Алексей Лубков - Михаил Катков. Молодые годы

Очевидно, что симпатии Гоголя были на стороне москвичей, среди которых были его друзья М. П. Погодин и С. В. Шевырёв, привлекшие писателя в качестве постоянного автора «Московского наблюдателя». Журнал этот во многих отношениях заслуживает особого разговора, хотя бы и потому, что именно в нем началась литературная деятельность Михаила Никифоровича Каткова и были опубликованы его первые произведения.

«Московский наблюдатель» издавался с марта 1835 года как двухнедельный «энциклопедический» журнал. В первоначальный состав редакции входили Н. В. Гоголь, Е. А. Баратынский, М. А. Дмитриев, Н. А. Мельгунов, Н. Ф. Павлов, М. П. Погодин, А. С. Хомяков, С. П. Шевырёв, Н. М. Языков. К сотрудничеству с журналом привлекались П. Я. Чаадаев и опальные И. В. Киреевский и М. Ф. Орлов. Среди петербургских авторов журнала значились А. С. Пушкин и В. Ф. Одоевский. С начала выхода «Московского наблюдателя» Пушкин видит в нем близкое по своему направлению к задуманному им «Современнику» солидное издание, находящееся в оппозиции легковесной «Библиотеке для чтения» О. И. Сенковского.

В отличие от журнала Осипа Ивановича Сенковского (урожденного Иозефа Юлиана Сековского, 1800–1858), ориентировавшегося на массового читателя и потрафлявшего непритязательным вкусам широкой аудитории, которая состояла в основном из столичных чиновников разного ранга и провинциальных помещиков, «Московский наблюдатель» представлял интересы московской интеллектуальной элиты. Его можно было бы упрекнуть в академичности и в отсутствии злободневности, зато в нем не содержалось сомнительных и второсортных публикаций, доставлявших коммерческий успех предприятиям Сенковского или его соотечественника Фаддея Венедиктовича Булгарина (урожденного Яна Тадеуша Кшиштофа Булгарина, 1789–1859).

Сотрудники журнала серьезно занимались литературой, искусством, историей, политической экономией, философией. В сентябрьском номере «Московского наблюдателя» (1835) было опубликовано стихотворение Пушкина «На выздоровление Лукулла» (сатира на графа С. С. Уварова), которое скорее можно отнести к жанру публицистики, нежели к чистой поэзии. Появление этого стихотворения в журнале — свидетельство гражданского мужества «наблюдателей» перед лицом могущественного в то время министра народного просвещения и доказательство их стремления к независимости от правительственных структур.

Главным и основным в планах организаторов журнала, как им представлялось, была борьба за воспитание высоких нравственных и эстетических идеалов публики, но борьба не средствами рыночной конкуренции, а показом и противопоставлением ценностей, которые по самой своей природе якобы вовсе не заинтересованы в рынке. Такими именно ценностями для круга ближайших участников «Московского наблюдателя» и являлись продукты художественного творчества. Задача борьбы с «торговым» направлением, которую выдвигали Пушкин и Гоголь, в сознании бывших любомудров была тесно связана с их неприятием наступавшей буржуазной эпохи в целом. Критерием человеческого прогресса для всей группы «наблюдателей» были интересы духовной деятельности, интересы поэзии и искусства. Этим интересам для них, людей пушкинского круга, подчинялось всё остальное [221] Мордовченко Н. И. Гоголь и журналистика, 1835–1836 гг. // Н. В. Гоголь: Материалы и исследования. М.; Л., 1936. С. 113–114; Питолина Н. В. Пушкин и «Московский наблюдатель» // Пушкинский сборник: Сб. науч. трудов. Л., 1977. С. 89–90. .

Как полагают современные исследователи, появление «Московского наблюдателя», а спустя несколько месяцев и пушкинского «Современника» было реакцией на доминирование в российской журналистике тех лет полонизировано-космополитического направления. И то и другое издание отличалось консерватизмом, и то и другое открыто выступало против профанации патриотизма под вывеской казенной официозности. Важно отметить, что именно в середине 30-х годов позапрошлого столетия и Пушкин, и «наблюдатели» попытались заложить основы национальной российской журналистики, уходящей корнями в традиции русского народа [222] Гнеденко В. М. Журнал «Московский наблюдатель» в 1835–1837 годах. Историософские взгляды русских шеллингианцев: Автореф. дис… канд. филол. наук. М., 2004. .

Другое дело, что надежды, которые Пушкин, Гоголь, как и некоторые другие петербургские литераторы, связывали с московским журналом, оправдались не полностью. Неудача «Московского наблюдателя» как коммерческого предприятия объяснялась именно тем отсутствием деловой хватки и учета интересов широкого круга читателей, которым отличались петербургские оппоненты москвичей. Как ни пытались москвичи противостоять наступающей эпохе буржуазной пошлости, растлевающей душу человека, но ее соблазны диктовали законы литературному рынку и массовому книгоизданию.

Гоголь в своих письмах призывал к трезвой, практической и повседневной работе на почве журналистики, к борьбе с «глупой» «Библиотекой», к борьбе за читательскую аудиторию и был весьма резок в своих оценках: «Мерзавцы вы все, московские литераторы, — писал Гоголь Погодину еще на этапе организации журнала 20 февраля 1835 года. — С вас никогда не будет проку. Вы все только на словах. Как! затеяли журнал, и никто не хочет работать! Как же вы можете полагаться на отдельных сотрудников, когда не в состоянии положиться на своих? Страм, страм, страм! Вы посмотрите, как петербургские обделывают свои дела. Где у вас то постоянство и труд, и ловкость, и мудрость?.. Вы сначала только раззадоритесь, а потом чрез день и весь пыл ваш к черту… Если вас и дело общее не может подвинуть, всех устремить и связать в одно, то какой в вас прок, что у вас может быть?

Признаюсь, я вовсе не верю существованию вашего журнала более одного года» [223] Гоголь Н. В. Письмо М. П. Погодину, 20 февраля 1835 г. С.-Петербург // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14 т. Т. 10. Письма, 1820–1835. М.; Л., 1952. С. 353. .

Пророчество Гоголя сбылось. И всё же «Московский наблюдатель» в редакции первого состава (1835–1838) оставил значительный след и задал важный вектор всему последующему общественно-литературному процессу в Москве. Многозначность этого влияния видится нам в отстаивании традиционных ценностей и идей русской соборности, получивших свое последующее развитие у славянофилов.

В программной статье С. П. Шевырёва «Словесность и торговля» (1835, № 1) острие критики было направлено и против «торгового» направления в журналистике, возглавляемого редактором «Библиотеки для чтения» О. И. Сенковским, и против либерально-демократических взглядов «Телескопа» Н. И. Надеждина и В. Г. Белинского. Одновременно, как полагает В. М. Гнеденко, своей статьей Шевырёв обращал внимание правительства на возникновение опасной тенденции, когда богатые люди в России имеют возможность становиться откупщиками в области журналистики, литературы и искусства. В области идеологии такое влияние рынка могло сказаться самым негативным образом на имперской политике. Став полновластным господином в прессе, рубль неизбежно размывал границы сословий, разрушал общественную иерархию и угрожал ввергнуть страну в хаос переворотов. При этом Шевырёв утверждал, что руководить процессом должно не денежным мешкам, а просвещенному правительству, причем не столько сдерживая деструктивные тенденции, сколько развивая созидательное направление в государстве.