Валерий Безручко-Надион - Родина далекая и близкая. Моя встреча с бандеровцами

С улыбкой взглянул на лица команды. Иосиф Семенович сначала вздрогнул, затем чихнул, дрожащими руками достал платок, вытерся и сказал:

— Извините, это нервное!

И уже более уверенно:

— Я — вместе с коллективом.

И все двинулись к нашему «боингу». Скаут первый вскочил и улегся на коврике у моего кресла. Через некоторое время горы отразили резкий сигнал догоняющей нас дрезины. Я увидел, что мы возвращаемся к водопаду, на тот самый перекат, где летает форель. Все вышли из дрезины ещё раз взглянуть на это чудо. Скаут воспользовался возможностью позавтракать, носился по перекату и ловко хватал рыбу. Иосиф Семенович сказал, что за нами должны прийти. Василий дал длинный сигнал, от которого наш боевой администратор поморщился.

— Можно было и потише, — пробормотал он, и настороженно посмотрел в горы.

Увидел как из-за поворота показалась дрезина и сразу же повеселел.

Здесь на порогах форель метала икру, большинство рыбин с туго набитыми животами неслось вперед к следующим порогам, перескакивая через камни, преодолевая водопады, к этому их призывал закон природы.

— Я так и знала, что вы здесь, — раздался за спиной тонкий голосок, так весело и радостно, как будто она встретила своих родных.

Улыбающаяся девушка, лет восемнадцати, в куртке и резиновых сапогах, стояла за нашими спинами.

— Правда, красиво? Ну где еще такое увидишь? — она подставила ладошки под струю, попила и умыла лицо. — К тому же эта вода полезная, с множеством минералов, мы проверяли в лаборатории, я ее каждый день пью. Прибегаю и пью, не из бутылки же, а из самих… недр. Ну я вас совсем заболтала, меня звать Наташа, я лаборант. А вас уж совсем заждались, — когда приедут, когда приедут? Мы тут совсем заброшены, а тут гости, да еще из Москвы. Вас ждут завтракать, и вас тоже!

Последний вопрос был обращён к солдатам, скромно переминавшимся с ноги на ногу в сторонке и не знавшими, что им делать.

— Пошли, пошли, — рядом оказался Иосиф Семенович с неизменным портфелем и подталкивая бойцов вперед.

Казалось, он нашел свое место, находясь среди солдат, как бы руководя ими. Он правильно разрешил свою проблему — личная безопасность прежде всего. Все двинулись за нашим гидом в сторону от водопада.

— Я работаю на станции уже три года, — с некоторой гордостью объявила Наташа.

Наш отряд шел в таком порядке: Скаут, я, Василий, Женя, Иосиф Семенович. Один из бойцов был по совместительству машинистом.

— Вы заперли дрезину? — спросил у него Иосиф Семенович.

— А зачем? — усмехнулся солдат, — здесь, кроме мальков форели, никто не живет, разве олени забодают машину…

Солдаты дружно засмеялись. Впереди уже был виден довольно большой участок земли, явно с любовью и умением созданный человеческой рукой. Вблизи мы разглядели, что вся земля изрыта канавками, внутри которых находились аквариумы разных размеров с подведенными к ним трубами. В соответствии с размерами в аквариумах плавала форель — от мальков до крупных рыбин. Между рыбными ячейками были выложены дорожки из кафеля. В глубине территории мы могли увидеть несколько резервуаров-накопителей, откуда забиралась рыба для дальнейшей обработки. Обо всем этом рассказал подоспевший к нам начальник станции, очень деятельный старичок с седой бородкой, в очках, в старой соломенной шляпе, который долго извинялся, что не смог лично встретить нас, и долго пожимал каждому руку. Столовая, куда нас привели, напоминала веселый детский живой уголок. Несколько аквариумов с экзотическими рыбками, две большие клетки с попугаями, три больших круглых стола, накрытых белоснежными скатертями, вазочки с лесными цветами, приглашения хозяев устраиваться — все это создавало ощущение домашней теплоты, уюта и праздника. Как будто они знали, что мы прибыли из концлагеря и хотели, чтоб мы скорее приобщились к нормальной человеческой доброжелательной обстановке. Принесли закуски, овощи — они объяснили, что у них свое натуральное хозяйство, завязался застольный разговор, и кто-то спросил, — не беспокоят ли их бандеровцы?

— Нет, слава богу, — ответила одна из женщин, — а вот выстрелы с полигона слышим часто. Мы давно просим Николая Николаевича завести охранника, да какой от него толк, если что случится?

— По смете охранник не положен, — засмеялся начальник станции, наконец-то снявший с себя соломенную шляпу.

Было заметно, что он с ней редко расстается, на загорелом лице выделялся бледный лоб. Разделились по столикам. За одним сидели я, Николай Николаевич, Женя и Наташа, за другим наш молчаливый машинист, Иосиф Семенович и две сотрудницы станции, за третьим столиком — все наши защитники. Принесенные две бутылки вина и две водки позволили всем символически произнести тосты за гостей и за хозяев. После чего все заговорили сразу и обо всем. И о жизни здесь в горах, и о бандитском захвате и разведении форели. Мне пришлось прервать весь этот разнобой и напомнить, что мы приехали дать концерт.

— А может не надо? Ведь так хорошо сидим.

— Надо, надо мы Вас так ждали.

Здесь же в столовой сдвинули столы и освободили место для «сцены». Я читал отрывки из разных программ, одичавшие селекционеры были очень довольны, предлагали остаться на несколько дней, чтобы показать Карпаты во всей красе, мы благодарили и отвечали, что впечатлений у нас уже выше головы.

— Нет, мы вас так не отпустим, — перекричал всех Николай Николаевич. — Сейчас все идем в лес, посмотрим оленье ристалище. Это их время — и я уже слышу их боевые призывы.

И правда, несколько минут назад я слышал, раздающиеся в лесу трубные мощные звуки. Мы выбрались с территории станции, аккуратно обходя рыбные ячейки. Кстати, Скаут настолько приворожил Наташу, что она, увидев обгрызенный ремень, нашла старую сбрую их собственной собаки, привязанной где-то на задворках, чтоб не мешала, и водрузила на Скаута. На него впервые надели намордник, и он сопротивлялся как мог. Вошли в лес. Предводитель повернулся к нам, поднял руку, привлекая внимание, и сказал:

— Прошу полной тишины и во всем слушаться меня.

Трубы ревели совсем близко.

— Это еще не всё — продолжал Николай Николаевич. — Смотреть будем отсюда, с подветренной стороны, из-за кустов. Олени хоть и драчуны, но постороннего чувствуют и драться не будут. А уж зверя учуют — тем более. Поэтому собачку я попрошу Наташеньку увести на станцию, да привязать получше. Слабонервных предупрежу: зрелище не из приятных. Наслаждаться тут нечем. Поэтому задерживаться не советую, посмотрели и домой. Отнеситесь к этому, как к закономерному явлению природы, а природа любит тишину и хранит некоторые свои тайны от посторонних глаз. Ну вот, теперь после моей лекции, затаились.