Юлий Кирш - Под сапогом Вильгельма (Из записок рядового военнопленного № 4925): 1914-1918 г.г.

Она передала пленным привет от Александры Федоровны, уверяя пленных, что в России их не забывают, а императрица готовит подарок, который мы получим в самом ближайшем будущем.

Однако, ее словам мало кто верил, и ей пришлось выслушать целый ряд упреков по адресу российского правительства, – что последнее забыло пленных и, не в пример французскому и английскому правительствам, ничем не помогает; I пленных ? обижают, их костьми покрыта вся Германия, Россия же ничем не реагирует. Сестра старалась оправдываться тем, что в России про это ничего не знали, не знали, что пленных в Германии так много,; после ее возвращения в Россию ошибка будет исправлена, и тому подобное.

Сестра не забыла осмотреть библиотеку. Первый вопрос, который задала она мне, как библиотекарю, был, не еврей ли я. Получив ответ, что я —латыш, она, казалось, успокоилась и стала беседовать с библиотекарем-французом. Библиотека была спасена. Бедненькая! Она была убеждена, что революционной пропагандой в плену занимаются только евреи.

Сестра уехала. После от прибывших из офицерского лагеря денщиков узнали, что г-жа Витте (это была она) побывала и там. Офицерам она говорила: «Храните, господа, свое здоровье, ваши силы еще понадобятся царю-багюшке!»

И действительно, эти силы понадобились белогвардейцам. Сестра Витте не. ошиблась.

После от’езда сестры стали ждать обещанных подарков. От тех же денщиков узнали, что офицеры уже получили от Александры Федоровны свиное сало и другие продукты. Значит, очередь была за рядовыми.

В один прекрасный день, уже под осень, кто-то прибежал из Красного Креста и торжественно заявил, что подарки уже на вокзале и завтра будут в лагере.

Простодушные всю ночь гадали, чем наградит Александра Федоровна исстрадавшихся пленных. Предположений было много. Но тем больше было разочарование. На второй день, когда ящики перевезли в лагерь и стали раскрывать, все так и ахнули: Александра. Федоровна, действительно, наградила пленных «подарками» – черными сухарями (галетами), евангелиями и молитвенниками.

Каждый пленный получил по четыре галеты. Галеты были так тверды, что их нужно было мочить двое суток подряд, и только после этого их можно было более или менее жевать. Без этого галеты в твердом виде были похожи на камень и не поддавались никакому зубному механизму, хотя бы и самому здоровому и проголодавшемуся.

После еды размягченных сухарйй тошнило, и долгое время мучила изжога.

Подарки Александры Федоровны послужили нам хорошим агитационным средством. Черносотенцам подарки душили горло. По вейй Германии пошла гулять легенда про сухари Александры Федоровны, которые ни зуб не берет, ни желудок не переваривает. Французы специально покупали галеты или обменивали их на свои белоснежные бисквиты, чтобы иметь на память этот «императорский подарок» и смеяться при всяком разговоре о русском царизме. И было над чем посмеяться.

Когда в Красном Кресте открывали ящики с галетами, французы приходили смотреть, чтобы воочию убедиться в их подлинности; некоторые из них втихомолку справлялись, не подосланы ли галеты немцами, чтобы скомпрометировать в глазах русских пленных их «законное?) правительство.

Галеты присылались вплоть до Февральской революции, и за ними сохранилось название сухарей Александры Федоровны.

Вопреки стараниям лагерного священника, никакого влияния на пленных присланные евангелия и молитвенники не имели. За годы плена многие стали атеистами, по крайней мере, не были религиозными фанатиками, и присланная партия ева.нгелйй только раздражала их.

ЧЕРНОСОТЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ.

Представительство Красного Креста образовалось из самих военнопленных в лагере на выборных началах в конце 1915 года. Оно строилось по образцу и подобию французского Красного Креста. Впоследствии; эту организацию захватили фельдфебеля и унтера, оставшиеся в лагере в большинстве после того, как рядовые солдаты были разосланы по работам. В конце 1916 года в русском Красном Кресте заседали люди не по выбору, а по назначению лагерных черносотенных BepixoB.

По существу это была типичная черносотенная организация. В бессильней злобе она преследовала все революционное и всю свою деятельность направляла на борьбу с крамолой. И нельзя сказать, чтобы они не имели успеха. Выдавая получаемые из России, Дании и Голландии крохи продуктов, они все время находились в общении с пленными, прибывающими с работ, исстрадавшимися, больными, враждебными ко всему немецкому; им-то черносотенцы внушали, что революция в России – это затея немцев, и революционеры в лагере – немецкие агенты, революционные книжки —германское производство. И нам стоило больших усилий, чтобы рассеять подобные взгляды, и, нельзя сказать, что нам всегда это удавалось. Значительная часть пленных думала, что лагерная библиотека – исчадие ада, сотворенное по поручению германского Вильгельма.

В материальном отношении помощь Красного Креста в лагере была ничтожна. Красный Крест распределял только те крохи, которые ему высылались, а высылались, действительно, только крохи. В то же самое время, когда французский Красный Крест, бельгийский Красный Крест ломились от изобилия продуктов, в русском Красном Кресте можно было найти только ящики. Проходили недели, месяцы, а до адресу русского Красного Креста не поступало ни одной посылки с продуктами.

Приезд и обещания сестры Витте ничего не дали, кроме самого ограниченного количества ящиков е галетами Александры Федоровны. Не помогли и неоднократные обращения за помощью.

Сравнительно большому штату Красного Креста нечего было делать, эти ничем не занятые люди занимались делом, которое ближе всего было их сердцу, т.е. черносотенной агитацией. Во время Февральской и Октябрьской революций в 1917 году этот пункт стал цитаделью настоящей контрреволюции.

Та ужасная ненависть, которая наблюдалась на фронте еще в 1914 году по отношению в евреям, проповедывалась. и поддерживалась офицерством, была перенесена и в Германию. Великодержавный шовинизм свои неудачи на фронте об’яснял исключительно предательством евреев… История еврейских расстрелов, возмутительного отношения к еврейскому населению в Польше во время империалистической войны еще не написана.

Словом, все это безобразное отношение к евреям: было перенесено в Германию, в лагеря военнопленных. Но здесь обстановка в корне изменилась. В лагере к евреям уже нельзя было относиться, как к ним относились на фронте. Здесь все были на одинаковых правах: не было ни эллинов, ни иудеев, – были русские военнопленные. Такое положение поставило евреев на одну доску со всеми русскими воинами, чего не было на фронте.