Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

В тщетных поисках жуланов

Выбор пал на село под названием Какпак, куда мы и направились в надежде арендовать помещение под базу экспедиции. Нас пустили на ночлег в дом, принадлежащий семье с множество детей – «в тесноте, да не в обиде». На следующее утро хозяин, узнав, что мы здесь надолго, сказал, что в поселке у него есть еще один дом, правда, «нежилой», как он выразился. Оказалось, однако, что там, в двух комнатах, есть три спальных места (панцирная кровать и два диванчика). Плохо было лишь то, что отсутствовало электричество, необходимое нам главным образом для подзарядки аккумуляторов для фото– и видеокамер. Но хозяин сказал, что мы в любое время можем зарядить их у него дома. Первое время, пока было очень холодно, нам серьезно недоставало печки, но вскоре наступила такая жара, что мы и забыли думать об этом. Нам предоставили в распоряжение газовый баллон и плиту на две конфорки. Так что, проблему с жильем удалось решить на удивление быстро.

В проломе фундамента нашего жилища устроила гнездо парочка удодов. На высоком дереве у ограды по утрам во всю распевал черный дрозд. Вокруг по кустарниковым зарослям в изобилии держались белошапочные овсянки, и я записывал их голоса. Но шел день за днем, и во время многочасовых автомобильных маршрутов мы не видели ни одного сорокопута – ни кашгарского, ни даже туркестанского.

Мы обследовали протяженные участки долин Малого Кокпака и другого притока Текеса – Большого Кокпака, уезжали на десятки километров к югу и к западу – в долины рек Баянкол и Сарыжас. Местность всюду казалась вполне подходящей для гнездования сорокопутов, но они, очевидным образом, отсутствовали. Поиски были организованы столь скрупулезно, что пропустить их мы никак не могли. Положение казалось отчаянным. Мы стали размышлять о том, не вернуться ли нам назад, примерно на 100 километров – в Чарынский каньон, где, по впечатлениям от увиденного по дороге сюда, сорокопутов просто не могло не быть.

Но изменить полностью первоначальный план мы никак не решались и постановили пробыть в Какпаке еще несколько дней. Пока что занялись тем, что местная природа могла подарить нам в компенсацию за главную неудачу. В пойме Текеса в это время шел весенний пролет околоводных птиц. По лугам здесь держались журавли красавки, которые подпускали нашу Ниву на такое расстояние, с которого можно было без труда сделать хорошие их фотоснимки. Мы нашли удобное место, где регулярно останавливались на кормежку стаи бакланов, цапель и разнообразных куликов. Здесь каждый из нас стремился заполучить как можно больше трофеев фотоохоты, и все это сильно скрашивало наше существование.

Удалось сделать и некоторые наблюдения, которые представляли немалый орнитологический интерес. Так, мы застали первые моменты формирования колонии бледной береговой ласточки. Зрелище было удивительным. С промежутками длительностью около получаса плотная стая из нескольких десятков особей стремительно налетала на глинистый обрыв, усеянный множеством отверстий, пригодных для устройства гнезд. Птицы лихорадочно осматривали их, теснясь у отверстий и явно мешая друг другу. Такие свалки продолжались не более пяти минут, после чего вся стая, как по команде, стремительно уносилась прочь. Через 20–30 минут все это повторялось снова. Удалось запечатлеть этот процесс на видеопленку и получить, к тому же, большую серию редкостных фотокадров. Бледная береговушка относится к категории так называемых «проблемных» видов. Долгое время ее считали просто подвидом обыкновенной береговой ласточки. Мы поймали паутинной сетью с полтора десятка птиц и взяли у них кровь для последующего генетического анализа. Кроме того, записали голоса ласточек, которые намеревались сравнить в Москве с вокализацией обыкновенной береговушки. Полученные материалы могли бы помочь в дальнейшем прояснить истинную меру родства этих двух форм пернатых.

Сорокопуты вернулись, наконец, с мест зимовки

За покупками для благоустройства лагеря мы ездили километров за тридцать в районный центр Нарынкол. Там купили, в частности, большой бак для воды, за которой приходилось регулярно ездить на речку. Поселок привлекал нас и тем, что только оттуда можно было звонить домой по мобильным телефонам. В одну из таких поездок мы, направляясь ранним утром в Нарынкол, решили сперва съехать с трассы, чтобы осмотреть участок степи с мощными островами низкорослого колючего кустарника караганы. По прошлому многолетнему опыту изучения сорокопутов в Средней Азии я хорошо знал, что это идеальные места для гнездования жуланов. Как только Алексей остановил машину на полянке между непроходимыми низкорослыми зарослями кустарника, я уловил звуки, которые страстно желал услышал все предыдущие девять дней нашего пребывания в Какпаке – гнусавое «чев-чев». А вот и сами туркестанские жуланы: самец преследует самку и, настигнув ее, лазает вокруг по веточкам караганы, кланяясь всем телом и в экстазе вращая головой.

Дела пошли на лад . По счастливой случайности, мы оказались в этом месте как раз в тот самый момент, когда тут шел процесс формирования семейной пары. Издалека доносились голоса еще как минимум двух самцов, которые в ожидании самок совершали свои рекламные полеты. Было ясно, что именно здесь должен быть плацдарм наших дальнейших исследований.

Когда задача состоит в том, что необходимо выяснить, гибридизирует ли местный, наиболее многочисленный вид с каким-либо другим близким ему, необходимо каждую увиденную птицу поймать и рассмотреть в руках – нет ли у нее каких-либо внешних признаков, характерных для второго. Тех, кого поймать не удается, следует сфотографировать с максимально близкого расстояния. Как уже не раз было сказано, залог успешного массового отлова – это обладание птицей-заманком.

Так что первым делом надо было вырубить в лесу неподалеку от дома четыре длинных шеста, и подобрать наиболее перспективные места для размещения двух больших паутинных сетей. Их мы устанавливали каждое утро, как только приезжали на место работы. Нашу машину, которую мы изо дня в день ставили в одном и том же месте, было хорошо видно с небольшой животноводческой фермы, располагавшейся километрах в трех по пути сюда. Понятно, что наша возня с шестами и сетями могла показаться издалека постороннему совершенно непонятной и даже подозрительной. Здесь был выгон, где ежедневно проходило большое стадо овец. А мы проводили в этом месте не менее шести часов каждый день. Наверное, хозяин фермы заподозрил, что мы – бандиты, намеревающиеся в конце концов завладеть каким-нибудь ягненком.

На третий день он стал регулярно приезжать в наш лагерь на лошади и требовал, чтобы мы убирались из его владений подобру-поздорову. Эти дискуссии каждый раз выливались в ожесточенную перепалку, что сильно действовало нам на нервы. К счастью, на пятый день нам все же удалось поймать сразу двух самцов, которые в погоне друг за другом потеряли бдительность и одновременно угодили в одну из сетей. Одного мы отпустили, а второго взяли в заложники на роль манной птицы.