Евгений Панов - Зоология и моя жизнь в ней

Но в этот первый год в дневные часы от мошки не было спасения. Я подумал, что этих насекомых может быть меньше подальше от поверхности земли, где даже чуть заметный бриз должен сдувать хотя бы часть их. Так оно и оказалось. Поэтому, когда приходилось долго оставаться в лагере на одном месте, я залезал на большой и прочный стол, сколоченный за пару дней Лексиным из плавника (доски и бревна, выброшенные на берег штормами) и выполнял здесь необходимую работу. Например, нанесение краской номеров на десятки колышков, которые мы втыкали в песок около гнезд хохотунов, чтобы каждое было отмечено индивидуальной меткой.

Колония этих птиц, ради которых мы оказались на острове [175], занимала крошечный его участок, который располагался, по сути дела, внутри сплошного поселения хохотуний. Оно растянулось примерно на 20 км вдоль всего западного, морского побережья, где на площади порядка 150 км 2ежегодно гнездились около 20 тысяч пар этих чаек. В первый наш приезд на Огурчинский они интересовали нас в основном в плане систематики: следовало получить как можно больше записей их голосов, чтобы показать резкие различия в вокализации хохотуньи и серебристой чайки. Тем самым мы рассчитывали подтвердить идею, согласно которой та и другая представляют собой два разных вида.

В последующие годы, когда мы, наученные горьким опытом сосуществования с кусачими насекомыми, стали останавливаться лагерем на западном берегу острова, хохотуньи оказались нашими ближайшими соседями. Некоторые гнезда располагались совсем рядом с палатками, их хозяева привыкали к нашему присутствию и продолжали заниматься своими делами, не обращая внимания на непрошеных гостей.

Разумеется, мы не могли оставить без внимания вопрос об их социальной организации, намереваясь сравнить полученные сведения с тем, что нам было уже известно в этом плане о речных крачках. С этой целью мы наносили на план расположение гнезд в колонии и наблюдали взаимоотношения между их хозяевами. Когда же на следующий год к отряду присоединился Вася Грабовский, он решил вплотную изучить пространственную структуру колонии хохотуний, поставив эту тему частью своей кандидатской диссертации.

Сопоставления с речными крачками напрашивалось само собой. Дело в том, что такой показатель, как средние минимальные расстояния между гнездами, выглядел очень похожим у обоих видов. Общим для них было и то, что этот параметр и там и тут варьировал в очень широких пределах, в зависимости от множества факторов. Он зачастую меняется по ходу формирования колонии в течение одного гнездового сезона, а также от сезона к сезону. Гнезда располагаются ближе одно к другому там, где на поверхности песка больше фрагментов плавника (доски, палки, куски дерева) или каких-либо других предметов, которые резко выделяют на фоне субстрата, однотипного во всех прочих отношениях. Там же, где есть кусты, чайки предпочитают вить гнезда вплотную к ним, а расстояния между ними здесь, как правило, меньше. Например, на голой песчаной отмели среднее минимальное расстояние между гнездами составляло в первый год около четырех метров, причем почти каждое располагалось либо около клочка черных сухих водорослей, либо вплотную к доске или палке. На соседнем же участке, заросшем кустарником, эта дистанция была на целый метр короче.

Дело в том, что кусты создают визуальные преграды между хозяевами соседних гнезд, уменьшая тем самым вероятность их конфликтов друг с другом. В тех участках поселения, где чайки гнездятся из года в год, формируется весьма своеобразный ландшафт. Здесь отсутствует травянистая растительность, поскольку ее вытаптывают птицы, так что на голом песке в шахматном порядке располагаются кусты тамариска необычного облика. Сначала такой куст растет интенсивно на «удобрениях» птичьего помета. Ствол его утолщается у основания, но крона не разрастается кверху. Через несколько лет куст засыхает. Между его нижних ветвей остаются своеобразные ниши, в которых чайки охотно устраивают свои гнезда. Птенцы, на третий четвертый день после вылупления из яиц уходят в гущу нижних ветвей, где чувствуют себя много более комфортно, чем находясь на ничем не защищенной открытой отмели.

При отсутствии кустов гнезда хорошо видны издалека. Интересно, что они еще и демаскируются самими же чайками, которые помещают в подстилку снежно-белые перья, сверкающие в безоблачные дни под лучами южного солнца. Нико Тинберген в своей знаменитой книге «Жизнь серебристой чайки» подробно описывает, как родители сразу после вылупления птенца уносят от гнезда скорлупу яйца, белую изнутри. По мнению великого этолога, смысл такого поведения в том, чтобы уменьшить заметность гнезда для потенциального хищника. Хохотуньи же, которые тоже уносят скорлупу, делают эту акцию совершенно бессмысленной, когда подбирают в колонии белые перья прочих ее обитателей и втаптывают их в край гнезда.

Выяснилось, таким образом, что пространственную структуру колоний у речных крачек и у хохотуний можно считать чуть ли не одинаковой. Различия же заключаются в другом. Крачки не склонны гнездиться в кустарниковом ландшафте, и пара ни под каким видом не устроит гнездо под кустом. Еще важнее то, что у хохотуний территория как таковая отсутствует вообще, так что члены пары никогда не защищают участок вокруг гнезда совместными усилиями. При вторжении сюда кого-нибудь из соседей отпор ему дает та чайка, которая в это время опекает гнездо.

Интересно было узнать, есть ли отличия в судьбе птенцов хохотуний в первые дни их жизни от того, что мы видели у черноголовых хохотунов. У вторых основная смертность пуховиков приходится именно на это время, что легко объясняется очень тесным расположением гнезд в колонии (глава 4). Мы предполагали, что этого не должно быть у хохотуний, особенно в тех участках поселения, где гнезда имеют укрытия в виде кустов, под которыми птенцы прячутся, пока не способны еще перемещаться на значительные расстояния. В таком месте мы огородили несколько соседних гнезд укрепленными вертикально полосами полиэтилена, всех птенцов пометили индивидуально сразу после их вылупления и наблюдали за ними из палатки до того момента, когда выводки были готовы уже двигаться в сторону пляжа. Как мы и думали, почти все птенцы благополучно дожили до этого времени.

Как стало ясно позже, при анализе всех наших данных, смертность молодых у обоих видов в конечном итоге примерно одинакова, но пик ее приходится на разное время. У хохотунов она максимальна еще до того, как выводки начинают покидать колонию, то есть когда возраст птенцов не превышает четыре дня. У хохотуний же они гибнут в основном после ухода из колонии, когда высока вероятность потерять родителей, как мы видели это на солончаке по периферии острова Смеха на озере Тенгиз.