Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

Теперь о Гурзуфе. Надо тебе сказать, что в Крыму нет никаких рабочих, все дела остановились, шоссе стоят развороченными, автомобили ломают рессоры, материала для построек нет. Труд вздорожал втрое, и если бы Юра начал строить дом, то было бы ужасно для твоего кармана!.. Юра был у меня, и мы решили поставить границу со стороны генуэзской башни от моря и кверху. Юра купил железные столбы и проволоки (камень не позволяют брать на берегах по закону). Теперь нужно отыскивать землемера, котор. бы указал точно границу. Возьмешь опять из управы. Конечно, при работе будет скандал-миндал! Посмотрим! Я за материал уплачу.

Почему у тебя непокойно на душе? Казалось бы, все так хорошо, роль тебе очень удалась, вполне удалась! [1206]Пока все благополучно, и слава Богу. Если устала – летом отдохнешь. У нас удивительно приятно, погода теперь чудесная, даже жарко. Розы начали цвести, сирень отцвела давно. Вчера я была высоко на горах, как там хорошо! Забываешь все невзгоды и печали… Гебена мы не боимся [1207], напротив, бежим смотреть на море, чтобы узнать, какой пароход показался – наш или вражеский. Как-то не верится, чтобы случилось что-нибудь скверное, уж больно в природе хорошо!..

У меня на морде и на шее отвратительная сыпь, чешется невыносимо, и я даже немного струсила, думала, что-нибудь серьезное. Сегодня несколько лучше, но шея все-таки красная и жжет. Несколько утешилась, так как увидала такую же сыпь, даже хуже, у вашей знакомой m-me Снеговой, которая с мужем пришла осматривать дачу и кабинет. Должно быть, поветрие такое!

Ну, будь здорова. Желаю тебе так же пленить и Петроград. Целую крепко! Маша .

Живем по-старому.

Все письма М.П. к О.Л. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.105.17.

[13 мая 1915 г. Петроград – Ялта]

Милая Маша, не пишу потому, что кроме кислоты ничего не выйдет из-под моего пера. С приезда в Петроград мне всё неможется – ни больна, ни здорова… Ничего не радует, ни весна, ни молодая зелень – всё, что я так нежно люблю. Глотаю аспирин, стараюсь потеть по ночам, удалось только эту ночь, сижу дома в теплой фуфайке, вчера прошлась по Неве моим любимым бодрым шагом и опять скисла. А играть много – сегодня вечером и завтра утром играю, и еще, и еще… [1208].

Была у меня Нарышкина-Витте – удивительно красивая женщина и так нежно и трогательно говорила о Чехове и любит его рассказы, кот., собственно, не для большой публики – «Свирель», «Дом с мезанином», «Студент», собирается переводить «Степь». Но… то, что мне показалось в ее переводе, Стахович подтвердил, т. е. переводит она точно, подстрочно, но французский язык от этого страдает, хотя она говорит, что именно за это ее хвалили французы, за то, что она не «офранцуживает» Чехова… Вообще не знаю, как быть с ней, но во всяком случае исключит. права ей не надо давать. Очень звала обедать к ее матери. Поеду.

Вчера принесла пьесу Ольга Шапир [1209]– о, ужас – 5 действий и 8 картин: кокотка, дочь, патер, англ. лорд, русский attaché; действие в Англии, Париже, Милане (карнавал) – ты чувствуешь?

«Скрипки» (пьеса) провалилась совсем, игру все хвалят, неприятно здесь играть как-то. Все тоскуют, киснут.

Мария Алексеевна (парикм.) [1210]лежит с крупозным воспалением, Стахович все хворает.

Была я раз у Фейгиных [1211]– помнишь хромого? Квартира 20 комнат, пышно, богато, – Яша с женой, дочь с мужем, Митя (помнишь?), студент. Она такая же маленькая, черненькая, семья милая, молодежь. Бываю у своих, раз была у Боткиных [1212]– вот и всё. А то сижу и сижу, штопаю, читаю.

