Карлос Гон - Гражданин мира

«Он сформулировал понятие ренты как тройной интеграл функции в определенном пространстве, после чего не было сказано ни одного слова об экономике, речь шла только о математике…»

Важно было демонстрировать блестящие результаты в этой гимнастике ума, создавшей высокую репутацию французской математической школе, а также высокопоставленным чиновникам, которых Париж направляет для работы в международных организациях.

«Приходилось заниматься какой-то интеллектуальной эквилибристикой, рассуждениями ради рассуждений, соревнованием абстракций. Все время тратилось на то, чтобы превзойти самого себя, пытаясь понять в принципе непонятные и в конечном счете никому не нужные вещи. Главное, что я усвоил, это необходимость соревнования, ранжирования по достигнутым успехам, индивидуальная, а не коллективная работа. Следовало усвоить: сколько бы ты ни знал, ты все равно ничего не знаешь. Все, чему учат, может не иметь практического смысла, но разбираться в этом необходимо лучше других…»

Атмосфера соревнования и стремления к превосходству над остальными побуждает всегда действовать в одиночку.

«Связь с преподавателями на этом этапе учебы, в отличие от предыдущего, была очень слабой. Кстати, влияние на меня преподавателей предыдущего, второго, этапа я ощущаю до сих пор. Можно также сказать, что в бытность мою «кротом» авторитет преподавателей был выше, чем во время учебы в Политехнической школе и Горном училище. Тем не менее среди преподавателей третьего этапа было немало интересных личностей. Например, профессора Раймон Курби, Жак Аттали, Тьерри де Монбриаль, Лоран Шварц. Подобные люди не могут оставить вас равнодушным. Но поскольку на курсе 300 студентов, почти невозможно установить личный контакт с преподавателем, тем более что занятия по каждой дисциплине продолжаются лишь несколько недель. Для Горного училища характерны более человеческие отношения…»

Учеба предполагает скорее «уход в себя», чем развитие межличностного общения. В этом смысле «кроты» просто ущербны, особенно если сравнивать с американскими учащимися, которых с юных лет приучают к публичным выступлениям и дискуссиям.

«Принимая однажды у себя американских студентов, мы были поражены, узнав, что они постоянно делают доклады. Мы вообще многого не знали из того, что впоследствии оказалось очень полезным и чему пришлось учиться на ходу…»

Но далеко не все оказалось бесполезным, немало из приобретенного интеллектуального багажа имеет большую ценность.

«Имеются и сильные стороны у французской системы образования, например обучение навыкам быстро переходить от одной темы к другой, мыслить синтетически, делать все точно, нетерпимо относиться к приблизительным результатам, быть готовым противостоять интеллектуальным вызовам. Во французских вузах приучают много работать, подчиняться дисциплине, учат организованности…»

Времена меняются. Экономика Франции, преодолевая серьезные препоны, становится все более рыночной. Лучшие выпускники вузов при выборе места работы все чаще отдают предпочтение не государственным компаниям и органам власти, а частным предприятиям. Под влиянием американских «business school» французские вузы стараются идти в ногу с жизнью и все больше поворачиваются лицом к реальному миру в целом и к бизнесу в частности.

«Сравнивая с временами моей учебы, можно отметить, что система образования во Франции изменилась в лучшую сторону. Я вижу это воочию, поскольку какое-то время был членом административного совета Горного училища и до сих пор меня приглашают иногда выступить в Политехнической школе, которая стала проявлять интерес к проблемам зарубежных стран. По что касается лично меня, то, начав свою профессиональную деятельность, я не смог применить на практике ничего из того, чему меня учили. В вузах нас, может быть, готовили к карьере высокопоставленных чиновников, но не к эффективной предпринимательской деятельности. Всему пришлось учиться заново. Когда я попал на работу в компанию «Мишлен», сотрудники знали, что я окончил Политехническую школу и имею диплом горного инженера. Это изначально формировало благоприятное мнение обо мне, но практически все пришлось изучать с азов…»

Человек на другом конце провода говорил с сильным испанским акцентом. Был март 1978 года, половина девятого утра. Для студента Горного училища, привыкшего засиживаться за работой до глубокой ночи, время слишком раннее.

«Сначала я не поверил своим ушам. Решил, что звонит какой-то шутник, любитель утренних развлечений. И когда он сказал: «Мы хотели бы встретиться с вами. Можете приехать на беседу в Клермон-Ферран?», я был практически уверен, что меня разыгрывают…»

На другом конце провода Идальго почувствовал скептицизм еще не проснувшегося собеседника.

«Он сказал мне: «Я оставлю вам номер своего телефона, можете позвонить мне в Клермон-Ферран. Если хотите проверить, позвоните вашей сестре. Вы мне интересны, потому что вы бразилец, инженер и получили образование во Франции. Ваша сестра сказала, что вы хотели бы вернуться в Бразилию. У меня есть для вас то, что вам нужно. Мы запускаем большой проект в Бразилии и поэтому ищем инженера, знающего Бразилию, говорящего по-португальски и получившего образование во Франции. Если вас это не заинтересует, то, может быть, порекомендуете какого-нибудь подходящего человека»…»

Карлос Гон повесил трубку и сразу набрал полученный номер в Клермон-Ферране.

«Он сказал мне: «Приезжайте к нам на пару дней, когда вам будет удобно. Все ваши расходы будут оплачены». Я окончательно проснулся и попросил время на размышление…»

После звонка в Рио и разговора с сестрой отпали последние сомнения.

«Сестра сказала: «Они тут что-то строят. Серьезные ребята»…»

До этого звонка, поначалу смахивавшего на глупую шутку, Карлос Гон еще не думал по-настоящему о своем будущем. Студенческая жизнь прекрасна, карьера может подождать.

«До этого телефонного звонка из компании «Мишлен», перевернувшего всю мою жизнь, у меня и в мыслях не было идти работать на крупное предприятие. Я заканчивал Горное училище, готовился к получению ученой степени по экономике и подумывал о третьем цикле образования. Мне двадцать четыре года. Я достаточно зарабатываю себе на жизнь. Я веду занятия у «кротов». У меня все хорошо. О профессиональной деятельности задумываться рано. Я не женат, и вообще, студенческая жизнь в Париже чудесна во всех отношениях…»