Ван Гог. Письма

– я был бы, повторяю, очень рад, если бы в живопись пришел человек, похожий на героя Ги де

Мопассана, человек, который весело и беззаботно изобразил бы здешних красивых людей и

здешние красивые вещи. Мой удел – работать и время от времени создавать такое, что

останется надолго; но кто же будет в фигурной живописи тем, чем стал Клод Моне в пейзаже?

А это, как ты и сам чувствуешь, носится в воздухе. Роден? Нет, не он – он не работает

красками. Художником же будущего может стать лишь невиданный еще колорист. Мане был

его предтечей, но, как тебе известно, импрессионисты уже добились более яркого цвета, чем

Мане. Однако я не представляю себе, чтобы этот художник будущего мог торчать в кабачках,

иметь во рту не зубы, а протезы и шляться по борделям для зуавов, как я.

И все-таки я не ошибаюсь, когда предчувствую, что он придет – пусть не в нашем, а в

следующих поколениях; наш долг – сделать для этого все, на что мы способны, сделать, не

колеблясь и не ропща.

483

Дул сильный мистраль. Поэтому я сделал лишь дюжину небольших рисунков, которые и

послал тебе.

Сегодня погода великолепная, и я сделал еще два больших рисунка и пять маленьких.

Посылку тебе отправлю завтра – мне удалось раздобыть подходящий ящик.

Сегодняшние пять рисунков посылаю на твое имя в Брюссель.

У Клода Моне ты увидишь много красивого – такого, в сравнении с чем то, что я

посылаю, покажется тебе дрянью. Сейчас я недоволен и собой, и тем, что я делаю; думаю,

однако, что в дальнейшем начну работать лучше.

Надеюсь, кроме того, что в этом прекрасном краю появятся другие художники, которые

сделают для него то, что сделали для своей страны японцы. Не так уж плохо поработать ради

этого.

484

Когда я потребовал счет в гостинице, где живу, я еще раз убедился, что меня надувают.

Я предложил хозяевам проверить счет, но они не согласились, а когда я попытался

забрать свои вещи, не позволили мне это сделать.

Тогда я объявил, что им придется объясниться с мировым судьей; но я не уверен, что он

встанет на мою сторону.

В случае, если неправым буду признан я, мне придется уплатить 67 франков 40 сантимов

вместо 40 франков, которые я должен на самом деле. Поэтому я не решаюсь купить себе матрас

и вынужден ходить ночевать в другую гостиницу…

Я серьезно огорчен тем, что жизнь здесь оказалась дороже, чем я рассчитывал, и что мне

не удается прожить на ту сумму, которой хватает Бернару и Гогену в Бретани.

И все-таки я не считаю себя побежденным – самочувствие мое улучшилось; если

здоровье мое здесь восстановится, на что я очень надеюсь, историй, подобных вышеописанной,

со мной больше не произойдет. Я бы уже отправил тебе посылку, если бы весь день не ушел на

– ферма у проезжей дороги, в хлебах.

Другой – это луг, поросший ярко-желтыми лютиками, и канава, где растут лиловые

ирисы; на заднем плане город, несколько серых ив, полоска голубого неба.

Если луг не скосят, я с удовольствием повторю этот этюд: сюжет хорош, но с

композицией я помучился. Городок, окруженный со всех сторон цветущими желтыми и

лиловыми полями,– да это же настоящая Япония!

488

У меня два новых этюда – мост и обочина дороги. Многие здешние сюжеты по

характеру своему точь-в-точь напоминают Голландию, разница только в цвете. Везде, куда

падает солнце, появляется желтый, как сера, цвет.

Помнишь, мы видели с тобой великолепный розовый сад Ренуара. Я надеялся найти

здесь подобные сюжеты и действительно находил их, пока сады цвели. Теперь ландшафт

изменился и стал более диким. Но какая зелень, какая синева! Признаюсь, некоторые знакомые

мне пейзажи Сезанна отлично передают все это, и я жалею, что видел их так мало. На днях я

видел мотив, в точности похожий на превосходный пейзаж с тополями Монтичелли, который

мы видали у Рида. Чтобы найти побольше таких садов, как у Ренуара, надо, вероятно, съездить

в Ниццу. Мне попадалось на глаза мало роз, хотя они здесь и растут, в том числе большие

красные – сорт, который называется провансальские розы.

Изобилие сюжетов – это, вероятно, уже кое-что. Но главное – чтобы картины стоили

свою настоящую цену. А это может произойти тогда, когда поднимутся цены на

импрессионистов. И тогда после нескольких лет работы можно будет вернуть свои деньги.

489

Я встревожился, прочитав, что ты пишешь о своем визите к Грюби; но ты все-таки

сходил к нему, и это меня успокаивает.

Если бы ты мог прожить хоть год в деревне, на лоне природы, это сильно

способствовало бы курсу лечения, начатому Грюби. Я полагаю, он запретит тебе общение с

женщинами, кроме как в самых необходимых и редких случаях. В этом отношении мне

жаловаться не приходится, но ведь я-то работаю и живу здесь на природе, так что без этого мне

было бы чересчур грустно. Если только работа в Париже хоть немного заинтересует тебя и если

дела у импрессионистов пойдут хорошо, это уже великое дело. Ведь одиночество, заботы,