Питер Хук - Хасиенда: Как не стоит управлять клубом

Релиз состоялся 26 мая и назывался «Viva Haçienda!». Чудовищная ирония.

Всего лишь месяц спустя клуб был закрыт навсегда.

Естественно, мы слишком сильно идеализировали положение дел. Мы не хотели, чтобы Хасиенда была бизнесом, мы хотели иметь площадку для себя и друзей. Чтобы управлять клубом как бизнесом, нужен совершенно другой подход к делу, особенно если вы собираетесь преуспеть. Мы не могли заставить себя мешать сотрудникам отлично проводить время. Мы хотели, чтобы все веселились с нами, поэтому относились к работе как к большой вечеринке. Лучшей во всём Манчестере.

Последнее мероприятие в Хасиенде состоялось 28 июня 1997 года. Выступал диджей Дэйв Хаслам, который даже не подозревал, что это выступление последнее. Клуб был заполнен до отказа, и в кои-то веки не было потасовок.

Помню, как после закрытия один из бандитов остановил меня на Маркет-стрит в Манчестере, чтобы выразить свою скорбь: «Блин, чувак, нам и сходить-то теперь некуда. Манчестер скатывается».

Вот это прикол. На языке вертелось: «Да из-за таких уродов, как вы, клуб и закрылся». Произнести это вслух я, естественно, не мог. Да и в любом случае это было не совсем так.

Когда Хасиенда закрылась, прописавшиеся тут ребята из Солфорда вышли и устроили беспредел во всех других клубах города. Они ломились прямо сквозь охранников и делали своё дело.

Отчасти я был рад, если честно, поскольку до сих пор только мы имели с ними дело, в то время как остальные клубы Манчестера находились в безопасности. Никто не выразил нам благодарности за это. Теперь, когда банды стали ураганить в городе, руководство других клубов навалило полные штаны.

Через какое-то время всё успокоилось, поскольку лишь Хасиенда имела свой шарм. Кроме того, подобно эпидемии распространилось употребление кокаина. Многие бандиты теперь предпочитали оставаться дома и ловить кайф. В этом разница между кокаином и экстази: под кокаином вам не хочется музыки, а хочется сидеть дома и молоть всякую хрень.

Сотрудники не верили, что мы обанкротились. Некоторые были невероятно преданны. В нашем клубе текучка кадров была относительно низкой не из-за хороших зарплат, а потому, что сотрудникам нравился дух Хасиенды и Factory, нравились Роб и Тони. В закрытое здание никто не мог войти, поэтому все собрались в Dry и сидели там потрясённые.

Насколько я помню, Dry мы продали Hale Leisure в октябре. Энг передала мне ключи и разрыдалась. Я спросил её, что не так.

«А ты сам как думаешь? Всё кончено, нам конец».

Потом обнаружилось, что Антон был нанят в Hale Leisure управляющим. Сам он был немало этим смущён, хотя никто не возражал. На самом деле многие остались работать. Думаю, что они были в шоке от того, что новые владельцы обращаются с ними как с подчинёнными, а не как с друзьями. Они всё время звонили Энг и жаловались, что им не разрешают выпивать больше одного стакана апельсинового сока за смену. Работая у нас, они привыкли выходить из себя по пустякам.

Hale Leisure наконец справились с проблемой натирания медных перил: они покрасили их в чёрный цвет. Почему мы до этого не додумались? Потому что это выглядело дерьмово, вот почему.

Даже когда Хасиенда закрылась, требовалось устранить недоработки. За проданное имущество мы получили 1,2 миллиона фунтов минус издержки, а покупали в 1992 году за 1,2 миллиона плюс издержки. Продавать его пришлось во время спада на рынке недвижимости. Два года спустя здание было перепродано за пять миллионов, а затем ещё раз вдвое дороже компании, перестроившей его в апартаменты.

Продажа здания позволила выплатить краткосрочную ссуду, портившую нам жизнь с самого дня его покупки. Роб также выплатил долг директорам.

В итоге мы с друзьями взяли из Хасиенды всё, что смогли. Роб забрал лишь знак «FAC 51» рядом с входной дверью.

Я взял шестифутовый зеркальный шар, двери, коврики, барные стойки, перила, столбы и тарелку у входной двери, мимо которой все проходили (и под которой я нашёл записи с камер наблюдения от вечеринки Нового 1995 года с New Order: у нас в ту ночь были неприятности с полицией, и охранники, должно быть, спрятали их там, где полицейские не могли найти. Я собираюсь издать их на DVD).

У меня было чувство утраты чего-то ценного. Реально, чёрт возьми, ценного. Я хотел сберечь всё, что мог. Не знаю, что бы я делал с танцплощадкой, но, к счастью, нанятые Тони строители вынесли её (а потом выбросили).

Под сценой было закрытое помещение, которое использовалось как хранилище для вещей Factory, а позже для пивных бочек. Бочки помещались на платформу, и, чтобы создать нужную высоту, кто-то подсунул под неё кассету.

Я достал её. Это была одна из мастер-копий первого альбома Joy Division «Unknown Pleasures», покрытая засохшим пивом, потом и конденсатом.

Я улыбнулся. Лучшей метафоры для Хасиенды не придумать.

Всё держалось на Joy Division.

РАСПИСАНИЕ МЕРОПРИЯТИЙ ЗА 1997 ГОД

Март

4 марта, вторник: Gabrielle’s Wish

5 марта, среда: Gabrielle’s Wish; High Society

18 марта, вторник: Hopper

Июнь

24 июня, вторник: Дэйв Хаслам

28 июня, суббота: Дэйв Хаслам

С МОЛОТКА

Аукцион Хасиенды состоялся в Richard Conrad Building в Манчестере в субботу, 25 ноября 1997 года. Был создан официальный сайт www.hacauction.com, на котором были выставлены на продажу артефакты, имеющие отношение к истории клуба. Вырученные деньги шли на благотворительность в пользу несовершеннолетних. Ниже приведён полный список лотов.

Одна диджейская кабинка.

Восемь центральных железных колонн (RSJ) яркой полосатой раскраски.

Десять фрагментов танцевальной площадки (по одному квадратному метру), почищенные, ошкуренные, покрытые лаком и установленные на 18-мм деревянной подставке.

Пять фрагментов сцены, почищенные и установленные на 18-мм деревянной подставке.

Одна примерочная кабинка.

Одна кабинка звукооператора и световика.

Бар Kim Philby.

Бар Can на первом этаже.

Один набор стульев для банкетов.

Одна «сломанная» арка (висела перед лестницей, ведущей в бар Сап).

Одна арка перед танцплощадкой.

Две колонны рядом с аркой (продаются как один лот).

Различные фрагменты сцены.

Различные части сцены, завёрнутые в чёрно-белые яркие полоски.

Различные фрагменты стульев Mondays' Corner (на самом деле принадлежавших Солфорду).

Один отпечаток руки и подпись на бетоне («Тони 94»).

Один отпечаток руки и подпись на бетоне («Хуки 94»).

Различные связки флуоресцентных наборов для освещения стен.

Различные связки электронных частей и наборов для освещения.

Три синих и красных фонаря внешнего освещения.

Пять чёрных и жёлтых звукоизолирующих перегородок.

Три блока из двухсот зелёных, синих и красных глазурованных внешних кирпичей.