Алексей Лубков - Михаил Катков. Молодые годы

Роль программной статьи в обновленном журнале выполнило предисловие Михаила Бакунина к переведенным им «Гимназическим речам» Гегеля, в котором формулировались основные принципы философии Гегеля, восторженно цитировался ее тезис: «Всё действительное — разумно, всё разумное — действительно». Причем «действительное» трактовалось как «существующее», декларировалась идея полного «примирения с действительностью». Дополнением к выступлению Бакунина служили статья Белинского «„Гамлет“, драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета», статья «О философской критике художественного произведения» (перевод Каткова) и другие публикации. Белинский с апреля 1838 по июнь 1839 года опубликовал в «Московском наблюдателе» около 130 статей, рецензий и заметок, пьесу «Пятидесятилетний дядюшка, или Странная болезнь» [231] Березина В. Белинский в «Московском наблюдателе». Начало работы в изданиях А. А. Краевского // Белинский В. Г. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 2. М., 1977. С. 525. .

Журнал, как считает Г. Г. Рамазанова, стал зеркалом воззрений немецкого философа, что имело свои положительные и отрицательные последствия: с одной стороны, серьезная критика была необходима читателю, она воспитывала его эстетический вкус, с другой — содержание журнала стало несколько односторонним. Отбор литературного материала диктовался пристрастиями самого Белинского. Со страниц журнала практически исчезла беллетристика, путевые очерки, «светские повести» (в свое время особо критикуемые Белинским в журнале предшественников), то есть всё, что ранее привлекало внимание читателей к «Московскому наблюдателю» [232] Рамазанова Г. Г. Нравственно-религиозные взгляды В. Г. Белинского в период сотрудничества с журналом «Московский наблюдатель» // Истинный рыцарь духа: Статьи о жизни и творчестве В. Г. Белинского. М., 2013. С. 243–244. . Как справедливо заметил А. Н. Пыпин, «Белинский и его друзья хотели говорить только о том, что им нравилось и казалось важным: философия искусства, Шекспир, Гёте, Гофман почти исчерпывали их литературные интересы. В журнале почти не было русских повестей, — кроме Кудрявцева» [233] Пыпин А. Н. Белинский, его жизнь и переписка. СПб., 1876. С. 232. .

Как нам представляется, Белинский и его молодые сотрудники стали в определенной степени заложниками некой философской доктрины, примененной ими без учета той реальной «действительности», в которой приходилось существовать периодическим изданиям. Обосновывая свою общественно-литературную линию, они опирались на высказанные Гегелем мимоходом положения, второстепенные по существу своего характера, но не воспользовались его диалектическим методом.

Переведенная и вырванная из общего контекста формула «всё действительное — разумно», как это часто бывает при догматическом отношении к источнику, больше навредила новой редакции журнала, чем помогла. Отвлеченные рассуждения и незанимательные тексты были мало интересны публике. Назидательностью общего тона вряд ли можно было бы увлечь читателя, привыкшего к разнообразию жанров. Узкая идейная и тематическая заданность, специфичность и сложность поднимаемых проблем предопределили печальный итог «Московского наблюдателя».

К тому же постоянно возникали сложности бюрократического характера, забиравшие у Белинского последние силы, не принося ни морального, ни материального удовлетворения. Еще в феврале 1839 года в письме к И. И. Панаеву Белинский сокрушенно признавал, что не может продолжить издавать «Наблюдателя» и, чтобы не умереть с голоду, должен ехать в Питер, чем скорей, тем лучше. «В Москве нечем мне жить — в ней, кроме любви, дружбы, добросовестности, нищеты и подобных тому непитательных блюд, ничего не готовится» [234] Белинский В. Г. Письмо И. И. Панаеву 18 февраля 1839 г. // Белинский В. Г. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 9. М., 1982. С. 237–238. .

Совершенно измученный, Белинский в июне 1839 года оставил «Московский наблюдатель». В течение июля — октября 1839 года он являлся московским корреспондентом изданий А. А. Краевского, а затем в конце октября 1839 года переехал в Петербург и стал основным сотрудником и фактическим редактором отделов «Критика» и «Современная библиографическая хроника» в «Отечественных записках» вплоть до весны 1846 года. Одновременно Белинский печатался в газете «Литературные прибавления к „Русскому инвалиду“», которая была переименована с января 1840 года в «Литературную газету».

В планы критика входило также привлечь к работе своих прежних постоянных сотрудников и друзей — Красова, Кольцова, Клюшникова, К. Аксакова и Каткова. К последнему в это время присматривался и Алексей Дмитриевич Галахов (1807–1892), составлявший вместе с Белинским отчеты о литературных новинках Москвы в издания Краевского. Галахов оставил интересные заметки о совместной работе с Катковым, с которым впервые встретился летом 1839 года. В имении князя М. Н. Голицына в селе Никольское (что находилось в 20 верстах к западу от Москвы) Галахов давал уроки сыновьям князя. Здесь же он познакомился с матерью Каткова Варварой Акимовной, гостившей в семействе Голицыных с младшим сыном Мефодием, тогда как старший Михаил готовился к сдаче магистерского экзамена на квартире в Москве.

Поступившее от Галахова предложение Михаилу Каткову разделить с ним его журналистскую работу было принято не только с удовольствием, но и с благодарностью. Особенно радовалась за сына Варвара Акимовна. Как вспоминал Галахов, лучшего работника ему нельзя было и желать: «Катков работал скоро, но в каждой работе выказывал необычайную даровитость и редкое по летам научное знание. Как по мысли, так и по изложению критика его отличалась силою, меткостью и оригинальностью» [235] Галахов А. Д. Воспоминания о журнальном сотрудничестве М. Н. Каткова в 1839 и 1840 годах // Катков М. Н. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 6. СПб., 2012. С. 266. .

Согласно другой версии, изложенной В. И. Кулешовым, Катков еще в начале 1839 года, то есть до приезда Белинского, был в Петербурге и установил личный контакт с Краевским. Летом 1839 года, перед тем как решиться пригласить Белинского, Краевский даже предлагал Каткову место главного критика, но договор по каким-то причинам не состоялся. Катков же рекомендовал Краевскому Бакунина и сам обещал написать биографию Гегеля. Он начал присылать статьи и переводы стихотворений Гейне [236] Кулешов В. И. Отечественные записки и литература 40-х годов XIX века. М., 1958. С. 28. .

Очевидно, уже тогда в журналистском сообществе обеих столиц Катков сумел зарекомендовать себя как работоспособный, вполне самостоятельный и, главное, перспективный литературный сотрудник, что вносило элемент интриги в отношениях с Белинским, не без оснований рассматривавшим своего младшего коллегу как конкурента. К профессиональному соперничеству примешивались обстоятельства личного свойства. И Белинский, и Катков в это время были увлечены Александрой Михайловной Щепкиной (1816–1841) — «барышней», младшей дочерью актера Михаила Семёновича Щепкина.