Ван Гог. Письма

нужно медленно и терпеливо подкапывать и продалбливать. Но можно ли неутомимо

продолжать такую работу, не отвлекаясь и не отрываясь от нее, если ты не размышляешь над

своей жизнью, не строишь ее в соответствии с определенными принципами? И так не только в

искусстве, но и в любой другой области. Великое не приходит случайно, его нужно упорно

добиваться. Что лежит в первооснове, что превращается во что: принципы человека в его

действия или действия в принципы – вот проблема, которая, на мой взгляд, неразрешима и

которую так же не стоит решать, как вопрос о том, что появилось раньше – курица или яйцо.

Однако я считаю делом очень положительным и имеющим большую ценность попытку развить

в себе силу мышления и волю.

Мне очень интересно, усмотришь ли ты что-нибудь стоящее в фигурах, которые я делаю

сейчас, когда со временем их увидишь. Вот еще одна проблема, подобная вопросу о курице и

яйце: надо ли делать фигуры, после того как композиция уже найдена, или же надо соединять

отдельные фигуры так, чтобы композиция вытекала из них? Думаю, что результат в обоих

случаях будет почти одинаковым при условии, что ты работаешь. Заканчиваю тем же, чем

закончил свое письмо и ты. Нам j с тобой равно присуще стремление заглядывать за кулисы,

иными словами, мы оба склонны все анализировать. Полагаю, что это именно то качество,

которое необходимо для занятий живописью: для живописи или рисования эту способность

нужно напрягать. Возможно, что в какой-то мере мы обладаем этим даром от природы (он,

несомненно, есть и у тебя, и у меня – им мы, вероятно, обязаны как нашему детству,

проведенному в Брабанте, так и окружению, которое больше, чем бывает обычно,

способствовало тому, что мы научились думать); однако художественное чутье развивается и

созревает в основном позже и только благодаря работе. Как – не знаю, но ты мог бы стать

очень хорошим художником. Я твердо верю, что такие задатки заложены в тебе и могут быть

развиты.

238

На этих днях я смотрел – она также имеется в моей коллекции – большую гравюру на

дереве по картине Ролля «Забастовка шахтеров». Ты, вероятно, знаешь этого художника? Если

да, то что ты видел из его работ? Гравюра изображает двор шахты и толпу мужчин, женщин и

детей, только что, видимо, штурмовавших здание. Они сидят или стоят вокруг опрокинутой

вагонетки, а конные жандармы сдерживают их. Один парень уже взялся за камень, но женщина

пытается удержать его руку. Характеры превосходны, рисунок груб и смел, и я совершенно

уверен, что вещь и в цвете выполнена в точном соответствии с природой сюжета. Это не похоже

на Кнауса или Вотье и сделано, так сказать, с большей страстью; почти никаких деталей, все

обобщено и упрощено, и во всем очень много стиля. Гравюра глубоко выразительна:

настроение, чувства, движения и различные действия фигур переданы мастерски. Она

произвела большое впечатление как на меня, так и на Раппарда, которому я тоже послал один ее

экземпляр. Репродукция эта была опубликована в «Illustration», но уже довольно давно.

Случайно у меня нашлась еще одна гравюра английского рисовальщика Эмсли. Сюжет

таков: спасатели спускаются в шахту, чтобы, если еще не поздно, помочь пострадавшим

товарищам; женщины стоят в ожидании. За такие сюжеты мало кто берется.

Что же касается произведения Ролля, то я сам однажды присутствовал при сцене, точь-в-

точь совпадающей с той, которая изображена у него, и нахожу, что красота его картины – в

точной передаче события и незагроможденности деталями. Она напомнила мне слова Коро:

«Есть картины, в которых ничего нет и тем не менее есть все». В целом в ее композиции и

линиях есть что-то столь же величественное и классическое, как в хорошей исторической

картине; а это качество в наши дни не менее редкое, чем было прежде и будет всегда. Картина

немного напоминает мне «Плот Медузы» Жерико и в то же время Мункачи.

На этой неделе нарисовал несколько голов и детских фигур, а также стариков из

богадельни.

Согласен с твоим замечанием насчет моих маленьких рисунков, а именно, что одна из

небольших скамеек сделана в довольно старомодной манере, но я пошел на это более или менее

сознательно и, вероятно, когда-нибудь снова сделаю так же.

Как бы сильно я ни восхищался многими картинами и рисунками, выполняя которые,

авторы их нарочито стремились к нежному серому гармоничному тону и локальному цвету, я

все-таки думаю, что многие художники, которые меньше добивались этого и которых теперь

называют старомодными, всегда останутся свежими и молодыми, потому что манера их имела и

сохранит свой собственный raison d'etre. 1

1 Смысл, разумное основание (франц.).

Сказать по правде, я не в силах обойти ни старомодную, ни новомодную манеру. В

обоих направлениях сделано слишком много прекрасного, чтобы я мог систематически и

решительно предпочитать одно другому. Изменения, которые наши современники внесли в

искусство, не всегда сделаны к лучшему; не все новое – как в произведениях искусства, так и в

самой личности художника – равнозначно прогрессу; и мне часто кажется, что многие из нас

теряют из виду и исходную точку, и цель, иными словами, сбиваются с избранного пути.

Твое описание того вечернего ландшафта я опять нахожу превосходным. Сегодня здесь

все выглядит совсем иначе, но по-своему очень красиво, например местность вдоль Рейнской

железной дороги. На переднем плане – насыпная дорога с тополями, листва которых начинает

уже облетать; затем заросшая ряской канава, высокие берега которой покрыты увядшей травой

и камышом; за нею серые или коричнево-серые вскопанные картофельные поля и участки,

засаженные зеленоватой и фиолетово-красной капустой, где там и сям виднеется свежая зелень

вновь проросших осенних сорняков, над которыми возвышаются стебли бобов с увядшими

листочками и красноватыми, зелеными или черными стручками; за этими участками – красно-

ржавые или черные рельсы в желтом песке, груды старых шпал, кучи угля, негодные вагоны;

справа, еще выше, несколько крыш и товарный пакгауз; слева – вид на дальние сырые зеленые

луга, замыкающиеся сероватой полосой у самого горизонта, где все еще можно различить

деревья, красные крыши и черные фабричные трубы. А надо всем этим слегка желтоватое, но в

общем серое небо, очень низкое, холодное и неприветливое, откуда иногда брызжет дождик и

где летают стаи голодных ворон. Тем не менее на все падает большое количество света, что

становится еще заметнее там, где отдельные фигурки в синем или белом движутся по земле и