Мария Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956

Сезон открывали «Вишневым садом».

О.Л., объясняя Бертенсону длительный интервал в их переписке, 7 января 1935 г. писала: «Я не могу простить Вам, что Вы поверили, что я вышла замуж. Разве в мои годы это делают? Стыдно» (Бертенсон, с. 221). Она не отрицала романа с Волковым – что не считала зазорным, – она отрицала факт замужества.

Павел Никитич Сакулин (1868–1930), историк и теоретик литературы, профессор МГУ; академик АН СССР (с 1929 г.).

Возможно, речь об известном журналисте М.Е. Кольцове.

«Дядюшкин сон» готовили В.Г. Сахновский и К.И. Котлубай, художником был приглашен ленинградец М.П. Зандин, чьи декорации оказались неудачными. Но прежде всего провальной была сама постановка. Через месяц после этого показа, 6 ноября 1929 г., Н. – Д. писал в Америку Бертенсону: «Вообразите, что из совершенно безнадежного «Дядюшкина сна» я, кажется, сделал хороший спектакль. Если это так выйдет, я уж и не знаю, что о себе думать!» А через две недели после премьеры, 15 декабря, он сообщал тому же корреспонденту: «”Дядюшкин сон” сдан. Хвалю себя. Из совершенно безнадежного сумбура сделал очень живой и сильный спектакль. Но интереса он, как и следовало ожидать, не возбуждает, т. е. не будет привлекать» (Бертенсон, с. 61).

Фильм был снят в Великобритании, премьера состоялась 22 марта 1928 г.; О.К. Чехова играла главную роль, Парисию.

А.А. Асеева, экскурсовод в Доме-музее; близкая родственница поэта Н.Н. Асеева.

Т.е. не состоявших в профсоюзе.

Хор из оперы-пародии М.Н. Волконского – В.Г. Эренберга «Вампука, невеста африканская».

М.Г. Гуревич.

С.С. Морозов, квартировавший в семье О.Л.

Видимо, здесь речь о М.Г. Гуревич.

В тот же день О.Л. писала М.П. Лилиной за границу о работе над этой пьесой: «…у меня совсем расстроилась моя Марья Александровна и не желает сочетаться со мной тем замечательным тайным браком, который дает так много радостей на сцене. Это меня очень огорчает и убивает […]. Вся ненормальная, затянувшаяся неприятная атмосфера работы над «Дядюшкиным сном» очень меня утомила, охладила, и теперь, когда надо подбирать вожжи и подводить итоги, у меня как будто и нет самой сути. […] Владимир Иванович меняет все мизансцены, и уже от этого одного пьеса становится на рельсы. […] Со мной все та же история, по его словам: гонюсь за красками, а рисунок не ясен. А по-моему, я рисунок знаю, но несогретый рисунок меня не волнует, по своей нелепости в работе залезаю вперед, прыгаю, падаю духом, и теперь мне кажется, что я ничего не умею» (ОЛК-Ч, ч. 2, с. 163–164).

Пользуясь отсутствием К.С., приведшего в театр и утвердившего там на посту замдиректора бывшего бухгалтера алексеевской фирмы Н.В. Егорова, назначенный «красным» директором М.С. Гейтц при поддержке молодежной «пятерки» добился через Наркомпрос снятия его с должности.

Вероятно, как это было и в Гурзуфе, читали вслух в узком кругу близких.

Речь об очередной годовщине открытия театра.

В цитируемом выше письме к Лилиной О.Л. продолжила, что происходило потом: «В этот вечер я читала во Втором университете (Чеховский вечер), а потом все же поехала к Качаловым, захватила бутылочку «Абрау» и фруктов, и мы втроем, плюс Пыжова, тихо посидели» (там же, с. 164).

Муж И.Ф. Шаляпиной, бывший актер МХТ, остававшийся после американской поездки за границей, но вскоре вернувшийся на родину, П.А. Бакшеев повесился 25 августа 1929 г. из-за семейных неурядиц.

С.М. Чехов с женой и его сестра с мужем.

Чтение «Отелло», видимо, было связано с готовящейся во МХАТе его постановкой.

Речь о ГАХН. В 1924 году Музею игрушки выделили бывшую усадьбу Хрущевых-Селезневых, что на Пречистенке (в наше время в ней размещается Государственный музей А.С. Пушкина).

Сын Р.К. Трегубова.

Речь о «Дядюшкином сне».

Речь о В.К. Харкеевич.

Манефа Николаевна Харкеевич, сестра мужа В.К. Харкеевич, давних знакомых семьи Чеховых.

18 декабря О.Л. писала К.С. за границу: «Пришла первая генеральная адовая. Я волновалась, как всегда, всё красила, а толку было мало, и удовлетворения никакого. Все не то и не то. Очевидно, мешало и смущало имя

Достоевского, казалось, что надо что-то невероятной раздувать в себе, не верилось в свои данные. Когда мы собирались читать пьесу за столом, Владимир Иванович предложил мне ничего не играть, а четко и логично

подавать текст. И на следующей генеральной мне на сцене стало легко и увлекательно. И с каждым разом я все больше и больше овладевала ролью и, представьте, не устаю от нее, несмотря на громадный текст. И чувствую, что никогда или очень давно не было у меня такой большой радости сценической. Прежде я любила «чувствовать» и не очень любила или не ценила слов, а сейчас я с наслаждением «говорю», и чувствую, как это меня увлекает, и я не пыжусь, темперамент идет легко, влезает в определенную форму – и… я счастлива. Со всех сторон слышу похвалы. И все время думаю о Вас – что бы Вы сделали из этого спектакля!» (ОЛК-Ч, ч. 2, с. 166).

Здесь небольшая путаница: официальная премьера состоялась 5 декабря.

15 декабря 1929 г. Н. – Д. писал Бертенсону: «Наибольший успех имеют Книппер и Синицын. Ольга Леонардовна давно-давно ничего так не играла. Это выше и «Осенних скрипок», и «Жизни в лапах», и «Вишневого сада». Ее можно очень поздравить» (Бертенсон, с. 260). Через 4 дня он продолжил эту тему в письме тому же адресату: «Что-то с Книппер случилось. Как-то она вскрылась по-хорошему. Чудесно играет одну сцену в «Воскресении», графини Катерины Ивановны, тетки Нехлюдова» (там же, с. 262).

Н.П. Ламанова «одевала» многих книпперовских героинь.

Буквально: плакучий (франц .), здесь: страусовое перо на шляпе.

Постановка изначально предназначалась для Малой сцены, и несмотря на огромный успех, лишь иногда ее переносили на большую (видимо, останавливало настороженное отношение в верхах к самому имени Достоевского).

Героя спектакля Бориса Волгина сопровождала на сцене собака, с которой он делился своими переживаниями.

18 декабря О.Л. писала К.С.: «Мне очень хочется, чтоб к 30-му января (Чеховский день) мы бы подготовили «Чайку» – для чтения, конечно, не по книгам. Всем участвующим этого очень хочется, и может быть, мы общими усилиями и любовью к Чехову и «Чайке» сдвинем ее. Хмелев и Тарасова – Треплев и Нина, Кедров и Тихомирова – Медведенко и Маша, Шамраева согласился Москвин, Полина —? Тригорина – пока Ершов (Качалов еще не поправился)» (ОЛК-Ч, ч. 2, с. 168).