Фрэнк Заппа - СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ

Николас Слонимский говорит, что Вы - пионер будущего тысячелетия музыки. Вам понятно, о чём он говорит?

Нет, но с его стороны очень мило это слышать. Когда начинают употреблять слова типа «миллениум», это раздвигает границы хорошего вкуса.

Он объяснил, что технология, которой Вы овладели, открывает композиционные возможности, ранее недоступные композиторам.

Ну, самое печальное, что технологии, которыми я овладел, наверное, не будут доступны композиторам и впоследствии, потому что все они очень дорогие. Если не произойдёт что-нибудь, что снизит цену используемых мной приспособлений, тогда большинство других сочинителей музыки никогда не смогут с ними работать.

Так Вы думаете, что с изменением технологий не будет снижения цен?

Если изобретена какая-нибудь другая машина, делающая то, что делает Синклавир и продаваемая за разумную цену, то возможно -но я не вижу ни малейшей возможности снижения цен на Синклавир. Фактически, на фирме New England Digital пытаются ликвидировать всякие отношения с музыкантами и сделать свою машину чисто пост-производственным приспособлением для создания звуковых эффектов в кино- и видеофильмах. Эта штука изначально разрабатывалась как цифровой музыкальный инструмент, но эта часть потребительской базы сейчас имеет для них наименьшее значение, поскольку все их исследования и усовершенствования идут в направлении создания полезного орудия для штамповки коммерческих роликов и саундтреков. [Со времени этого интервью фирма New England Digital вообще исчезла с рынка.]

Это делает Вас одним из немногих обитателей маленького островка в мире музыки 80-х и 90-х.

Наверное.

Это как-то грустно.

Ну, я не думаю, что это будет большая потеря. Ведь всё равно никто не знает, что я делал - так как может случиться, что кому-то будет этого недоставать?

Вам кажется, что никто не знает, чем Вы занимаетесь?

Не думаю, что у кого-то есть представление о том, что происходит здесь, в моей комнате, потому что очень мало этой музыки было выпущено - ни у кого нет об этом понятия.

У Вас были проблемы с дистрибуцией, но не кажется ли Вам, что усовершенствование Вашей музыки всё сильнее сужает Вашу аудиторию?

Мне кажется, что уменьшение аудитории неизбежно, но проблема с дистрибуцией - нет. Очень жаль, что я вообще-то ничего не могу с этим поделать, но я не верю, что доступ к дистрибуции или его отсутствие вызваны случайными обстоятельствами.

Вы говорите, что ничего не можете с этим поделать. Это вообще излечимо?

Только не в Соединённых Штатах. То есть, мне кажется, что у меня всё ещё есть потенциальный рынок за пределами Штатов, но пока у нас в стране сохраняются теперешние политические и, наверное, моральные механизмы, маловероятно, что музыка будет иметь здесь какое-то будущее.

Меня очень радует, что кое-какой Ваш материал сейчас можно купить на CD. Я захожу в обычные магазины и вижу огромные ряды Ваших CD.

Но не во всех штатах. В Калифорнии и Лос-Анджелесе в частности в магазинах всё в порядке, но есть и другие места, где крупные сети не торгуют моими записями. В прошлом году в «Биллборде» была статья об одной торговой сети в штате Вашингтон - около 100 её торговых точек не хотели торговать моим товаром. Обычно говорили, что на этих альбомах слишком непристойные слова, но они не хотели торговать и альбомом Jazz From Hell- полностью инструментальным. Когда «Биллборд» спросил об этом владельца сети, он сказал: «Ну, если дело не в словах, тогда, значит, в обложке.» А на обложке просто фотография моего лица.

Я видел одно Ваше выступление - кажется, в 1981 г. в Santa Monica Civic -и был поражён, когда увидел рядом с Вами на сцене этого милого представительного старичка. Это был Николас Слонимский. Как Вы уговорили его подняться с Вами на сцену?

Меня попросили провести концерт в Нью-Йорке, посвящённый 90-летию Луизы Варез - я должен был быть конферансье. Смысл был в том, чтобы послушать музыку Вареза пришла молодая публика, и я подумал, что это хорошее дело - наверное, мне нужно поговорить с людьми, что-нибудь знавшими об обстоятельствах его жизни и узнать какие-нибудь анекдоты, которые я мог бы пересказать публике. Оказалось, что этого вовсе не нужно, потому что когда начался концерт, публика повела себя очень буйно -совсем как в «Палладиуме» в Хеллоуин. Концерт был в «Палладиуме», и все вели себя как на рок-н-ролльном концерте. Пока играла музыка, все сидели тише воды, но как только музыка стихала, начинался форменный ад, так что что-то рассказать им было никак невозможно. Но я всё-таки сделал попытку получить кое-какую информацию о Варезе от Слонимского - так я с ним и познакомился. В конце гастролей 1981 года - кажется, в их последний день - мы пригласили его подняться на сцену и поучаствовать в какой-то импровизации. Он оказался славным парнем - вышел и сделал всё, что нужно.

Он сказал, что это было одно из великих переживаний в его музыкальной жизни - в частности, потому, что публика была рок-н-ролльной толпой, прыгающей и орущей. Он привык к маленьким группкам вежливых слушателей.

Я на таких концертах тоже бывал. Тут в Лос-Анджелесе время от времени устраивают маленькие празднования дней рождения Николаса Слонимского. Композиторы сочиняют какие-нибудь вещи в качестве подарков. Я тоже сочинил две вещи. Я ходил на один такой вечер - он проводился в художественной галерее в центре Лос-Анджелеса. Всё было очень мирно. Рок-н-ролльную публику ничем не заменишь.

Он сказал мне, что хотел бы как-нибудь посидеть с Вами и поговорить об «основах». Есть ли какие-нибудь «основы», которые Вам хотелось бы с ним обсудить?

У нас были кое-какие маленькие дискуссии о технике в музыке. Я довольно-таки хорошо знаком с его книгами, и однажды, когда он был здесь, мы снимали его на видеоплёнку, и я попросил его объяснить теорию, на которой основаны аккорды в книге гамм, знакомой большинству людей. Это было весьма интересно, потому что всё это основано на простой идее - если взять октаву или группы октав и разделить их не так, как это делается в обычной музыке, получатся разные типы гармонии. Мне никогда не приходило в голову, что все эти гаммы основаны на простой логике. Но я в основном слушал, что он говорит. Может быть, нам нужно как-нибудь встретиться и поговорить о том, как я делаю свой материал - но пока что не было удобного времени.

Он назвал Вас «классическим конструкционистом» - имея в виду, что Вы применяете 12 тонов и 11 интервалов - всё по традиции западной музыки, не особенно сильно привлекая четверти тонов и и прочие методики, и в тех сэмплах, что Вы делаете для Синклавира, Вы конструируете при помощи этих 12 тонов и 11 интервалов новые звуки. Вы согласны с таким определением?