Очень жалко, что ничего не выйдет с Гурзуфом… Напиши, сколько истратишь – вышлю. Прости за кислое письмо, целуй мамашу, Полю. Обнимаю тебя. Ольга

Датируется по репертуару, в котором была занята О.Л.: единственный случай, когда О.Л. играла вечером и утром, это 13 мая («Осенние скрипки») и 14-го («Три сестры»).

8 июня [1915 г. Москва – Ялта]

Дорогая Маша, София Владимировна теперь у тебя, вероятно, порассказала кое-что о наших приятных переживаниях [1213], и мне потому как будто легче писать. А вообще не писалось – было гнусно на душе, даже без последующих осложнений, настроение было такое, что мое решение было таково: по приезде в Москву отправиться к Челнокову [1214]и просить его устроить меня на какой-ниб. врачебно-питательный пункт и уехать работать. Об отдыхе как-то не могла подумать. Теперь вряд ли из этого что-ниб. выйдет ввиду неясностей Костиной жизни, и пока все это не наладится, я не смогу оставить своих.

2-го июня я приехала в Москву сравнительно спокойная относит. судьбы Кости, но на другой же день он меня вызвал по телефону в Петроград, и я уехала сейчас же. Представь себе меня у председателя госуд. Думы Родзянко [1215]и в оперном кабинете министра Рухлова [1216]– а я там была и очень серьезно и ясно разговаривала. Что из этого выйдет – не знаю. Ничего не жду. Родзянко меня очаровал своей милотой, простотой.

Москва сейчас такая очаровательная, живописная, зеленая, липы скоро расцветут; сочная зелень так и выпирает всюду среди домов. Бульвар наш прелестен. Но что здесь происходило, Маша! У меня от рассказов и от всего виденного мозги заболели [1217].

Мать свою думаю отправить в Оллилу, в Финляндию – часа полтора от Петрограда, к тете Лёле, у них прекрасная дача на самом берегу моря, но пока все сидим в Москве и ждем… Вчера обедал у нас Ив. Павлович.

Вчера я получила 50 р. на комнату в Румянц. музее имени А.П. от союза потребительн. обществ в благодарность за разрешение издать для народн. театра его рассказы. Принимай!

Миша с Олей пока тоже в Москве. Сегодня предстоит неприятная разборка дел в нашем лазарете – партии, доносы, две властолюбивые женщины, кот. теперь обе хотят уходить, – и все это мне расхлебывать. Видишь, как все радостно.

Пока будь здорова, наслаждайся Божьей прекрасной природой, грейся (а здесь очень свежо) и вспоминай меня грешную. Целую тебя и мамашу. Поле привет. Оля .

Хорошо ли доехала С.Вл.? Поцелуй ее от меня. И Володю.

Год по событиям, связанным со служебной деятельностью К.Л. Книппера.

9 июня [1915 г. Ялта – Москва]

Милая моя Оля, я очень болю сердцем по тебе! Постарайся поскорее приехать в Ялту и привози с собою твою маму. Анне Ивановне будет у нас хорошо.

Вчера приехала Соня, с которой мы долго разговаривали о всей вашей семье. Будь же здорова и невредима. Скажи Ване, чтобы он тоже скорее приезжал. Погода не жаркая. Целую крепко. Маша .

Привет всему твоему семейству.

Год по сопоставлению с сопутствующими письмами.

13 июня [1915 г.] Петроград [В Ялту]

Дорогая Маша, я в Петрограде, у наших, в разоренной квартире [1218], среди ящиков, рогож, стружек, и сколько пробуду – не знаю. Приехала налегке, с одной сумочкой, и вот сижу и жду ответов. Что-то ворвалось в жизнь до того чудовищное, страшное, что не знаешь, за что хвататься, как поступать. Иногда даже рассмеешься – до того все кажется невероятным.