Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Я решил, что в перерывах в работе по изучению черноголовых хохотунов было бы неплохо собрать материал по социальному и коммуникативному поведению крачек. То, что мне удалось увидеть, наблюдая за ими в клубе, казалось совершенно недостаточным для серьезных суждений на эту тему. Птиц перед глазами слишком много, и без индивидуального мечения [170]почти ничего нельзя было узнать о том, как реально формируются брачные пары и по какой схеме развиваются дальнейшие взаимоотношения супругов.

Я подыскал подальше от нашего основного лагеря такое место на берегу, где уже соорудила гнездо одна из самых ранних пар крачек, и поставил здесь одноместную палатку. Выждал два-три дня, чтобы птицы могли привыкнуть к этому сооружению и перестали бояться его. После этого я приходил сюда в вечерних сумерках со спальным мешком и устраивался в палатке на ночлег. Здесь я ужинал, приняв в качестве снотворного небольшую дозу разбавленного спирта, закуривал и, предвкушая захватывающие впечатления от предстоящих утренних наблюдений, думал о том, что вот во всем этом и состоит истинное счастье зоолога.

Расстегнув частично вход в палатку, я мог через это окошко видеть, оставаясь незаметным для крачек, все, что происходило на участке берега метров на 20 вперед и немногим меньше в поперечнике. Сначала здесь обосновались две пары. У одной из них самка уже отложила яйцо в ямку в песке без какой-либо подстилки, другая еще не выбрала окончательное места для гнезда. В последующие дни появлялись новые поселенцы, так что, наблюдая за пятью разными парами, мне удалось проследить все стадии процесса установления тесных отношений между самцом и самкой, сооружения гнезда и начала насиживания яиц. Некоторых крачек я узнавал в лицо, ориентируясь на различия в деталях окраски их клювов. Здесь я вполне бы мог поймать всех или некоторых и пометить их индивидуально, но решил не делать этого, чтобы не нарушать естественный ход событий.

Одним утром мне особенно повезло. Около 11 часов прямо перед палаткой появились две новые крачки. Самец около 40 минут не выпускал из клюва рыбку. Он то летал с ней над отмелью, непрерывно издавая свое «криа-криа-криа…», то садился в приглянувшийся ему сектор берега и подолгу оставался здесь. К нему сюда несколько раз прилетала вторая птица. Она старалась дотянуться до рыбки, но это удалось ей лишь после нескольких неудачных попыток. Последовал длительный сеанс «перетягивания» добычи самца. На моих глазах это ничем не закончилось, и птицы, оказавшись связанными в такой тандем, перемещались все дальше и скрылись за палаткой. Так подтвердилось предположение, что первый шаг в формировании пары есть «угощение» самки рыбкой, добытой самцом. Но чтобы получить угощение, самке приходится потрудиться, оставаясь все это время в пределах участка, облюбованного самцом.

Позже, когда связь между партнерами установилась окончательно, самец не перестает, время от времени, приносить свою добычу партнерше. А ближе к моменту откладки яиц самка вообще перестает охотиться сама и может часами не покидать пределов гнездового участка, оставаясь в позе птенца, выпрашивающего корм у родителей, и непрестанно издает далеко разносящийся крик требования подачки. Он становится особенно истошным, когда самка видит любую пролетающую мимо нее крачку. В общем, на этой стадии существования пары самец полностью берет на себя обеспечение супруги пропитанием. К этому же периоду приурочены регулярные акты спаривания. Интересно, однако, что в момент подготовки к такому взаимодействию самец почти никогда не пытается соблазнить самку порцией корма. Я наблюдал акты спаривания 54 раза, но только дважды самец начинал ухаживание за подругой, держа в клюве рыбку.

В промежутках между спариваниями оба члена пары занимаются подготовкой колыбели для будущих яиц, которых в полной кладке обычно три, гораздо реже – два. Ковыляя по участку, то одна, то другая крачка припадает на грудь и начинает лапками отбрасывать песок из под себя назад. Так в грунте там и тут появляются неглубокие ямки. Создается впечатление, что ни один из партнеров еще не знает, какая из них позже станет основой гнезда.

В выкапывании ямок принимают участие оба члена пары, причем эти их действия зачастую выглядят более или менее синхронными. Движения копания одного из них стимулируют аналогичные акции у другого, так что одновременно появляются две ямки, находящиеся одна от другой на расстоянии, сопоставимом с размерами самих птиц. Позже, когда место для гнезда выбрано окончательно, крачки временами углубляют ямки, поочередно сменяя друг друга.

Речная крачка. Sterna hirundo

На следующей стадии предстоит выстлать ямки подстилкой. Это поведение у крачек неожиданно оказывается таким же, как у некоторых куликов (например, у малого зуйка) и совсем не похожим на то, что мы видим у чаек. Те также начинают устройство гнезда с выкапывания ямок. Но выстилку колыбели и самец, и самка приносят издалека в клюве. Они могут собирать водоросли у кромки воды, а затем в полете доставляют их к гнезду. Крачки же ведут себя следующим образом. Двигаясь в сторону от ямки, птица подбирает мелкие предметы, лежащие неподалеку от нее, и бросает их «через плечо» назад в углубление боковыми движениями клюва. Поведение это зачастую носит чисто ритуальный характер. Так, пестроносые крачки в этой ситуации иногда берут клювом и бросают назад мелкие песчинки. В результате гнезда оказываются выстланными тем, чего больше всего валяется вокруг: некоторые – короткими сухими палочками, другие – раковинами моллюсков. Подобное поведение куликов-ржанок в орнитологической литературе называют «бросанием камешков». Его можно наблюдать и тогда, когда в гнездо отложены яйца, при смене одной птицы насиживающей кладку, вторым партнером. Эти движения «гнездостроения» птица, уходящая от гнезда, нередко проделывает на расстоянии в несколько метров от него.

Речная крачка. Sterna hirundo

Когда я только начал эти наблюдения, расстояние между гнездами двух первых пар, поселившихся здесь, составляло чуть больше 10 м. По мере того, как к этим пионерам присоединялись новые пары, средняя дистанция между гнездами постепенно сокращалась, но ни разу не упала ниже 5.5 м. Наши изыскания в последующие годы показали, что в местах, излюбленных речными крачками, это гарантирует стандартную плотность размещения пар – около трех-четырех на 100 м 2. Поселения этого вида обычно именуют «колониями», но для них, в отличие от того, что мы видим у облигатно колониальных пернатых (глава 4), каждая пара располагает собственной небольшой территорией. Ее границы оформлены далеко не столь строго, как у истинно территориальных видов (таких, например, как черношейная каменка), но значительное пространство вокруг гнезда пара крачек все же охраняет весьма ревниво от посягательств со стороны соседей.