Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

Правда ли, что у тебя теперь Полинка и Мариша? [1592]Передай им привет от меня.

Странно в Москве. Сегодня первый раз была на Кузнецком, у Мюра… [1593].

Как приехала я с Запада, сразу попала в сильную работу [1594]и ходила только из дома в театр.

А скольких нет!.. В Новодевичьем вырос целый ряд могил…

Миша с студией тоже в Берлине [1595].

Я после Рождества жила в Берлине у Тамары Адель, дочери Софьи Марковны [1596], и была счастлива, т. к. совсем не могу жить одна в пансионе или отеле. Жуть. Альтшуллер бывал у меня очень часто. Невероятно противно в Берлине, и я с неприязнью думаю о поездке в этот город.

Много, много народу встречала я, много городов перевидала, т. что иногда путается в голове, где кого видела.

М.В. Ч. [1597]видела в Белграде, помнишь, в Мисхоре он жил с тремя дочерьми? Напиши учителю моему в Гурзуф несколько слов, чтоб он мне написал в Москву поскорее. Я боюсь, что мое письмо не дойдет до него. Очень прошу.

С нежностью и любовью думаю о Гурзуфе. Целую тебя и обнимаю. Ольга

12 сент. 1922 [Москва – Ялта]

Дорогая Маша, – последнюю ночь я в России… Завтра мы уезжаем морем в Штетин – Берлин, затем Прага, Париж, Лондон, Америка… Вернемся не раньше, чем через год. Мне очень, очень тяжело, что я не повидалась с тобой. Мне жутко думать, что ты живешь одна в ялтинском доме. Я бы очень хотела, чтоб ты приехала в Москву и отсюда направилась бы туда, где буду я. А то подумай, когда мы с тобой увидимся! Устрой это непременно – попутчики найдутся. Подумай серьезно об этом, прошу тебя. В Берлине мы пробудем первую половину октября, пиши мне сейчас же: Berlin, Wilmersdorf, Prinzregentenstrasse, 7, bei Frau Bick. O. Tchechova-Knipper. Продай что-нибудь и поезжай.

Посылаю тебе 200 миллионов в счет будущих авторских. Посылаю твою салфетку.

Отчего ты не ответила на мое письмо?

Наш отъезд вышел таким неожиданно быстрым, что все головы потеряли… Мы даже не играем на прощание и, увы, – не смогли и дать спектакля в пользу фонда музея… Это нам очень больно. Едут все, и все с семьями. Тяжеловесно. Что будет из всего этого – не знаю. Беспокойно и волнительно. Мне ехать не хочется.

С изданием писем А.П. придется подождать, если мне дадут отсрочку. Я была много занята в театре и не могла работать усидчиво и внимательно, а ты знаешь, как надо сосредоточиться над этой работой. Вступительную статью только начала писать и набросала примечания [1598], но не вынянчила, не в ы ходила и не могу так отдавать. Ведь писем и телеграмм более 400. Меня так волновала и умиляла и радовала эта работа. В моих письмах к А.П. так много Москвы, всей жизни нашей – так все прошлое встало передо мной. Я бы очень хотела перечитать их с тобой.

Ну, уже 4 часа утра, надо прилечь, а рано утром поеду в Новодевичий поклониться могилам.

Целую тебя крепко и очень прошу тебя писать мне. Будь здорова и не забывай меня. Оля

Нью-Йорк. 19 янв. [1923 г. Ялта]

Дорогая, милая Маша, я очень счастлива, что могу переслать тебе денег, кот. я собрала за постановку пьес А.П. во Франции и за переводы. Я купила доллары на франки – это лучше для обмена. Всего 259 долл. Надеюсь, ты не рассердишься, что я попросила отделить хотя бы 60 для Софии Владимировны, ей, должно быть, очень трудно [1599]. Играем в «Новом Свете», имеем шумный успех с нашим «старьем». Ехали мы 7 дней на огромнейшем пароходе, пережили два шторма, но, представь, я не хворала! Все живы, но все простужены почти – очень здесь резкие переходы. Напиши мне, попробуй, так хочется получить весточку: Mrs. Knipper-Tchekhova, Jolson’s 59-th street theatre, New-York, U.S. America. Самой не верится, что я здесь [1600]. Обнимаю, целую. Твоя Оля

Письмо О.Л. к М.П. хранится: ОР РГБ, 333.77.44.

20 сент. 1924 [Москва – Ялта]

Дорогая Маша, ручей два древа разлучает, но ветви их, сплетясь, растут [1601]– так, кажется, в былое время писали девочки друг другу в альбом?..

Думаю, что и между нами ветви не порублены… Я так давно не видела тебя и потому так трудно писать… И так много пережито, и так многое уплыло, точно новую жизнь начинаешь на старости лет.

Соберись в Москву, поживи у меня, поглядим друг на друга, поболтаем, вспомним былое… Людмила мне рассказывала про тебя, про Ялту, и так всплыло все. Опять висят твои этюды и красные штаны на гурзуфск. заборе…

Я рада, что я в России, что я в своем театре. Потрепалась я по белу свету, ох! Может, я уже и отвыкла от оседлой жизни! Кто знает.

Ну, во всяком случае, откликнись, отзовись, перекинь мостик. Я сейчас сижу с температурой… Летом я была под Дрезденом в великолепном санатории. Спустила лишние американские фунты и стала прежней.

Целую тебя и обнимаю. Кланяйся Полиньке и Марише. Ответь. Оля

Все письма О.Л. к М.П. этого года хранятся: ОР РГБ, 331.77.45.

10 окт. 1924 г. [Ялта – Москва]

Милая, дорогая Оля, я получила твое письмо, и если бы ты знала, как я была счастлива! Я не могла ответить тебе вскоре же – была занята годовым отчетом и, что называется, кипела как в котле; но тебя я все время носила в своем сердце и радостно думала о тебе. Еще раньше, когда я прочла письма Антоши к тебе [1602], мне невыносимо хотелось повидать тебя и написать тебе, но я боялась, не знала, как ты примешь мое письмо. Теперь как будто наши отношения налаживаются, и мне хорошо. Я рада, что ты в России и, может быть, даже увидимся в недалеком будущем. Хочется говорить, говорить с тобою пo-старому. Ведь ты же близка мне, и я хочу тебя видеть! Быть может, и жить-то осталось мало, и так бы хотелось рассеять тот мрак, который так жестоко окутал меня [1603].

Писать много не буду, пока не получу от тебя второго письма, в котором, быть может, и сговоримся о свидании. Ты, конечно, знаешь, что я на советской службе – заведующая Домом-музеем А.П. Чехова в Ялте. Принимаю посетителей, пишу и отписываюсь без конца. Устаю. Полинька – моя сотрудница [1604], и мы обе скорбим, что в кабинете пахнет п о том и плохими духами.

Решалась участь Чеховского дома, и я пережила несколько тяжелых дней, теперь все рассеялось и будет лучше [1605]. Ну, будь же здорова и Богом хранима, не забывай меня и пиши о себе почаще. Нежно тебя целую и горячо обнимаю. Кланяйся Леве и скажи ему, что он занозил сердца здешних барышень, они никак не могут его забыть. Людмиле Александровне кланяюсь и благодарю за письмо, я ей обязательно напишу, как только управлюсь с делами.

Еще раз целую. Твоя Маша.

Напиши мне, как прошел вечер 20-й годовщины – памяти А.П. О чем читал Луначарский и как осветил деятельность Ант. в связи с современным положением?

Письмо М.П. к О.Л. хранится: ОР РГБ, 331.105.20.