Мариам Ибрагимова - Имам Шамиль

Даже в самые холодные зимние дни Салих выводил Кегера на прогулку. Джамалуддин и Гази-Магомед увязывались за ним непременно, требуя поочередно покатать их на жеребенке. Салих усаживал чаще старшего Джамалуддина. Мальчик сиял от восторга, крепко уцепившись ручонками за гриву, а четырехлетний Гази-Магомед бежал следом и, дергая за руку Салиха, требовал ссадить старшего брата.

Преобразился и старый конь имама. Начищенный, с расчесанной гривой, в блестящей серебряной сбруе, по первому требованию появлялся он перед имамом, гарцуя от избытка энергии.

— Удивительно старательный и трудолюбивый парень, — говорил Шамиль, довольный Салихом.

В апреле 1837 года барон Розен сообщил Хаджи-Мураду, что для поддержания порядка в Аварии и постройки укрепления в Хунзахе будет снаряжена экспедиция из Темир-Хан-Шуры.

Хунзахская знать во главе с правителем стала рассылать своих представителей, которые всячески поносили имама Шамиля, его наибов и мюридов, к народам подвластных аулов. По сути это была мобилизация сил.

Узнав о действиях Хаджи-Мурада, Шамиль немедленно отправил гонцов в Чечню и во все вольные общества с приказом — привести отряды мюридов к Ашильте в полной боевой готовности.

Когда в означенном месте собралось войско, Шамиль предложил занять долины и ущелья, расположенные у дороги, ведущей из Шуры в Хунзах, чтобы отрезать противнику возможность продвижения и отступления.

На случай, если силы врагов окажутся значительными и невозможно будет выиграть сражение, было решено перекрыть путь к Хунзаху завалами в узких местах прохода.

Однако осуществить свой план имаму не удалось. Жители аула Ыиш, настроенные Хаджи-Мурадом против Шамиля, оказали ему сопротивление, преградив путь к главной дороге. В связи с этим Шамилю с отрядом пришлось более двух недель топтаться возле Ыиша. Несмотря на уговоры и угрозы, сельчане наотрез отказались снабжать продовольствием воинов имама, а переметные сумы мюридов с десятидневным провиантом опустели.

Ташов-Гаджи, прибывший из Чечни со своим отрядом, встретился с имамом и сообщил ему о приходе гяуров в Хунзах. Их привел командующий войсками в Северном Дагестане генерал Фезе. С ним было восемь батальонов пехоты, три сотни казаков и восемнадцать легких горных орудий. Сюда же прибыл Ахмед-хан мехтулинский с ополчением и Магомед-Мирза-хан — сын покойного Аслан-бека — с кюринским и казикумухским отрядами.

Столицу Аварии генерал Фезе приказал укрепить и водворил в ней гарнизон из четырех рот, который должен был заняться возведением укреплений. Сам генерал вместе с ополченцами Ахмед-хана двинулся к резиденции имама в Ашильту. А Магомеда-Мирзу-хана с казикумухцами и кюринцами Фезе послал в Тиккаль, где, по словам лазутчиков, находился Шамиль.

На самом же деле Шамиль и Ташов повели своих мюридов в обход.

Узнав о движении царских аскеров, ашильтинцы, возглавляемые ирганайским кадием Алибеком, решили оказать сопротивление. До этого они отправили свои семьи с движимым имуществом и скотом в Ахульго. Салих собрал все книги Шамиля, сложил их в мешки, навьючил на ишаков вместе с остальным имуществом. Усадив обоих сыновей имама на Кегера, с обеими женами Шамиля он тоже поспешил к более безопасному Ахульго. Туда же переселилась и семья Юнуса.

Фезе обложил аул. Защитники Ашильты с трудом продержались до вечера в полуразрушенном пушечными ядрами ауле. Под покровом ночи они бежали в Ахульго.

Генерал Фезе пошел по их стопам, предав огню Ашильту. Теперь и жителям Ахульго вместе с ашильтинцами пришлось покинуть насиженные места. Они разбежались в разные стороны. Салих ушел с семейством Шамиля и Юнуса в Чиркат.

Ашильтинцы вместе с узденями Ахульго вновь попытались было оказать сопротивление неприятелю, воспользовавшись аулом как естественной крепостью. Они преградили завалами единственный подход к аулу и стали ждать. Но генерал Фезе и здесь не намерен был атаковать и вести перестрелку. Он пустил в ход артиллерию и до основания разрушил Ахульго. Защитников снова спасла ночь, они отошли дальше в горы.

Имам с отрядом в это время подошел к аулу Тиккаль. Недалеко от него, в селении Шарах, расположился Магомед-Мирза-хан. Когда он узнал о том, что на помощь Шамилю явились караляльцы, он не решился вступать в сражение, а путем переговоров об условиях перемирия тянул время до тех пор, пока не подошел Фезе.

Шамиль оказался окруженным с трех сторон, но спокойно следил за развитием событий. Использовав паузы в массированном артобстреле, вышел вперед, оставив зону обстрела позади, и завязал ожесточенный рукопашный бой. Когда же увидел, что оттеснить противника не удастся, а полукольцо вокруг его сил сузилось и может в конце концов сомкнуться, направил основные свои удары на фланги, где действовали мехтулинские и кюри-казикумухские отряды, и дал возможность отойти фронтальным.

Когда войскам имама удалось вырваться из окружения и отойти к селению, генерал Фезе вновь дал команду пустить в ход артиллерию. Он знал, что пушечная стрельба вселяла панику в души мюридов. Бесстрашные в рукопашном бою, они робели перед силой пушечных ядер и с суеверным страхом пятились назад при артобстрелах.

Проливной дождь, к счастью для Шамиля перешедший в ливень, приостановил сражение. Большинство мюридов имама ускакали к своим аулам. Только фанатично преданные исламу воины остались при нем.

Шамиль отошел от Тиккаля.

Конники Магомеда-Мирзы и Ахмед-хана вместе с кавалерией генерала последовали за ним. Они шли неотступно день и ночь за мюридами. Шамиль, если позиция была выгодной, давал бой. Пехота генерала и артиллерия отставали из-за трудных горных дорог.

В одну из ночей, когда имам со своим отрядом остановился на вершине крутой горы, выставив караулы, Фезе решил ударить Шамилю в тыл и послал в обход сотню казаков и сотню отступников. Но дозорные имама зорко вглядывались в тьму с четырех сторон горы. Те, что охраняли тыл, заметили движение вражеских всадников, которые обвязали копыта коней всяким тряпьем, и без сигнальных выстрелов дали знать об этом имаму.

Шамиль не поднял свое войско по тревоге. Сам вместе с Ахвердиль-Магомой, Юнусом и сотней мюридов спустился с одной горы, а Ташов-Гаджи, Уди-мулла и Кебед-Магома — с другой — и взяли противника в петлю. С одним лишь холодным оружием набросились мюриды на вражеский отряд. Одни хватали коней под уздцы, другие, вскочив на круп, ударами в спину сбрасывали всадников.

Перебив весь отряд, обезоружив павших, забрав с собой коней, мюриды имама до рассвета покинули вершину и к концу следующего дня достигли аула Телетль. Кебед-Магома еще раньше укрепил его со всех сторон: подступы к аулу были преграждены стенами с бойницами и завалами. Окна и двери домов на окраинах заложены камнями или заколочены бревнами. Возле некоторых вырыты и замаскированы глубокие ямы.