Саймон Купер - Большая игра. Звезды мирового футбола

Сравнения между религией и футболом превратились в банальность, но европейские стадионы, несомненно, взяли на себя некоторые функции опустевших соборов. В XX веке граждане стали чаще собираться вместе именно на спортивных площадках: здесь они пели, плакали и чувствовали свою принадлежность к чему-то большему. «Английский стадион, — говорит Херцог, — был “гостиной религиозной общины”». Еще он стал местом гражданской гордости: во многих городах именно спортивные сооружения стали самыми большими и известными зданиями.

Но традиционные стадионы стали исчезать. Сначала в Штатах. К 1950-м годам почти в каждой американской семье была машина. Американцы стали переезжать в пригороды, и спортивные площадки последовали за ними, так как в старых городских районах не хватало места для парковки. У фанатов стало больше денег, им понадобились еда, туалеты и комфорт. Потребовались большие сооружения с паркингами недалеко от основных шоссе.

В 1988 году, как раз тогда, когда все думали, будто «городские стадионы» почти вымерли, американская бейсбольная команда низшей лиги построила в центре приходящего в упадок Буффало как раз такой. Белой кирпичной кладкой и арочными окнами «Пайлот Филд» дополнял окружающие старые здания. Места для зрителей начинались прямо у линии поля. Фанатам понравился «ретро-стадион», и они стали приходить сюда целыми компаниями.

Кстати, «Пайлот Филд» построила компания НОК. Те, кто не связан со спортом, о ней знают мало, но именно ее сотрудники спроектировали почти все современные бейсбольные стадионы, а также «Олимпийский стадион» в Сиднее, «Миллениум» в Кардиффе, будущую базу «Арсенала» и новый центральный корт Уимблдона.

«Пайлот-филд», который теперь называется «Данн-Тайер-парк», вдохновил бейсбольные команды низшей лиги всей страны возводить ретро-стадионы.

В 1992 году клуб «Балтимор Ориолес» из высшей лиги открыл «Камден Ярдс». Так началась новая мода. Сооружение, также спроектированное НОК, находится в центре города. Построено из красного кирпича и имеет ассиметричное поле с настоящей травой. Перед сооружением стоит памятник местному уроженцу, легендарному Бейбу Руту. Его фанаты обожают «Камден Ярдс». С тех пор такие же ретро-площадки построили почти все команды высшей лиги.

В Европе ренессанс стадионов принял другую форму. В центрах европейских городов почти нет больших пустых территорий, где могли бы разместиться сооружения, подобные американским аналогам. В Мюнхене и по всей Европе новые стадионы располагаются за чертой города. Но и здесь архитекторы переняли опыт предшественников и учли в проектах беговые дорожки, из-за которых фанатам приходится сидеть далеко от поля, что нарушает атмосферу. Футбол и легкая атлетика не сочетаются.

Футбольные фанаты ходят на стадионы ради общих переживаний. Сооружения Лейтча этому способствовали. Он строил прекрасные футбольные площадки, главным образом потому, что фанаты сидели близко к полю. Его стиль вдохновил создателей «Альянц Арены».

«В каком-то смысле, это попытка вернуться к корням футбола, — говорит Херцог. — Возродить некоторые из его архаичных элементов. Шекспировский театр, возможно, именно он стал моделью для английского футбольного стадиона, это близость между актерами и толпой. Если вам удастся добиться подобной общности, архитектурой станут сами люди».

Он также замечает, что «“Альянц” слишком хорош для Германии»: «Я бы предпочел построить стадион для «Манчестер Юнайтед» или «Ливерпуля».

Мы сидим на самом верхнем ярусе, и Херцог указывает прямо вниз, на поле. Трибуны расположены настолько вертикально, насколько позволяют нормы строительства, и все 66 000 зрителей могут наблюдать за игрой с очень близкого расстояния. Беговых дорожек нет: они и не нужны, ведь футбол сегодня привлекает больше зрителей, чем любые другие виды спорта. Крыша простая и темная, она открывает всего небольшой просвет неба, и фанатам остается смотреть только на поле. Это традиционный «эмоциональный» футбольный стадион. «Ведьмин котел», как называют их немцы, в своем самом крайнем проявлении.

Это идеальное место для наблюдения за игрой. Но оно выглядит традиционным только для болельщиков. В катакомбах «Арены» кроются рестораны и лаунж-зоны, немыслимые во времена Лейтча. Некоторых болельщиков новшества раздражают, как, впрочем, и самого Херцога. Направляясь в бизнес-клуб, он указывает на потолок: «Он золотой или золотистый, как кредитная карточка Mastercard или что-то в этом роде».

Архитектор считает этот корпоративный глянец неизбежным злом. «Футбольные стадионы старого типа были местом встреч рабочего класса. Но здесь рабочего класса больше нет: публика совершенно иная. Теперь это нечто вроде современного оперного театра. Вы можете спросить, нравится ли мне название “Альянц Арена”. Нет, не нравится. Но что поделаешь. Здесь мы не можем следовать своим моральным принципам».

Но самая большая брешь в традициях, пробитая «Ареной», видна со стороны. Стадион расположен в пустынной местности, рядом с индустриальной зоной. Херцог нашел остроумный выход, позволяющий поддерживать связь с миром: во время матча огни стадиона повернуты вовне. Когда играет мюнхенская «Бавария», они будут красными, когда играет «Мюнхен 1860» — то синими, а когда сборная Германии — белыми. Но, в отличие от того, как это было в Базеле, в дни детства Херцога, крики болельщиков не будут слышны даже водителям, проезжающим мимо «Арены» по ближайшему шоссе.

«Альянц Арене» не хватает еще одного — деталей, благодаря которым, по мнению архитектора, фанаты могли бы чувствовать себя на стадионе как дома. «Стадиону не хватает местного колорита, — признает Херцог. — Отчасти из-за того, что он построен для трех разных команд. А еще потому, что их представители не утруждали себя переговорами с его компанией».

Он говорит: «Сегодня архитектура стала очень важна, но футбол до сих пор остается атрибутом гостиных всего мира, поэтому, чтобы подчеркнуть свою идентичность, футбольным командам не нужна архитектура».

Мы сидим в лаунж-зоне. На поле внизу материализуется знакомая фигура: Михаэль Баллак, величайший современный футболист Германии. Предполагается, что в следующем году он приведет немцев к победе на чемпионате мира. Сегодня он снимается в рекламном ролике. Херцог восклицает: «Здесь Баллак! Просто поразительно, как молодо он выглядит». Однако спортсмен вряд ли узнал пожилого джентльмена. Может, стадионы — это и новые соборы. Но их архитекторы пока не стали настолько известными, как новые футболисты.

Херцогу удалось построить не все задуманные стадионы. В 2008 году, посещая офис компании в Базеле, я познакомился с тремя блестящими молодыми людьми, проектировавшими «потрясающую площадку для “Портсмута” на берегу реки». Питер Стори, тогдашний исполнительный директор клуба, говорил: «Существует только один эпитет для описания этого стадиона. Совершенство».