Салли Смит - Королева

Принц Чарльз с будущей женой леди Дианой Спенсер и королевой вскоре после объявления о помолвке. Март 1981 года. Press Association Images

Серебряный юбилей Елизаветы II помог поднять моральный дух народа в нелегкие времена, так же как в свое время стала лучом света ее свадьба в мрачные послевоенные годы. Премьер-министр Джеймс Каллаган с момента своего избрания в 1976 году, когда ему было шестьдесят четыре, пытался раскачать застойную британскую экономику. Тогда правительство было вынуждено, чтобы не допустить банкротства, взять заем в 3,9 миллиарда долларов в Международном валютном фонде. Заем выдавался на определенных условиях, которые обычно ставились развивающимся странам, – ограничение правительственных расходов и повышение зарплат в государственном секторе.

Премьер-министр (получивший прозвище Солнечный Джим) на еженедельных встречах с королевой, которая была младше его на четырнадцать лет, напоминал доброго дядюшку. Сын главного старшины ВМФ и школьной учительницы, он начал карьеру госслужащего с должности сборщика налогов, не располагая средствами на университетское образование. Как неприкрытый монархист, он получал удовольствие от аудиенций у королевы, радуясь обстановке, в которой “беседа течет легко, охватывая широкий круг социально-политических и международных тем” (1). Обсудив в течение пятнадцати минут три пункта повестки дня, остаток часа Каллаган с королевой могли проговорить о семейных делах или сравнить цены на сено в Суссексе, где у премьера было имение, с норфолкскими и шотландскими (2). Каллаган научился удовлетворять интерес королевы к политическим фигурам и восхищался ее умением завуалированно донести свою мысль: тем, как она “оценивает” затруднения своего премьер-министра и, избегая прямых советов, намекает “в отстраненной манере” на возможное решение (3).

Каллаган при росте в метр восемьдесят пять был самым высоким из премьер-министров Елизаветы II, симпатичным, жизнерадостным, сыпал комплиментами и даже слегка заигрывал. Однажды королева пригласила его на прогулку по садам Букингемского дворца и кокетливо вставила ему в петлицу лилию (4). Каллаган правильно расценивал ее ровное отношение ко всем премьер-министрам, кроме Уинстона Черчилля, который стоял особняком. “Мы получаем дружеское расположение, – подытоживал он, – но не дружбу” (5).

“Бедному старине Джиму Каллагану” (6), как его называла королева-мать, вечерние встречи по вторникам давали короткую передышку от политической нервотрепки. Несмотря на настоятельную необходимость затянуть пояса, профсоюзы в 1978 году продолжали неумолимо требовать повышения зарплаты, вынуждая правительство увеличивать расходы, чтобы не гневить бюджетников. На протяжении всей ставящей рекорды холода “зимы недовольства”, как назвали зиму 1978/79 года, страну то и дело парализовали забастовки дальнобойщиков, санитаров, мусорщиков, водителей “скорой помощи”, могильщиков и школьных уборщиков. На улицах копились груды мусора как олицетворение бесхозяйственности и развала.

28 марта 1979 года консерваторы в палате общин объявили вотум недоверия правительству, требующий, согласно конституции, большинство парламентских голосов. Лейбористы проиграли всего один голос (в основном из-за того, что инициативу тори поддержала либеральная партия), и на 3 мая были назначены всеобщие выборы. К власти пришли консерваторы во главе с пятидесятитрехлетней Маргарет Тэтчер, получив триста тридцать девять мест в парламенте против двухсот шестидесяти восьми у лейбористов и одиннадцати у либералов. На целование рук в Букингемский дворец прибыла амбициозная леди, еще двадцать семь лет назад писавшая, что “с воцарением Елизаветы II могут исчезнуть последние крупицы предвзятого отношения к женщинам, занимающим высокие посты” (7). Когда чуть позже Елизавете II позвонил конный тренер Иэн Болдинг, она спросила: “Что вы думаете насчет прихода к власти Маргарет Тэтчер?” (8) – “Мэм, – ответил тот, – я как-то слабо представляю себе женщину у штурвала страны”. Королева помолчала. “Понимаете, о чем я?” – уточнил Болдинг. Елизавета II рассмеялась и ничего не ответила.

Разница в возрасте королевы и премьера составляла всего полгода. Одетые с иголочки, тщательно причесанные, они обе славились трудолюбием и компетентностью, однако существенно отличались воспитанием и темпераментом. Маргарет Робертс родилась в семье зажиточного бакалейщика из Грэнтема, графство Линкольншир, жившего в квартире над лавкой. Получив оксфордский диплом химика, она вышла замуж за Денниса Тэтчера, преуспевающего разведенного бизнесмена, и до выборов в парламент 1959 года работала юристом.

При разных премьерах-консерваторах она занималась строительной и образовательной политикой, а в 1975 году стала лидером партии, победив Хита на выборах. Она намеревалась остановить экономический спад в стране, заставив профсоюзы ослабить хватку, разительно урезав государственные расходы, уменьшив зависимость граждан от правительства, ослабив государственное вмешательство в частный бизнес, чтобы стимулировать рост, и попутно подняв престиж Британии на мировой арене.

Тэтчер была смелым и искусным оратором, горячо отстаивала принципы фундаментального консерватизма, сформулированные такими мыслителями, как Милтон Фридман и Фридрих фон Хайек. Историк-консерватор Пол Джонсон называл ее “вечной студенткой-стипендиаткой (9), которой только в радость учиться, зубрить, сдавать контрольные и экзамены на “отлично”. Боевой характер делал ее полным антиподом неконфликтной королевы. Елизавета II не могла даже донести до своего премьера всю комичность разговора с Иэном Болдингом, поскольку чувство юмора у Тэтчер почти отсутствовало. На ближайшие одиннадцать лет можно было забыть о шутливом трепе, которым развлекал ее величество Джеймс Каллаган (не влиявшем, впрочем, на мнение Елизаветы II о его политике). Беседы на равных тоже не получалось, поскольку Тэтчер имела привычку разглагольствовать подолгу и читать лекции. “Королеву это раздражало” (10), – утверждает близкий к Елизавете II генерал армии.

Аудиенции стали сухими и деловыми. “Повестка дня включала основные злободневные события и была довольно основательной, – говорит Чарльз Пауэлл, старший советник премьер-министра по внешней политике. – Леди Тэтчер не готовилась специально, однако держалась на высоте. Она уже на месте выясняла, о чем бы хотела поговорить королева, и продумывала, что можно сказать человеку, владеющему одними с ней сведениями. Леди Тэтчер не требовалось дисциплинировать, она и без того была достаточно дисциплинированной” (11).