связям с зарубежными странами при СМ СССР Романовского от 28 сентября 1966 года, в котором посол пишет: «Посольству известны имеющиеся сложности в этом вопросе, однако полагаем, что следует использовать имеющуюся благоприятную обстановку и направить театр на Таганке как экспериментальный театр, хотя бы лишь с одним спектаклем „10 дней, которые потрясли мир“». Управление театров своим письмом за подписью Тарасова дало свое согласие, но на уровне замминистра Попова, а потом ЦК принятие решения тянулось больше года, гастроли были намечены лишь на 1968 год и из-за событий в Чехословакии не состоялись.

Возможно, именно поэтому Б. В. Алперс в 1967 году — в последний год своей работы в ГИТИСе — прочитал 10 лекций о театре предреволюционного десятилетия и записал их на магнитофон. Это не столько лекции, сколько беседы со студентами свидетеля происходивших процессов и рассказы очевидца, знакомого со многими персонажами. Они дополняют уже сказанное Алперсом в его опубликованных работах, а в некоторых случаях дают новый оригинальный взгляд, например на творчество Вахтангова. Лекции сняты мною с пленок и ждут своего опубликования, а сами пленки переписаны Театральным музеем им. Бахрушина для длительного хранения.

Привожу краткие записи выступлений на симпозиуме из записных книжек Тарасова.

О. Крейча:«1. Нам важно, чтобы произошел разговор откровенный, чтобы были выявлены все недостатки. 2. Мы не должны забывать, что наиболее сильный диалог — это наша работа, то есть надо говорить о том, что делаешь. 3. Нам кажется, что мы должны разговаривать как специалисты и выяснять все неясные вопросы. 4. За фамилиями участников симпозиума стоит богатый опыт, и они должны отвечать на тему „Драматург, актер, режиссер“. Правда, наша внутренняя дискуссия на эту тему неделю назад не увенчалась успехом. 5. Искусство — особый вид общественной активности, искусство может быть и самим собой, выражать свою собственную сущность. Этот диалог — очная ставка между нашим и советским театром. В нашем театре живет инициатива Станиславского, живы приемы Мейерхольда и Таирова. Я думаю, что наши нынешние разговоры должны касаться сегодняшней практики. Плодотворные взаимоотношения между нами должны учитывать не только общие факторы, но и индивидуальности. Дело в самих художниках, сама культура должна формироваться в себе без внетеатральных вмешательств. Фактическая творческая деятельность больше всяких симпозиумов, ее нельзя организовать, художественное действо нельзя подавить. Художническая деятельность весьма субтильна, она не может быть не самостоятельна».