Людмила Тарнава - Абхазский дневник

Дали почитать «Демократическую Абхазию». В ней пишут, что и Мегрелия хочет иметь статус, свою Конституцию. На мой взгляд, это очередная провокация, чтобы помешать Абхазии: смотрите, мол, и Мегрелия, как и Абхазия – один из просто регионов Грузии будет бороться за независимость. Мол, и Абхазия, и Мегрелия – всего лишь регионы Грузии и если Абхазия добивается самостоятельности, то почему и Мегрелии не хотеть того же. А затем и Сванетии, Аджарии, Кахетии, Гурии и т.д. и т.д. Тонкая политика и хитрая тактика. Как это надо изощряться в разных способах провокации и лжи?

25 июля 1993 года

Ветер задувает мою банку – не могу сварить свою похлебку.

Очень болят разбитые колени и локоть левой руки, ушибленной при падении с родниковой водой из Ачадара.

В газете объявление: просят прийти одиноким пенсионерам в Министерство соцобеспечения для регистрации. Я уж собиралась это сделать в надежде, что там можно будет получать гуманитарную помощь, но осторожные люди отсоветовали туда идти. Сказали, что будет учет одиноких стариков, которых затем или ограбят или постараются отправить на тот свет поскорее, чтобы освободить квартиру и присвоить. И я не решилась идти и отмечаться. Что ж, при такой власти, в такое страшное время, при полном беспределе ничего невероятного нет. А живу я впроголодь. И дело не в том, что в городе нет продуктов. Они поступают, но нет справедливого их распределения. Один достает мешок муки, другой не может купить и 1 кг. Так же и маргарин, и все остальное. А в их газете пишут, что все в городе есть. Возможно и есть, но не для всех, а для избранных и пронырливых. Но я не пронырливая и не избранная, значит, обречена на голод. А цены сумасшедшие, никакой пенсии и зарплаты не хватит.

На фронтах вроде без перемен. Но пушки палить не прекращают, бегаем в подвал, когда уж очень близко рвутся снаряды, сплю по-прежнему на полу ванной комнаты, Гудаута молчит, а этому тут радио я не верю. Конечно, они так дискредитировали Ардзинба, что едва ли его возвращение на пост главы правительства Абхазии теперь возможно. Восстановили большинство население Сухума против него своими злобными публикациями. В последнем номере «Демократической Абхазии» заметка вообще называется о нём: «Могильщик». И откуда столько злости, ненависти, просто бешенства против одного человека, будто лишь он один во всем виноват, а все другие у них тут – паиньки, зайчики невинные. Одна субъективность и отвращение ко всему абхазскому. Стреляют, а я стою у своей банки и варю свое варево. Есть же надо. Но в окно может влететь снаряд или осколок. Каждодневный риск.

26 июля 1993 года

В 12 ч. ночи были такие залпы мощных пушек, что тряслась земля под домом. Я вскакивала с пола ванной комнаты и выходила в подъезд со своей коптилкой, т.к. мне было страшно в комнате. Но в подъезде – никого, парадная дверь – нараспашку, и я опять ушла в квартиру. Уснуть уже не могла, а в 5 ч. утра вышла, еще затемно, к магазину, где обещали давать турецкий развесной маргарин – он как сливочное масло. Четыре часа просидела у магазина в очереди. Была недалеко совсем. Но привезли не маргарин, а сахар, и началось столпотворение. Люди прорывались в магазин через двери, влезли в окно и брали без всякой очереди. Я туда прорваться, как все не могла. Внутри магазина – военная полиция и гвардейцы. Но они не за порядком наблюдали, а хватали сахар для себя. Даже не для себя, а для знакомых грузин и своих семей. Почти всегрузины прорвались в магазин и взяли сахар вне очереди. Кто по 2 кг., кто по 4 кг. и больше. Кое-кто потом будет продавать на «черном рынке» по 5 тыс. за кг… Мне от всего этого: ночного недосыпа, голода, жары, долгого стояния и волнений стало плохо закружилась голова, померкло в глазах, и я потеряла сознание – обморок. Если бы меня не поддержали, я бы упала на землю. Усадили – немного отошла. Но сахар мне так и не достался, даже в законном порядке – очереди. Я ушла домой без него и легла. Вот так они поступают с остальным населением. Себя же они не обидели. Когда я сказала военным, что это их обязанность – проследить за порядком (для чего же тогда полиция военная?), они лишь пожали плечами и сказали, что ничего сделать не могут. И я у них просила не сахара дать мне, а привести к порядку людей. Бесполезно! Люди охамели, обнаглели, озверели. И вот с такими людьми мы собираемся строить демократию и правовое государство? Смешно! И обижаются, когда им говоришь об этом. Опять алогичность, тупоумие или притворство? Сознание собственной исключительности или привилегированности?

Слыхала, будто подписывается договор с Грузией, и если грузинский парламент его утвердит, он вступит в силу и война прекратится. Хоть это, если жизнь все равно будет невыносима и голодна. Хоть стрелять перестанут. Но при этом слышала, что местное грузинское население все равно парламент Абхазии в прежнем составе не принимают и не пускают абхазцев в Сухум. Значит, стрельба будет продолжаться.

Конечно, они боятся, что абхазцы будут ходить по квартирам. Знает кошка чье мясо съела. Ведь они обошли почти всеабхазские квартиры тогда летом под видом поиска оружия. Знают, что до Гагра была летом же и Очамчира, где они жгли, убивали, грабили, насиловали и откуда люди бежали в Ткварчели. А Гагра была уже осенью, после. Они боятся и возмездия. Сейчас лишь грузины сами могли бы спасти население города от обстрелов, потребовав вывести отсюда пушки. Но они этого делать не хотят. Будут терпеть обстрелы и губить другое население, негрузинское, которое не боится абхазцев и их прихода. Они гнусные в этом отношении, эгоисты.

Из Гудаута меня интересуют лишь военные сводки и дипломатические переговоры. Долго ли будет длиться еще это. Вот что, а не обличения грузинского правительства. Я и так знаю, что оно из себя представляет. Но о договоре каком-то в Гудаута молчат. Значит, он им не нужен, а нужен лишь Грузии, России. Потому они и трубят о нем. Гудаута нужно лишь, чтобы они с пушками убрались отсюда и сюда вернулись абхазцы. Это – их право, их город, их дома и квартиры. В не меньшей степени, а в большей чем грузинские. Если подумать, кого они не пускают в Сухум, то становится смешно! Законных хозяев этой земли, именем которых она названа. Абсурд какой-то! Неужели это не видит справедливая мировая общественность?

А впрочем что мне жаловаться и хныкать, что меня оставляют без еды, вырывая мою долю продуктов из-под носа и рта. Пора уже привыкнуть, что я – человек совестливый, не умею брать свое нахрапом и наглостью. Такие люди из интеллигенции погибают в первую очередь. И еще. Мне надо быть благодарной, что меня тут пока не убили и не ограбили – ведь я – человек вне закона, бесправный, беззащитный, еврей – 1941 года. И даже хуже – туземец, индеец Америки и даже не негр – у них больше сейчас прав в Америке, чем у меня. И нужно молчать и не хныкать, что не дают есть. Авось как-нибудь протяну до конца войны или освобождения от бесправия.